Изгородь уже скрылась из виду, автобус идет по мосту, сейчас начнется подъем... Вот и госсельхоз, и магазин на горке, а около него скамейка, где они пили лимонад, и снова автобус бежит вниз. Шоссе уже починили, и барьеров внизу нет. Юлек смотрит на луг — вот здесь с разбегу остановилась тележка с ребенком. «Сыночек, он тебе жизнь спас»,— сказа­ла тогда мать этого мальчика... а продавец сказал Зенеку: «Про тебя надо бы в газету написать»... Юлека снова охва­тывает горькая обида. Ах, почему же все так получилось? За­чем Зенек ушел? Почему он вел себя так непонятно?

Юлек не привык к долгим размышлениям, он редко заду­мывался над своими и чужими поступками. Но история с Зенеком слишком необычна, чтобы можно было с нею прими­риться и забыть. Зенек, такой замечательный парень, — и украл деньги! Правда, он был голоден и ему некуда было деваться, — значит, преступление его не так уж велико. Но пот Уля считала, что эти деньги надо отдать, как будто это был долг. И Мариан тоже был очень доволен, что отдал кон­верт, Юлек отлично это видел.

— Что смотришь? — добродушно спрашивает дедушка.— Сейчас будет поворот.

Автобус сворачивает, асфальт сменяется булыжником, машину трясет и бросает на выбоинах разбитой дороги. В открытые окна врываются клубы душной пыли.

— Далеко еще? — спрашивает Юлек.

— Сейчас приедем.

В Стременицах была ярмарка. По всей широкой базарной площади теснился народ — около многочисленных ларьков и палаток, около возов и телег из соседних деревень, вокруг деревенских баб, продававших яйца, творог и овощи прямо из корзинок. Дедушка и Юлек подвигались вперед медлен­но— дедушка Петшик человек вежливый и толкаться не лю­бит. В магазинах он терпеливо дожидался своей очереди, а потом долго осматривал все, что ему показывали.

Юлеку все это скоро надоело, но он понимал, что покупка башмаков — дело серьезное. И потом, он помнил, что утром дедушка стал на его сторону, и решил мужественно вынести все до конца.

Неизвестно, правда, сумел ли бы он выполнить свое бла­городное решение, если бы время от времени по пути не по­падались лотки с разными любопытными вещами и если бы' ему не удалось дважды при помощи глубоких вздохов обра­тить дедушкино внимание на мороженщика.

— Хочешь мороженого? — спрашивал дедушка.

— Ага, — немедленно откликался Юлек, справедливо по­лагая, что теперь не время разводить церемонии.

Потом, когда они проходили мимо ларьков, окутанных со­блазнительным запахом сладостей, Юлеку достался еще блестящий, облитый сахаром и посыпанный маком крендель. С его помощью удалось благополучно вытерпеть до момента, торжественно завершившего путешествие: Юлек и дедушка очутились в кабачке. Здесь царила приятная сырая прохлада. Правда, воздух был насыщен запахом пива, водки, капусты и табака, а бумажная скатерть на столике, за который они усе­лись, оказалась не первой свежести, но Юлек не обращал на это внимания. Он сидел среди взрослых, на вопросы дедушки и официанта отвечал солидным басом: «Мне лимонаду», и по­том благоговейно пил его, следя за пузырьками воздуха, кото­рые отрывались от дна стакана и, поднявшись на поверхность, лопались. Дедушка, не совсем уверенный, что сделал удач­ную покупку, спросил Юлека, как, по его мнению, выглядят купленные им башмаки — прилично? Юлек с жаром ответил, что башмаки замечательные. Дедушка успокоился и с удов­летворением стал пить свое пиво.

Все это доставляло Юлеку огромное удовольствие. Не­приятные мысли, мучившие его по дороге, улетучились, он радовался, что сидит с дедушкой, а кругом все такое незна­комое, и попозже, может быть, удастся выпросить еще одну бутылку лимонада. Хорошо бы отведать и иены с дедушки­ного пива, но официант и посетители наверняка сочтут это недостойным ребячеством, поэтому лучше не просить.

Однако вскоре стало ясно, что на вторую бутылку лимо­нада рассчитывать нечего, а тут еще к их столику подсел дедушкин знакомый и, не обращая ни малейшего внимания на Юлека, начал разговаривать с паном Петшиком.

