— Да хоть бабушке с дедушкой... — Почему же это лучше?

Мариан не нашелся, что ответить. Не мог же он признать­ся Зенеку, что хранить тайну с каждым днем становится все труднее и противно все время прибегать к уловкам и отговор­кам.

— Погоди немного... — криво усмехнулся Зенек, — не бой­ся... я скоро уйду.

— Зенек, не говори так! — крикнул Юлек. — Я не хочу!

— Что за глупости, — сердито сказала Вишенка. — Сиди себе на острове, пока не надоест.

Уля молча смотрела на парня большими глазами. Хотя он по-прежнему ее как будто совсем не замечал, хотя разговари­вал он только с Юлеком и Вишенкой, ей вдруг стало страш­но при мысли, что его тут не будет.

— Мариан! — страстно молил Юлек. — Скажи ему, чтоб он остался. Скажи, слышишь?

— Да разве я хочу, чтобы он уходил? — ответил Мариан, пожимая плечами. — Не об этом речь!

Но Зенек больше ничего не сказал, и все поняли, что тай­на по-прежнему остается тайной.

***

Уля поджидала мальчишек в рощице за деревней, чтобы вместе пойти на остров. Вишенка должна была присоединить­ся к ним попозже: мама велела ей написать наконец отцу письмо, которое откладывалось со дня на день.

Мариан и Юлек не появлялись, зато из кустов вынырнул Дунай. Теперь он был не такой пугливый и, подойдя к Уле, ждал, чтобы она его погладила. Да, он теперь позволял себя гладить! И, как видно, ему это даже нравилось, потому что на прикосновение дружеской руки он отвечал спокойным, мерным помахиванием хвоста. Потом он побежал вперед, и Уля подумала: надо сказать Вишенке, пусть принесет ножни­цы— Дунай, пожалуй, уже даст выстричь себе хвост.

Ей надоело стоять одной, и она решила не ждать, ребята догонят ее по дороге.

Она пошла по полевой дорожке вслед за Дунаем. В том месте, где тропинка сворачивала к парам, она вдруг останови­лась. Ей послышались какие-то голоса. Это было странно, до сих пор они никого тут не встречали. Уля не любила незна­комых людей, а мысль, что ее кто-нибудь остановит и загово­рит с ней, приводила ее в ужас. Она оглянулась. Мариана и Юлека не видно. Тем временем голоса приближались, слы­шался смех, веселые возгласы. Уля отступила, готовая обра­титься в бегство, и вдруг услышала отчаянный собачий визг.

— Дунай! — испуганно крикнула Уля.

Его нигде не было. Она бросилась вперед, выбежала на край поля, где кончалась рожь, и остолбенела. У большого дуба, недалеко от речных зарослей, стояли два подростка. Один из них, высокий и плечистый, держал в руке камень. Он целился в Дуная, который улепетывал, поджав хвост. Бро­сок— Дунай снова завизжал, споткнулся, вскочил и помчался дальше. Второй парень, краснощекий белобрысый толстяк, громко засмеялся:

— Аи да Виктор, вот это меткость!

— Я, брат, в воробья на дереве попасть могу, — похва­стался высокий и снова нагнулся за камнем.

Уля стояла неподвижно, не в силах двинуться с места. Ду­най скрылся за небольшим пригорком, но подростки ждали, когда он появится снова.

— Вон он! — торжествующе крикнул белобрысый, заметив Дуная между кустами можжевельника. — Бей, Виктор!

— Ну, теперь мы его прикончим, — ответил тот. — Смотри хорошенько.

Намереваясь показать высший класс метания, он вытянул вперед левую руку, намечая цель, а правую еще резче, чем в первый раз, закинул назад. Уля съежилась, как будто ка­мень вот-вот должен был угодить в нее, и вдруг Виктор упал лицом в песок. Это Зенек, выскочив из зарослей, обрушился на него сзади, опрокинул и прижал коленями к земле. Но му­читель Дуная, ошеломленный внезапным нападением и поте­рей равновесия, растерялся лишь на мгновение. Он припод­нялся на руках, повернулся и сгреб Зенека в охапку. Оже­сточенно вцепившись друг в друга, они покатились по земле. То один, то другой попеременно оказывался наверху. Виктор был сильнее, но Зенек проворнее, и победа, вероятно, доста­лась бы ему, если бы у Виктора не было товарища.

