Мистер Мондер явился. Он привык, чтобы с ним почтительно обращались, и потому был очень недоволен ключницей, которая, услышав звонок, оставила его именно в ту самую минуту, когда он готовился высказать свое мнение о письме мистрисс Фрэнклэнд. Вследствие того, когда мистрисс Пентрис отвела его в сторону и шепотом изложила свои сомнения, он принял все сказанное ему с видимым равнодушием. Но мистрисс Пентрис было не до того. Она досказала все до конца и заключила тем, что, по ее мнению, даму следует впустить, а джентльмена оставить у двери.

— Да, таково ваше мнение, мэм, — строго сказал дворецкий, — но я его не разделяю.

— Вы думаете, что и джентльмена надо впустить?

— Да, я думаю, — сказал мистер Мондер.

— Поэтому вы примете на себя ответственность за это отступление от инструкции мистрисс Фрэнклэнд? — спросила ключница.

— Конечно я, — отвечал дворецкий тоном авторитета,

— Хорошо, я всегда рада следовать вашему совету, — сказала ключница.

Мистрисс Пентрис осмелилась еще заметить, что ответственность за исполнение приказаний господ падает столько же на него, сколько и на нее.

Между тем, стоя у двери, дядя Джозеф разговаривал с Бэтси (которая не могла преодолеть своего желания увидеть странных посетителей) так фамильярно, как будто бы всю жизнь был с нею знаком. Прежде всего он спросил, нельзя ли где-нибудь получить экипаж, чтоб доехать до ближайшего города, где останавливался дилижанс; потом повел речь о доме, хорошо ли ей жить и мало-помалу дошел до северной части замка, на которую не переходил никто из домашних.

— Скажи мне, моя милая Бэтси, — говорил дядя Джозеф, когда мистрисс Пентрис, сопровождаемая дворецким, спускалась с лестницы, — почему же никто не ходит в эти комнаты?

— Потому что там привидение, — отвечала со смехом Бэтси, развеселенная шутками старика.

— Молчи и убирайся в кухню, — раздался гневный голос ключницы над самым ухом служанки. — Этот глупый народ, — продолжала она, обращаясь к Саре через голову дяди Джозефа, — рассказывает нелепые истории о нескольких комнатах на той половине, в которой никто не жил шестьдесят или семьдесят лет; рассказывает нелепые истории о привидениях, и моя служанка имеет глупость верить им.

— Нет, нет, я им вовсе не верю, — сказала Бэтси, которая возвратилась, услышав, что разговор принимает мистический характер. — Я вовсе не верю в привидения.

Проговорив это, Бэтси встретила гневный взгляд ключницы и весьма неохотно удалилась со сцены. Мистрисс Пентрис заметила с некоторым удивлением, что таинственная леди побледнела, когда заговорили о привидениях; но прежде нежели она успела спросить о причине, явился мистер Мондер и, обратясь к путешественникам, важным тоном пригласил их следовать за собою; потом он важно повернулся и повел их к восточной лестнице таким шагом, каким серьезные задумчивые англичане прогуливаются по воскресеньям. Ключница выступала важно, а за нею следовали дядя Джозеф и Сара.

— Это похоронное шествие, — прошептал старик. С этими словами он взял под руку племянницу и заметил, что она дрожала.

— Что с тобой? — спросил он.

— Дядюшка, не понимаю, отчего они нас приняли с такой готовностью, — прошептала она. — Что они говорят там между собой? И почему эта женщина не спускает с меня глаз?

Старик хотел было что-то отвечать, но ключница оглянулась и весьма выразительно попросила их следовать за нею. Через минуту они стояли у подножия восточной лестницы.

— Ага! — воскликнул дядя Джозеф, болтливость которого не унималась даже в присутствии величавого мистера Мондера. — Великолепный дом и великолепная лестница!

— Мы привыкли слышать такие отзывы о нашем доме, сэр, — сказал мистер Мондер, решившийся уязвить слишком фамильярного иностранца. В Весткорнуэллийском гиде, которым вам следовало бы запастись, предпринимая путешествие в нашу сторону, говорится, что Портдженский замок один из прекраснейших замков в Англии, Я очень сожалею, сэр, что вы не имеете гида.

