— Может, хватит?! — закричала Кимберли, потом поджала губы, закрыла глаза и тихонько заплакала.

— Эй-эй, мисс! Ну что ты так?! — Парень поднялся, взял за плечи Ким и посадил на свое место, на сумку.

Ким поджала ноги и обвила колени руками.

— Ты уверен, что нас никто не вытащит отсюда? — с надеждой спросила она, взглянув на парня.

— Увы. Я и сам спешу. Вернее, спешил. Я должен был встречать Рождество с любимой девушкой. Но видишь, как получается! Поэтому праздновать мы будем только вдвоем!

— О боже! — Кимберли отвернулась от него. — Что же делать? Я не хочу! Не хочу тут оставаться!

— Может, это скрасит наше пребывание здесь? — Парень попросил Ким встать, потом открыл сумку и достал оттуда большую бутылку шампанского. — Я приготовил это для своей девушки.

— Да чтобы согласиться встречать с тобой Рождество, нужно быть в стельку пьяной! Что это за шампанское? Это дешевое пойло делают в грязном подвале на окраине города!

— Какое есть, мисс Тыкалка! — с обидой в голосе ответил ей почтальон. — Не хочешь, не пей! Мне нравится, что стекло у этих бутылок очень прочное. Поскользнешься на улице, лоб расшибешь, а бутыль как была целой, так и останется!

Кимберли вздернула нос и села обратно на сумку, закинув одну ногу на другую.

— У меня нет выбора. Надеюсь, это поможет скоротать время!

Почтальон утомленно взглянул на нее, осуждающе покачал головой и принялся открывать шампанское.

Сначала он снял фольгу, потом ослабил деревянную пробку и легким движением большого пальца открыл бутылку.

Видимо, пока он бегал по адресатам, шипучий напиток в бутылке хорошо взболтался. Именно по этой причине в кабинке лифта раздался вопль отчаяния. Липкая пена шампанского обрызгала новое платье Кимберли. Она так сильно разозлилась, что готова была убить почтальона.

— Какой ты недоумок! Господи, как такие появляются на свет?! — Ким вскочила и стала вытирать ладонью мокрые следы от пены.

— Прости, — равнодушно сказал парень, пожал плечами и отпил шампанского прямо из бутылки.

В то же время в кафе «История» раздался хлопок от бутылки шампанского. Кэмерон искусно открыл шипучий напиток и наполнил бокалы.

Они сидели за столиком у самого окна и наблюдали, как прохожие спешат домой на праздник.

— Видишь вот эту пару. Им некуда спешить. — Мэган задумчиво опустила глаза. — Иногда становится так одиноко. Знаешь, что меня спасает? Я смотрю за другими людьми, и мне кажется, что на несколько минут я проживаю их жизнь. Вот эта молодая особа... — Мэган показала на симпатичную девушку, идущую за руку со своим возлюбленным. — Я уже представила, как зовут ее, что она любит...

— Интересно. — Кэмерон поставил бокал с шампанским рядом с Мэган. — Продолжай...

— У нее должно быть какое-нибудь солнечное имя. Допустим, Хелен. Она любит петь. Слышишь, какой у нее звонкий голос? Представим, что она живет в небольшой квартирке где-нибудь на окраине города. На окнах ее квартиры висят ярко-желтые шторы с красными бабочками...

— Почему с бабочками? — удивился Кэмерон, не сводя глаз с проходившей мимо кафе «История» пары.

— Видишь, у нее шарф желтый и с бабочками, значит, она любит пестрые вещи. А еще, заметь, она поглядывает на окна. Может, сравнивает свои шторы с другими? — Мэган положила руки на стол. — Я думаю, у них сегодня будет замечательная ночь. Завтра, когда взойдет солнце, оно радушными лучами постучится в окна их спальни. Они откроют глаза, увидят, что их комнату заливает теплый, желтый свет штор и улыбнутся ярко-красным, жизнерадостным бабочкам, которые тоже в свою очередь поприветствуют их невидимым движением крыльев. — Мэган посмотрела на Кэмерона. — А вот у меня нет ни бабочек на шторах, ни собственной квартиры, ни свободы, ни того, с кем приятно было бы проснуться. На окнах у меня пыльные жалюзи, которые я никогда не открываю. И еще за мной пытается ухаживать официант Стив с моей смены. Он на год меня младше и считает, что я любовь всей его жизни. Чушь!