Мальчуган попытался было вмешаться в разговор, наме­кая, что он тоже сидит за столом и вообще имеет на дедушку больше прав, чем этот непрошеный взрослый знакомый. К сожалению, маневры Юлека остались незамеченными — дедушка ласково кивнул ему, а затем с головой ушел в раз­говоры, предоставив внука самому себе. Юлек не знал, куда деваться от скуки. Сначала он развлекался, наблюдая, как буфетчица наливает пиво в кружки и ловко закрывает кран в ту самую секунду, когда огромная шапка пены готова пере­валить через край; потом стал глазеть на официанта, который, жонглируя подносом, носился между столиками; затем осно­вательно рассмотрел одного за другим всех посетителей... Ну, а дальше? Юлек почувствовал, что стул под ним ужасно жесткий, а ноги, сиротливо болтающиеся под столом, прямо-таки одеревенели от скуки.

— Дедушка...

Никакого ответа. Разговаривают себе, как будто не слышат.

— Дедушка! — Что тебе?

— Я пойду! - Куда?

— На базар! — молит Юлек, глядя на дедушку полными тоскливого ожидания глазами. — На пять минуточек, только посмотрю немножко!

— Сиди на месте.

— Дедушка!

— Пусть сходит, — говорит дедушкин знакомый, и Юлек сразу испытывает к нему симпатию.

— Ну... — нерешительно говорит дедушка. — Забегается там, а через полчаса автобус.

— Я буду смотреть на часы, на башне есть часы! — выкри­кивает Юлек, уже стоя в дверях.

Совесть у дедушки явно неспокойна, вот-вот он позовет внука обратно, но Юлек не дает ему и слова сказать:

— Я через десять минут вернусь!

Палатки с галантереей, хлебные ларьки, мучной и мясной ряды, корзинки с творогом и яйцами — все это не очень .ин­тересно, можно пройти мимо, не задерживаясь. Комиссион­ный магазин: за стеклом витрины два фотоаппарата, лупа, несколько авторучек — тут стоит на минутку остановиться. Полные фруктов и овощей возы, лошади, жующие сено, тоже заслуживают внимания. А вот и толкучка. Юлек с презре­нием проходит мимо разложенных прямо на земле кофточек и юбок и останавливается подле кучки железной рухляди. Чего только здесь нет: винтики, гайки, крючки, велосипедные цепи, пружинки, неизвестного назначения зубчатые колеси­ки... Двое мальчишек притащили велосипед и пытаются подобрать к нему недостающие части. Юлеку хочется поглядеть поближе, но тут его отвлекает шум — гурьба людей окружила владельца лотереи, можно выиграть конфеты... Что тут еще интересного? Юлек смотрит на часы — от условленных десяти минут остается четыре. Куда бы еще пойти?

И вдруг его словно током ударило. Потрясенный, не веря собственным глазам, он застывает на месте. Но нет, это он, он!

— Зенек! — вопит Юлек. — Зенек!

Не слышит, не слышит! Их разделяют телеги с лошадьми, ряды торговок с корзинами, густая и суетливая толпа.

— Зенек! — без памяти надрывается Юлек.

А того уже не видно. Мальчик вскакивает на колесо те­леги с морковью и огурцами и, выросши сразу на полметра, смотрит туда, где только что стоял Зенек. Нет его там!

— А ну слезай! — кричит хозяин воза и грозит мальчику

кнутом.

Юлек бросается в погоню. Для скорости он проползает под возами. Очутившись в толпе, расталкивает детей, про­скальзывает между взрослыми, продирается сквозь толчею во­круг продавца универсального клея и мчится дальше. Стано­вится просторнее, еще несколько шагов — и последний ларек остается позади. Он обегает его кругом — никого! Он снова бежит на базар, ушибает коленку о деревянный ящик, на котором разложены мешочки с гречкой и горохом, опрокиды­вает чью-то корзину с салатом... Вслед ему несутся воз­мущенные крики, ругательства, но он ничего не слышит, не чувствует, как льется кровь из разбитого колена. Опять ныряет между возами, опять вскакивает на колесо, ищет глазами в толпе, всматривается в нее до боли... Его нету, нету!

Юлек еще раз осмотрел все ларьки и телеги, все ряды тор­говок молоком и сметаной, не пропустил ни одного места, где толпился народ, словом, обыскал базар вдоль и поперек. В конце одной из уличек он заметил загородку, за которой находится конный базар. На всякий случай надо заглянуть и туда. Покупателей и продавцов уже мало, тут сделки проис­ходят рано утром. Юлек кружит среди будок, пока внезапная боль в колене не заставляет его остановиться. Ранка крово­точит, надо бы приложить лист подорожника. Юлек подни­мает голову... В нескольких шагах от него, в тени крытого толем сарая, трое парней играют под забором в карты. Спина одного из них кажется Юлеку знакомой... это Зенек!