— Марлин, для меня ты уже стал историей, а я ее с детства терпеть не могла. Поэтому предлагаю — уходи и не возвращайся.

Марлин криво улыбнулся, но не сделал и шага, чтобы уйти из бара. Келли не выносила при всех выяснять отношения, но сейчас она хотела как можно быстрее покончить со всем этим.

— Мне позвонила твоя жена. Представляешь ситуацию?

Марлин ослабил галстук. Он почувствовал себя в нем как в петле.

— Жена? О, Келли, дорогая…

— Луиза. Вспомнил ее? А теперь забудь про меня. Вычеркни из памяти мой номер телефона и мое имя. Понял?

Келли дождалась, пока Марлин, озираясь, покинул бар. По пути к выходу он еще раз окинул взглядом пальмы в вазонах, как будто ожидал что его жена вот-вот могла выскочить из-за одной из них. Келли тяжело опустилась на стул. Голова у нее поплыла, руки стали липкими, но она возненавидела бы себя, если бы позволила им задрожать. Она была готова разрыдаться, но только не здесь. Келли совершила много ошибок в своих сердечных делах, но никогда не позволяла себе увлечься женатым мужчиной.

Повернувшись лицом к бару, она коленями толкнула мужчину, который сидел рядом с ней.

— Простите.

— Можете еще раз, — ответил он с улыбкой.

Он был не просто красивым, он был чертовски красив. Последнее, в чем сейчас нуждалась Келли, — это в общении с таким красавчиком. Женатый человек! Как она могла? Ну, хорошо, не знала, но можно было бы догадаться. Куда подевалась ее обычная сообразительность?

— Хотите выпить чего-нибудь? — спросил ее сосед.

Менее всего она была расположена отвечать на его ухаживания, но он уже делал знаки бармену.

Единственное, чего хотелось Келли в этот момент, — это успокоиться и унять разрастающуюся головную боль.

— Может, вина? — спросил ее добровольный эскорт.

— Бурбон, — ответила она.

— Между прочим, я догадался, в чем сейчас нуждается леди, — он подвинулся ближе, и ткань его брюк прикоснулась к шелку чулок, обтягивающих ее колени. — Меня зовут Стив Руссо.

— Очень приятно, — ответила Келли, уставившись при этом в деревянную обшивку бара. — Не могли бы вы сейчас просто помолчать. Я не в настроении поддерживать беседу.

— Понимаю.

Это прозвучало так, как будто бы он действительно ее понял.

Когда Келли принесли бурбон, она сразу сделала большой глоток, с трудом проглотила его, зажмурилась и отхлебнула еще раз. В голове наступило просветление. Бурбон подействовал, как жидкий динамит.

Келли передернула плечами — так она попробовала снять напряжение в затылке. Черный шифон ласкал ее спину с шелестящим звуком.

Вращая полупустой стакан в лужице на стойке бара, она ждала, пока горячая волна утихнет в ее желудке.

— Вы любите бурбон?

— Я пользуюсь им как лекарством. Сейчас, друг мой, мне он просто необходим.

Келли нужно было выпить, чтобы успокоиться, снять тяжесть с головы и с сердца. У нее все внутри холодело каждый раз, когда она вспоминала тот телефонный звонок.

«Алло, мисс Болдвин? Мы не знакомы, меня зовут Луиза Кинросс, миссис Марлин Кинросс. Я хочу, чтобы вы прекратили встречаться с моим мужем».

— Только таких ты и можешь выбирать, — пробормотала Келли.

Практически, это стало девизом ее жизни. Постоянно вторгались в ее жизнь, становились ее близкими друзьями то самый последний обманщик, то начинающий алкоголик, то вечно проигрывающий неудачник. И каждый раз все кончалось причитаниями Келли. Достаточно. Нужно остановиться. Больше никаких мужчин! Сделав последний глоток, она с грохотом поставила стакан на стойку. В ушах зазвенело, но ей стало весело. Если совсем исключить мужчин из своей жизни, возможно, тогда и объяснится, почему она всегда выбирает таких… таких неправильных мужчин. Глубокий самоанализ — это уже что-то новое для нее, но это было несомненное улучшение ее состояния при очередной потере.