Белобрысый довольно долго смотрел на дерущихся с ту­пым удивлением, не понимая, откуда взялся неожиданный противник. Потом, опомнившись, спокойно выждал, пока Зе­нек окажется наверху, и ударил его по голове. Уля вскрикну­ла, белобрысый обернулся к ней, и в этот самый миг Зенек, высвободившись из объятий Виктора, рванул белобрысого за ногу. От неожиданности парень растянулся во весь рост.

Он вскочил с перекошенным от злости лицом, наклонился над дерущимися и мстительно наступил ногой на руку Зе­нека.

— Пусти! — крикнула Уля, забыв о своем страхе, и, бро­сившись к нему, схватила его за рукав.

Одним движением плеча он отпихнул ее в сторону. Уля упала, а когда поднялась, то увидела, что по полю бегут Мариан и Юлек.

Юлек примчался первый и, на лету оценив обстановку, подскочил к белобрысому. Недостаток сил возмещался у Юлека яростью — он больно лягал противника в лодыжки, его маленькие кулаки молотили так быстро, что толстый ува­лень не мог их поймать. В конце концов он сделал шаг назад и высвободил руку Зенека.

— Держи его! — крикнул Юлек подоспевшему Мариану и кинулся к Зенеку, который, казалось, начал ослабевать.

Виктор навалился на него и прижимал его руки к земле. Юлек обеими руками схватил Виктора за ворот и изо всей силы потянул к себе. Тот, задыхаясь, приподнялся и замах­нулся назад, стараясь спихнуть мальчишку со спины. Этого было достаточно, Зенек изловчился и оказался наверху. Юлек упал, но тут же вскочил и прижал коленями и обеими руками левую руку Виктора. Тот лежал ничком на земле, а правую его руку, вывернув назад, крепко держал Зенек. Виктор был побежден. И его белобрысый приятель тоже.

Мариан не любил вступать в драку, но, если выхода не было, дрался ожесточенно и смело. Противнику этой смелости не хватало, он боялся ударов, а заметив, что его товарищ проигрывает бой, вообще перестал отбиваться и отступил, презрительной миной всячески стараясь показать, что считает все это ерундой.

— Хватит с тебя? — спросил Зенек Виктора. Тот молчал.

— Хватит или еще всыпать?.. Ну?

— Пусти!

Зенек отпустил руку Виктора и встал. Лицо его было измазано землей и потом. Виктор медленно поднялся. Мари­ан, красный от натуги, но уже спокойный, стоял в стороне. Юлек гордо скрестил на груди свои худые ручонки.

— Пошли, — бросил им Зенек. Ребята двинулись к острову.

— Эй ты, бродяжка, я с тобой еще посчитаюсь! — крикнул Виктор, когда они отошли на несколько шагов.

— Почему это он бродяжка? — огрызнулся Юлек.

— Не разговаривай с этими свиньями! — резко приказал Зенек.

Юлек пробормотал что-то для Виктора очень нелестное, но больше уже не оборачивался. Через несколько минут Мариан спросил, где Уля.

— Наверно, ищет Дуная. Эти гады бросали в него кам­нями.

Тут уж Юлек не выдержал.

— Свиньи! — завопил он вслед уходящим. Он чуть не плакал от ярости. — Свиньи! Идиоты! Подлюки!

Мариан чувствовал, что тоже вот-вот выйдет из себя. Сжав зубы, он потянул Юлека за собой:

— Идем, надо поискать собаку.

Они пошли по незасеянному полю, заглядывая в кусты можжевельника и вереска, и вдруг наткнулись на Улю. Она стояла на коленях.

— Ты что ж не отвечаешь? — обрушился на нее Юлек.— Мы ищем, ищем, а ты... — Тут он заметил, что лицо Ули мок­рое от слез. На земле, у ее колен, лежал Дунай.

— Мертвый? — спросил Зенек.

— Нет, — прошептала девочка, — но...

Пес лежал на боку, какой-то странно плоский, из его рас­сеченного уха текла кровь, задняя лапа тоже была окровав­лена. Когда ребята склонились над ним, он попытался встать.

— Не бойся, — повторяла Уля, гладя его, — не бойся.

Но пес смотрел на них с опаской. Видно было, что, если б только у него хватило сил, он вскочил бы и убежал.

— Почему он нас боится? — сдавленным голосом спросил Юлек. — Ведь раньше уже не боялся!

Никто ему не ответил. Зенек велел мальчикам отодви­нуться, присел на корточки и ощупал голову и спину ранено­го животного.