— А у меня есть огромная квартира. Большие окна, но без штор. Есть свобода. Свобода во всем. У меня есть несколько знакомых женщин, которые с удовольствием проведут со мной ночь, которые только и мечтают, чтобы я предложил им остаться навсегда в моей пустой квартире. Но я не чувствую ни наслаждения, ни вкуса победы, ни удовлетворения. Я одинок. Я так же одинок, как и ты, Мэган. И мы чем-то с тобой похожи.

Мэган взяла бокал с шампанским, посмотрела на пузырьки, улыбнулась и сказала тост:

— Чтобы через полчаса каждый из нас нашел то, что давно искал!

Кэмерон поддержал тост Мэган, и они чокнулись.

— Сегодня с самого утра день не заладился. Я даже не чувствую Рождества. Все идет кувырком!

— Кто-то испортил настроение?

— О да! — Мэган посмеялась и закатила глаза. — Сначала Тики не оставил мне выбора. Попросил кое-что сделать по работе. Хотя его просьба больше походила на приказ. А потом я встретила своего отца. Три года мы не виделись, и тут в канун Рождества он решил сделать семье приятный сюрприз!

— Ты не видела отца три года?

— Да. Ровно три года назад в канун Рождества, когда мама накрыла на стол, а Томас, мой брат, купил самую красивую елку, отец сказал нам, что уходит из семьи. Я помню этот день. Помню, как будто это случилось вчера! Еще утром я оформляла подарки. Матери я купила набор ниток в плетеной шкатулке. Моя мама — костюмер в театре, — пояснила Мэган. — Для брата я нашла в магазине дорогую японскую видеокамеру. Еще я подарила ему книгу «Как найти себя». Томас до сих пор говорит, что эта книга лучший подарок, который ему когда-нибудь делали. А отцу я собственноручно сделала коллаж. Ну нарезала из разных журналов фотографии и с помощью клея и листа бумаги создала композицию «Идеальный дом». Любящий отец обнимает дочь, рядом с ними мать с сыном. На заднем фоне огромный дом с террасой. Небо голубое. Солнце ярко светит. Изумрудная трава. И все они, те, что на моей картине, счастливы... И я очень хотела, чтобы такое же счастье было и у нас. Я вставила коллаж в рамку и упаковала его. Признаться, я не могла дождаться, когда мы все сядем за стол, и я подарю отцу эту картину. Я бы не стала ждать до утра. Это ни к чему. Мне хотелось осчастливить отца, потому что я любила его больше всех на свете. Он был самый добрый, самый заботливый, искренний. Папа был для меня лучшим другом. Ну и пусть он не любил гладить свою одежду и выходил на улицу в мятой. Я его никогда не стеснялась. Ну и пусть он был полным, лысым и вечно небритым. Он все равно оставался для меня самым лучшим мужчиной в моей жизни!

И вот Рождество. Я сижу за столом, смотрю, как Томас открывает бутылку вина, а мама достает из духовки любимое печенье отца, и все время жду, когда же придет папа. И папа приходит. Я кидаюсь ему на шею. Поздравляю с наступающим праздником. Он кисло улыбается мне, а потом говорит маме: «Пейдж, мне нужно с тобой поговорить». Но мы с Томасом настаиваем, чтобы родители говорили при нас. Мы же уже не дети! И отец говорит, что он уезжает. Что ему надоело вкалывать на работе, где платят гроши. Что он хочет новой жизни и какая-то Хилари ему поможет в этом. Потом он идет в свою спальню, собирает вещи в старый чемодан и уходит.

В комнате повисает тяжелая тишина. За окном взрывают фейерверки, смеются и кричат люди. А у нас тишина. Будто никого нет дома. Потом мама уходит в свою комнату, Томас идет на улицу, потому как больше не в силах терпеть это напряжение в доме, а я сажусь под елку, достаю подарок для отца, разворачиваю его, разбиваю стекло и разрываю на мелкие кусочки идеальную картинку. Без отца ей уже не сбыться...

Кэмерон сочувственно посмотрел на Мэган и накрыл ладонью ее руку. Потом мысленно представил себя на ее месте и подумал, что поступил бы так же, как и она.

— Твой отец приехал сегодня, чтобы попросить прощения? — произнес он после минутной паузы.

— Да. Но я не готова. Я чувствую, что не готова простить его. Даже Рождество не в силах переубедить меня! Я не знаю, что делать. Смотрю на маму, и мне ее жалко. Мне больно за нее. Они прожили вместе больше тридцати лет! Но отец ее предал! Любящие люди так не поступают!