Подобно тому, как мое представление есть мой мир, таким же образом моя воля есть мировая воля.

20.10.16.

Ясно, что мое поле зрения строится в длину и в ширину по-разному.

Ситуация заключается не просто в том, что я везде замечаю, где вижу что-нибудь, но что также всегда нахожу себя в специфической точке моего поля зрения, таким образом, мое визуальное пространство как бы имеет очертания.

Несмотря на это, истинно так или иначе то, что я не вижу субъекта.

Истинно, что мыслящий субъект не находится в мире, что в нем нет мыслящего субъекта. (ср. 5.631.)

По крайней мере я могу представить существование акта воли поднятия моей руки, при котором моя рука не двигается (например, сухожилие повреждено). Правильно, но можно будет сказать, что сухожилие, конечно, двигается, и что это как раз показывает, что акт воли относится к сухожилию, а не к руке. Но давайте пойдем дальше и предположим, что даже сухожилие не двигалось и т.д. Мы бы пришли тогда к положению, что акт воли вообще не относится к телу, и, следовательно, в обычном смысле слова нет такой вещи, как акт воли.

Эстетически это чудо, что мир существует.

Является ли сущностью художественного взгляда на вещи, что он смотрит на мир счастливым оком?

Жизнь печальна, искусство радостно.

21.10.16.

Ибо определенно что-то есть в концепции, что конец искусства прекрасен.

А прекрасное и есть то, что делает счастливым.

20.10.16.

Нельзя ли было бы сказать, что общие суждения не в большей степени координируют с комплексами, чем факт с вещью.

Оба типа операции со знаками должны или могут появляться в высказывании тем или иным образом.

4.11.16.

Является ли наличие воли отношением к миру?

Кажется, что воля всегда должна относиться к Представлению. Мы не можем, например, представить себе акта воли без обнаружения того, что мы его осуществили.

Другое дело, может возникнуть вопрос, может ли она еще быть полностью осуществлена.

Ясно, так сказать, что мы нуждаемся в опоре для воли в мире.

Воля это позиция субъекта по отношению к миру.

Субъект есть волеизъявляющий субъект.

Имеются ли ощущения, посредством которых я заключаю, что акт воли имеет место, какая-то специфическая характеристика, которая различает их от других представлений?

Кажется, что нет!

В этом случае тем не менее я могу постижным образом прийти к мысли, что, например, этот стул направленно повинуется моей воли.

Возможно ли это?

Рисуя квадрат

в зеркале, кто-то замечает, что он лишь тогда в состоянии управлять им, если он абстагируется полностью от визуальных данных и доверится только мышечным ощущениям. Так, в данном случае имеются два совершенно различных акта воли. Один относится к визуальной части мира, другой к мускульно-двигательной.

Имеем ли мы какую-нибудь более чем эмпирическую очевидность того, что движение одной и той же части тела проблематично в обоих случаях?

Представляется ли ситуация таковой, что я лишь сопровождаю действия своей воли?

Но в этом случае как я могу предсказать что я, в каком-то смысле, могу сделать что я подниму свою руку через пять минут. Что я волеизъявляю этим?

Ясно: невозможно волеизъявлять без того, чтобы уже не представлять акт воли.

Акт воли не причина действия, а само действие.

Никто не может волеизъявлять без действия.

Если воля должна иметь объект в мире, то этот объект должен быть сам предумышлен для действия.

А воля должна иметь объект.

Иначе мы не видели бы опоры и не могли бы знать, что мы волеизъявляем.

И не могли бы волеизъявлять различных вещей.

Разве волевое движение тела не происходит точно так же, как любое неволевое движение в мире, но такое, которое сопровождается волей.

Еще: оно не сопровождается только желанием! Но волей!

Мы чувствуем себя, так сказать, ответственными за движение.

Моя воля в каком-то месте навязывает себя миру и не навязывает себя другим вещам.

Желание не есть движение. Но воление есть деяние.

(Мое желание, например, относится к движению стула, моя воля к мускульным ощущениям.)

(...)

9.11.16.

Есть ли вера род опыта?

Есть ли мысль род опыта?

Весь опыт есть мир. И он не нуждается в субъекте.

Акт воли не есть опыт.

19.11.16.

Какого рода причины имеются для предположения волеизъявляющего субъекта?

Разве мой мир не является адекватным индивидуальности (индивидуализации)?

21.11.16.

Тот факт, что возможно построить общую форму высказывания, значит не более чем: каждая возможная форма высказывания должна быть ПРЕДВИДИМОЙ.

И это значит: Мы никогда не сможем достичь такой формы высказывания, о которой мы могли бы сказать: мы не могли предвидеть, что есть такие вещи, как эта.

Ибо это означало бы, что мы имели новый опыт, и именно тот, вследствие которого обусловлено, что эта форма высказывания стала возможной.

Т.о., должно быть возможным построить общую форму высказывания, потому что возможные формы высказывания должны быть а priori. Потому, что возможные формы высказывания существуют а priori, и существует общая форма высказывания.

В этой связи вообще не важно, имеют ли основополагающие операции, посредством которых всем высказываниям предполагается возникнуть, иной логический уровень, или они пребывают на том же логическом уровне.

Если предложение когда-либо собиралось могущим быть построенным (constructable), значит, оно уже может быть построено.

Теперь мы нуждаемся в прояснении понятия атомарной функции и понятия "и так далее".

Понятие "и так далее", символизируемое – ..." одно из наиболее важных среди всех и подобно всем другим фундаментальным понятиям.

Ибо оно одно оправдывает нас при построении логики, математики, "и так далее" от фундаментальных законов и примитивных знаков.

"И так далее" сразу же появляется в самом начале старой логики, когда говорят, что после примитивных знаков, которые даны, мы можем развивать один знак вслед за другим "так далее".

Без этого понятия мы застряли бы на примитивных знаках и не могли бы идти "далее".

Понятие "и так далее" и знак операции суть эквивалентны. (ср. 5.2523.)

После знака операции следует знак -...", который означает, что результат операции может быть вновь взят в качестве основной операции, -и так далее".

22.11.16.

Понятие операции является достаточно общим для того, чтобы соотнесенные с ним знаки могли конструироваться в соответствии с правилами.

23.11.16.

От чего зависит возможность операции?

От общего понятия структурного подобия.

Поскольку я рассматриваю, например, элементарные высказывания, постольку в них должно содержаться нечто общее; иначе я не мог бы говорить о них всех в целом как об "элементарных высказываниях" вообще.

В этом случае, однако, они также должны быть способны к тому, чтобы развиваться от одного к другому в качестве результата операций.

Ибо, если действительно есть нечто общее для двух элементарных высказываний, что не является общим для элементарных и комплексных высказываний, тогда это общее должно быть способным к тому, чтобы быть в общем виде каким-то образом выраженным.

24.11.16.

Когда известна общая характеристика операции, также должно стать ясным, из каких элементарных составляющих компонентов всегда состоит операция.

Когда общая форма операции найдена, мы также находим общую форму появления понятия "и так далее".

26.11.16.

Все операции составлены из основополагающих операций.

Либо факт содержится в другом факте, либо он независим от него.

2.12.16.

<...>

Правильным методом философии было бы действительно не говорить ничего, кроме того, что может быть сказано, т.е. того, что принадлежит естественным наукам, т.е. того, что не имеет ничего общего с философией, и затем всегда, когда кто-то захочет сказать нечто метафизическое, показать ему, что он не дал никакого значения некоторым знакам в своих высказываниях. (см. 6.53.)