Дик спал. Натали пристроилась рядом и тихонько погладила его руку. Он дернулся во сне, всхлипнул и вдруг заговорил.

— Папа, папочка, — бормотал Дик, — не уезжай. Давай будем вместе. Мы пойдем смотреть уток. Не уходи. Я покажу тебе ручей, где водятся маленькие рыбки. Я знаю, тебе будет интересно…

Натали поняла, что он видит сон, в котором они с отцом гуляют по какому-то парку. Бедный малыш! Господи, ну почему она ничем не может ему помочь? Сегодня же она добьется от Аймана Массарани всех координат отца. Надо же так измучить ребенка!

Дик спал долго. Натали так и просидела около него весь остаток дня. Она хотела, чтобы, когда он открыл глаза, кто-нибудь из близких людей находился рядом. Он и так слишком долго был один.

Дик проснулся около десяти. Глаза его на мгновение вспыхнули радостью, когда он увидел Натали, и она поняла, что все сделала правильно.

— Привет, Дик, — сказала она и потрепала его по руке. — Что это ты тут улегся? Я принесла краски, кисти, карандаши, а ты сбежал!

— Привет, — улыбнулся Дик. — Я так хотел рисовать. Но на последнем уроке у меня закружилась голова и стало так противно…

— А сейчас?

— Нормально, только голова немного болит. Меня долго тут будут держать? Не знаешь?

— Не думаю, — ответила Натали и сморщила нос. — С тобой же все в порядке. Сделают пару анализов и отпустят.

— А ты… — начал Дик и остановился.

— Что я? — подтолкнула его Натали.

— Ты принесла краски сюда?

— Принесла. Хочешь покажу?

— Угу, — ответил Дик и улыбнулся.

— Только давай так, — предложила Натали. — Чтобы нам никто не мешал. Я сейчас позову врача. Он поговорит с тобой, а потом я тебе все покажу. Согласен?

— Давай, — вздохнул Дик, которому совершенно не хотелось разговаривать с врачом, но еще больше не хотелось, чтобы уходила Натали.

Врач поговорил с мальчиком, потом попросил Натали выйти с ним.

— Я не вижу никаких причин держать его здесь, — сказал он, когда они вышли. — Анализы, которые мы сделали, говорят о том, что на первый взгляд все в порядке. Все остальное можно сделать амбулаторно. Только надо, чтобы вы за этим проследили.

— Так его можно забрать? — удивилась Натали.

— Если бы вы могли забрать его домой, я бы не сомневался ни минуты — ему сейчас необходимо быть в привычной обстановке. Я думаю, что это был какой-то эмоциональный всплеск и так отреагировали сосуды… Но ведь вы отвезете его в школу?

Натали пожала плечами, она не могла без разрешения забрать его к себе домой.

— Тогда сделаем так, — подвел итог врач. — Пусть он побудет здесь пару дней, но вы постарайтесь быть с ним как можно больше. И если получится, попробуйте выяснить, что с ним случилось, а мы пока сделаем анализы…

— А мне можно остаться на ночь? — осторожно спросила Натали, не надеясь на положительный ответ.

— Ну, если такой хорошенькой девушке больше нечем заниматься ночью, — засмеялся доктор, — то оставайтесь. Мать бы я заставил остаться.

— У него нет матери, — сказала Натали и посмотрела на доктора.

— Тем более, — кивнул он, — оставайтесь. Только долго не болтайте. Ему нужно поспать.

— Спасибо, — ослепительно улыбнулась Натали и вернулась в палату. — Привет, — сказала она Дику, который настороженно ждал, что она скажет. — Мне разрешили у тебя остаться. Так что я покажу тебе краски, а потом что-нибудь почитаю.

Через два дня Дик сам рассказал ей, что получил письмо от отца и даже дал ей его почитать.

«Дорогой Дик!

К сожалению, я не смогу приехать на каникулы. Мы договорились с дедушкой, что ты побудешь у него. Но обещаю, что, когда вернусь, мы обязательно придумаем что-нибудь интересное. У меня все в порядке. Здесь жарко и пыльно. Мечтаю оказаться в тех краях, где идут дожди. Обязательно привезу тебе что-нибудь смешное.