В зеркале, за баром, она видела, с каким сочувствием на нее смотрит Стив. Ее стакан был пуст. И первый раз за этот день Келли почувствовала, что голодна.

К сожалению, этот ресторан был популярен у яппи [1]. Они слетались сюда, как пчелы на мед. На улице даже стояла очередь из тех, кто еще не испытал счастья посидеть в этом баре.

Келли быстро повернулась, покачнулась и чуть не упала. Кто-то вовремя подхватил ее. И вдруг она оказалась лицом к лицу со Стивом Руссо.

— Здравствуйте еще раз! — сказал он.

— Привет.

Стив совсем не вызывал неприязни. Скорее, наоборот. Его темные волосы были зачесаны назад. Прекрасно сшитый костюм подчеркивал великолепные плечи. Он был строен. Тонкое лицо с резко выраженными чертами производило необычайное впечатление. Это был такой тип мужчины, которого, скорее всего, можно представить на утренней заре в лодке, с веслами в руках — плечи работают, мускулы играют на рельефном торсе. Другими словами, всякая нормальная женщина в его присутствии теряет голову.

Келли снова почувствовала приступ голода. Ей нужен плотный обед, а не компания. Действие бурбона продолжалось. Она вновь возвращалась к жизни, спустя, по меньшей мере, часов четырнадцать. После звонка Луизы Кинросс ей так и не удалось уснуть. На завтрак она смогла съесть только один пирожок, на ланч — пакетик чипсов. И теперь она не понимала, отчего ее трясет: то ли от бурбона, то ли от этой сцены с Марлином, то ли от голода.

Келли обратилась к метрдотелю:

— Макс, когда я смогу поесть?

Макс повел пальцем по списку фамилий.

— Через сорок пять минут.

— А мой стол? — спросил сосед Келли.

— Его уже накрывают.

Стив Руссо посмотрел на Келли. Он считал, что все, что необходимо, она услышала.

— Есть ли у вас еще вопросы?

Его самонадеянность не произвела на Келли слишком большого впечатления, и она скромно приняла его предложение.

— У меня есть вопрос, — осторожно произнесла она. Это был простой, но очень обоснованный вопрос, который Келли хотела задать мужчине многие годы: — Я что похожа на липкую бумагу для ловли мух?

В глазах Стива зажглось удивление, но он продолжал улыбаться.

— Почему я всегда привлекаю каких-то никчемных мужчин? Вы находите странным, что я вас спрашиваю об этом?

— Не знаю.

— Я рада, что вы считаете это забавным.

— Я думаю, что вы должны что-нибудь поесть.

— Наконец-то мы пришли к согласию.

— Я обычно не приглашаю одиноких дам…

— Вы что, любите только замужних?

— Я имел в виду «одиноких» в смысле без компании.

— Одна я потому, что мне пришлось избавиться от одного женатого мужчины. Что совершенно против моих правил.

«Я не пьяна, а очень расстроена. У меня был ужасный день, и ночь, и я только что совершила самую последнюю ошибку в моей личной жизни, которая состоит только из одних ошибок. Если я бумага, на которую ловят мух, то тогда он — король мух».

— Да-да. А как насчет обеда? — Он уже поднялся со стула, готовый проводить ее в обеденный зал.

Внезапно Келли показалось очень важным, что она с кем-то обсуждает свои проблемы. Незнакомец, мужчина, производит впечатление человека рассудительного. Его мнение могло быть важным для нее.

— Я хочу, чтобы мужчина был честным и не боялся умной и красивой женщины. Неужели я так много хочу?

«Возможно, это даже больше, чем способны попять некоторые мужчины».

Стив внимательно оглядел ее сверху вниз.

По большому счету, он был с ней согласен. И было совершенно очевидно, что он не включал себя в число мужчин, которые не понимают этого.

На Келли было только простое черное шифоновое платье. Она сидела на высоком стуле, скрестив ноги. При этом юбка приподнялась, обнажив колени. Черные чулки подчеркивали длину ее красивых ног. Не было никакой причины для беспокойства, но когда этот мужчина оценивающе внимательно оглядывал ее, сердце у нее часто-часто забилось.