Но Викки не воспринимала его слова. Она чувствовала только тупую боль в руке.

— Мне больно! — вскричала она. Он ее отпустил:

— Ну так что же?

Викки молча терла запястье, лихорадочно думая, что ответить, и тщетно надеясь на приступ вдохновения. Противоречивые чувства овладели ею. Ей вдруг страстно захотелось, чтобы Адам узнал о ее любви. Но…

— Мне нужно подождать, — наконец проговорила она. Она опять покраснела и не осмеливалась взглянуть на Адама, а только с деланной озабоченностью все терла и терла свое запястье.

— Впрочем, — медленно произнес Адам, — делайте как знаете. — И занятая собой, Викки не заметила, как он разочарован. Она судорожно глотнула, одарила его мимолетной дрожащей улыбкой и, повернувшись, пошла прочь.

Хуссейн стоял в центре зала с бокалом в руке. Разговоры утихли, и все гости повернулись к нему. В своих длинных белых одеждах он выглядел весьма экзотично на фоне увешанных коврами стен. Все это составило сцену, которую Викки запомнила на всю жизнь. Для нее здесь сосредоточилась сущность дамасской жизни.

— Леди и джентльмены, — медленно начал Хуссейн, протягивая бокал в направлении Викки, словно отдавая ей молчаливую дань, — в стране, откуда родом мисс Викки, отмечают новые достижения тостами с вином. Здесь мы не пьем вина, по крайней мере в моем доме, предпочитая лимонад, но от этого мой тост не будет менее искренним. Сегодня я представляю вам новые духи.

С одобрительным гулом гости торжественно отпили освежающий безалкогольный напиток. Хуссейн переходил от одного к другому, предлагая каждому ощутить запах новых духов. Судя по выражению его лица, все шло как надо, и Викки наконец по-настоящему заинтересовалась гостями и их, так сказать, профориентацией.

— Я послал телеграмму Али с просьбой срочно прилететь сюда, — шепнул Хуссейн Викки, проходя мимо. — Нам нужно как можно скорее протолкнуть это дело.

В ответ та слегка улыбнулась. Она увидела, что к ней идет Мириам, и подумала, как бы улизнуть от упрямой арабки. Но девушка выглядела такой несчастной, и у Викки не хватило духу сделать это.

Вместо этого пришлось ее приободрить.

— Ну что вы там поделывали с Криспином? — спросила Викки заинтересованно.

Мириам как-то странно на нее посмотрела:

— Он сумасшедший?

— Криспин? — удивилась Викки.

— Он говорит такие странные вещи, — доверительно сообщила ей Мириам. — Я себя не чувствую с ним в полной, безопасности. Викки, он вам правда нравится?

Викки едва удерживалась от смеха.

— Ну, в общем, да. Я ведь знаю его очень давно.

— И он с вами работает, — продолжала Мириам. — Слушайте, может быть, он боится говорить вам то же самое, что мне?

Викки нахмурилась.

— Что именно? — спросила она резко. Мириам пожала плечами.

— Он сумасшедший, — повторила она. — Он говорит, я прелестнейшая изо всех женщин, что он видел…

Викки посмотрела на ее очаровательное лицо.

— Думаю, он прав. Вы действительно очень красивая девушка, Мириам. Единственное, что вас портит, так это ваш постоянно несчастный вид…

— Я на самом деле несчастна. — Мириам снова загрустила. — О чем это Адам с вами разговаривал? Все видели, как вы с ним болтаете.

— Ну и что с того? Разве вас не видели болтающей с Криспином?

Мириам, казалось, испугалась.

— Ну, я не знаю. Я… я не думала…

— Что не думали? — Голос Викки твердел. Короткий смешок застрял у Мириам в горле, она чувствовала замешательство.

— Как-то все не так, — стала объяснять она торопливо. — Не знаю… Я думала, вы хотите увести у меня Адама…

— А он ваш, чтоб его уводить?

Ну уж в этом Мириам была вполне уверена.

— Конечно. Разве вы не видите, что я только на него и надеюсь?

— Все-таки интересно, — вздохнула Викки, — вы и в самом деле хотите сбежать из этого мира? Не желаете жить той же жизнью, что и Умм-Яхья?

Мириам вздрогнула.

— Нет! — воскликнула она с гневом. — Никогда! Я хочу жить своей жизнью, как вы и Криспин.