Счастливо. Будь здоров.

Твой папа»

Натали прочитала письмо несколько раз, но так и не нашла ответа на вопрос, когда же мистер Слейтер собирается встретиться с сыном.

В тот же вечер она позвонила Айману Массарани и выложила все, что думает по поводу того, как его зять обращается с собственным сыном.

Вэл пробыл дома только час. Этого вполне хватило, чтобы бросить сумки, принять душ, переодеться и созвониться с профессором. Берк Бриджес был неподдельно рад его звонку и сказал, что сегодня может принять его в любое время, так как работает у себя в библиотеке.

Вэл решил сначала встретиться с профессором, чтобы решить главный вопрос — примет ли он его предложение и останется в стране или они будут искать другой способ взаимодействия. Вэл был настроен решительно (он договорился с руководством бригады о том, что окончательный ответ он даст в течение отпуска), но некоторые сомнения относительно того, сможет ли он соответствовать академической среде, у него были. Одно дело стоять у стола, и совсем другое — работать со студентами. У него не было никакого опыта преподавания, поэтому придется учиться. Как любое новое дело — это и притягивало, и бередило душу сомнениями.

Вэл не совсем представлял, что именно он хочет услышать от профессора Бриджеса, но надеялся, что в результате разговора он сможет определиться.

Остановив машину у дома профессора, Вэл заглушил мотор, вынул ключи из зажигания и понял, что делает это все очень медленно. Давненько он так не волновался! Встретиться со своим университетским учителем — это все равно что вернуться к самому себе, тогдашнему. Он вспомнил и свои честолюбивые планы, и надежды на необыкновенную счастливую жизнь, и первые шаги в медицине… Он так долго не пускал этот отрезок жизни в свою память, что сейчас все это волной накрыло его. Неужели он сможет вернуться? Должен! У него есть сын, которому нужна семья, и у него будет новая работа, которая даст ему возможность идти дальше.

Дверь дома открыла высокая строгая женщина — видимо, помощница или домоправительница.

— Добрый день, — приветствовала она Вэла, окинув неодобрительным взглядом его наряд. Вэл привык к демократичному стилю, который был принят в бригаде, поэтому решил не ломать себе голову, а одеться в привычные вельветовые джинсы и куртку. В конце концов, это частный визит. — Слушаю вас.

— Меня зовут Вэл Слейтер, — представился он, решив не обращать внимания на грозный вид дамы. — Я говорил с профессором Бриджесом минут сорок назад. Он сказал, что я могу подъехать в любое время.

— Да, конечно, — вдруг радостно улыбнулась дама, и лицо ее стало даже милым. — Проходите, прошу вас. Профессор очень ждет. Он много говорил о вас.

Значит, помощница или секретарь, решил Вэл, проходя в прохладную темную гостиную. Типичный академический дом, почему-то развеселился Вэл: тяжелая мебель, запах книг, некоторая запыленность и небрежность…

— Подождите минуточку, — попросила дама. — Я посмотрю, где профессор. А потом провожу вас.

— Пожалуйста, — пожал плечами Вэл, которого ужасно веселили эти церемонии.

Он помнил, что Бриджеса обожали все студенты именно за полное отсутствие академического апломба. Он был всегда подвижен, остроумен, демократичен. Его уважали, а не боялись. Он умел просто и быстро объяснять самое сложное, к тому же своими едкими замечаниями заставлял даже самых ленивых шевелить мозгами. Его лекции были похожи на занимательные истории из жизни великих врачей, а о личных заслугах и открытиях он умел говорить так, что всем казалось: нет ничего проще быть гением.

Через некоторое время послышались быстрые шаги и в комнату ворвался профессор. Вэл не смог скрыть улыбки. Десять лет совершенно не изменили его: тот же мешковатый вид, те же стремительные движения, быстрый взгляд небольших острых глаз, то же оживленное внимание.

— Вэл! Вэл Слейтер! — воскликнул он, как будто ожидал увидеть здесь кого-то другого. — Неужели свершилось?

— Добрый день, профессор, — ответил Вэл, с удовольствием отвечая на рукопожатие. — Вы прекрасно выглядите. Рад видеть вас в добром здравии.