— О, к чему это? — проговорил нисколько не смутившийся германец. — Стоит ли сожалеть о гиде, когда вы сами нас провожаете? О, сэр, вы несправедливы к себе! Неужели такой путеводитель, как вы, который ходит и говорит, может быть заменен мертвым, печатным? Никогда! — При этом дядя Джозеф очень ловко поклонился, посмотрел на дворецкого и покачал головою с видом дружеского упрека.

Мистер Мондер был парализован. Если бы иностранец был английский герцог, то и в таком случае он не ожидал подобной фамильярности.

Между тем Сара, сопровождаемая ключницей, медленно поднималась на лестницу. Мистер Бухман поспешил к ней, а мистер Мондер постоял еще с минуту и тоже последовал за дерзким иностранцем с решительным намерением наблюдать каждое его движение и наказать за его невежество при первом удобном случае.

Шествие по лестнице заключалось, впрочем, не дворецким, а служанкой, которая старалась держаться поодаль, чтобы не быть замеченной ключницей. Приезд иностранцев был великим событием, взволновавшим ее скучную жизнь в Портдженском замке.

Между тем ключница ввела Сару в главные комнаты западной стороны замка. Проходя по лестнице, Сара, внимание которой было возбуждено опасениями и подозрением, не могла не заметить, что перилы и самая лестница были возобновлены.

— У вас в доме работают? — спросила она скороговоркой.

— Вы это заключаете по лестнице? — возразила ключница. — Да, у нас работали.

— А теперь нигде не работают?

— Нет, но мы ждем, что скоро опять начнутся работы. Даже здесь, в лучшей части дома половина спальных комнат и некоторые лестницы так плохи, что по ним не совсем безопасно ходить. Они немногим лучше были уже во время последней мистрисс Тревертон, так мне рассказывали; а со времени ее смерти…

Ключница остановилась, с видом удивления и неудовольствия. Леди, опрятно одетая, вместо того чтобы поддержать репутацию дамы хорошего общества, сделала непростительное невежество — отвернулась от мистрисс Пентрис, прежде чем та кончила свою речь. Поэтому мистрисс Пентрис, помолчав, повторила свои последние слова строгим, внушительным тоном:

— Со времени смерти мистрисс Тревертон…

Но ей опять не позволили кончить. Странная леди проворно повернула к ней свое бледное лицо и, почти не глядя на нее, отрывисто сказала:

— Я хочу спросить вас… как говорят: привидение, которое является в тех комнатах, мужчина или женщина?

— Я говорю о последней мистрисс Тревертон, — сказала ключница тоном строжайшего выговора, — а не о привидении. — Если вы желаете что-нибудь знать от меня, то вам необходимо обратить внимание на то, что я говорю.

— Извините, прошу вас, извините… Но я бы желала знать…

— Если вы желаете знать о тех нелепостях, которые тут рассказывают, — начала мистрисс Пентрис, смягченная последними словами Сары, — то я вам должна сказать, что, по словам этого глупого народа, привидение является в виде женщины.

Лицо странной женщины еще более побледнело.

— Ох, как жарко! — проговорила она, подходя к открытому окну.

— Жарко? Сегодня северный ветер! — воскликнула удивленная ключница.

В это время подошел дядя Джозеф и очень вежливо спросил, не намерены ли дамы осмотреть комнаты. В последние пять или шесть минут он задал дворецкому несколько вопросов, но, получив от него самые короткие и неудовлетворительные ответы, в отчаянии оставил его.

Мистрисс Пентрис готовилась идти в столовую, потом в библиотеку и гостиную. Все эти три комнаты были соединены между собою, а рядом с ними тянулся вправо длинный коридор. Она дотронулась до плеча Сары, давая ей таким образом знать, что пора идти.

— Что касается до привидения, — говорила мистрисс Пентрис, отворяя дверь, — то вам нужно спросить у тех глупых людей, которые в него верят. Они вам все скажут — старое ли или молодое, как ходит и прочее, чего я вам сказать не могу.

Между тем как ключница поднимала шторы в столовой, а дворецкий отворял двери в соседнюю комнату, дядя Джозеф подошел к Саре и прошептал ей несколько ободрительных слов.