— Но Криспин — мужчина… — начала Викки.

— Но вы-то нет! — с жаром перебила ее Мириам. — Хотелось бы вам, чтобы Хуссейн лез к вам, когда вы, к примеру, разговариваете с Криспином, а?

— Пожалуй, нет, — согласилась Викки.

— Так вот, — голос Мириам зазвенел, — вот почему Адам так много значит для меня!

— Но это во вторую очередь, — с грустью произнесла Викки. — Ведь вы не любите Адама? Вы не любите никого из них.

Сузившиеся глаза Мириам так взглянули на Викки, что та почувствовала, что краснеет.

— А вы? — спросила ее Мириам.

Тут позади них раздался голос Криспина:

— Ну, девушки, вечер подходит к концу. — Он наклонился к Мириам и сказал так тихо, что Викки едва могла расслышать: — Мне оказана честь проводить вас домой, красавица. Хуссейн будет слишком занят с гостями.

— А как же Адам? — почти грубо поинтересовалась Мириам.

— А что Адам? — с вызовом парировал Криспин. Викки прежде не замечала за ним подобной смелости. — Пошли, — сказал Криспин. Он взял Мириам под руку и подмигнул Викки. — Доброй ночи, — бросил он коротко, и они удалились.

Викки вздохнула и, повернувшись, в другом конце комнаты увидела Адама. Он улыбался ей, и она улыбнулась ему в ответ.

— Викки, похоже, наши духи ждет грандиозный Успех! — прокричал ей в ухо Хуссейн. — У нас не было ничего подобного. Все идет просто отлично!

Но Викки едва его слышала. Она желала быть столь же храброй и свободной, как думали о ней Умм-Яхья и Мириам. Ей вдруг захотелось пересечь комнату, подойти к Адаму и сделать все, чтобы он проводил ее домой… Но она была всего лишь неопытной девушкой, и это остановило ее порыв. Она поморщилась и подумала, что ведет себя так же глупо, как Мириам, и что пора ей взять себя в руки.

— Все отлично! — причмокивал Хуссейн поодаль. — Даже лучше, чем я мог мечтать!

Спрос на новые духи превзошел все их ожидания. Ликующий Хуссейн сообщил Викки и Криспину, что, как только из Лондона прилетит Али, они смогут перевести большую часть производства в Англию, но пока должны самым интенсивным образом действовать на месте. Криспин и Викки работали день и ночь, разделившись посменно, не давая простаивать ограниченному набору оборудования. К тому же пришла здешняя зима, ведь под палящим солнцем в Дамаске работать просто невыносимо. Теперь же внезапные ливни отмыли окружающее до небесной синевы, все заискрилось и налилось жизненными силами.

Викки жалела, что не может выезжать за город. Изобретенная ею формула неожиданно стала давать сбой, и Викки приходилось с этим разбираться, а потом ее заменял Криспин, а она шла поспать. Она давала ему инструкции и зевала при этом.

— У меня такое чувство, — пожаловалась она ему как-то, — что я уже год не вижу ничего, кроме этой дыры. Как оно там снаружи?

— Прекрасно. Это чудесное место, — развеселился Криспин.

Викки приподняла брови с удивлением:

— Да? Помнится, тебе не особо здесь нравилось.

Криспин пожал плечами:

— Может быть. Я разрывался между магазином и отелем. Теперь я словно перевернул лист и обнаружил нечто новое. Тебе тоже нужны новые духовные ощущения. Попробуй, — заключил он.

Викки припудривалась и размышляла, где это бывает Криспин, одновременно утверждаясь в мысли, что такая интенсивная работа отнюдь не делает ее красивее.

— Я хочу только поспать с неделю, — мечтательно протянула она.

— Чепуха! Ты хочешь выбраться в горы и подышать чудным прохладным воздухом? Там просто великолепно!

— Да? И куда же ты мне предлагаешь отправиться?

Криспин наморщил нос, пойманный на слове:

— Ну… не знаю. Посети, например, пещеру, где Каин убил Авеля.

Викки изумленно посмотрела на него. Мысль, что Криспин бывает в таких местах, казалась ей невероятной.

— Это интересно? — спросила она.

— А как ты думаешь? — ответил он вопросом на вопрос.

— Ладно. А как туда добраться?

— Надо забраться на гору Касьюн.