Чем опасен Каньон Новичков?

Двумя видами многоножек, песчаными крабами, которые их жрут, и природой. Джей много говорил о том, что дно каньона похоже на улей, а песок обманчив и прячет под собой самые разные ловушки. Еще Хаук знал, что один из основных местных маршрутов ведет в подземелья. И именно наличие последних создает основную угрозу каньона: зыбучие пески.

Но все шло хорошо. Дорога ложилась легко, многочисленные островки песчаной породы и навыки высотника помогали обходить опасные места. Каньон поднимался вокруг причудливыми колоннами. Они оживляли пейзаж; спустя какое-то время Хаук даже начал замечать в самых странных из них какие-то образы. Это спасло от одиночества. Спасло и от лишних мыслей. Хаук быстро понял, что вполне способен идти здесь сам, нашел уверенность в себе, выгнал прочь сомнения и, вооруженный привычной внимательностью, ускорился.

Солнце пекло. Время незаметно утекало вместе с потом и водой из фляги.

Джей выбрал до обидного простой маршрут, ведущий прямо вдоль одной из границ каньона, и Хаук справлялся без помощи компаса: достаточно было время от времени поднимать голову вверх и следить за теряющейся в песчаной дымке стеной.

О том, что он себя переоценил и слишком расслабился, Хаук задумался лишь на первом привале. Оба способа определить координаты, которым научил Джей, упорно твердили: от маршрута Хаук отклонился безнадежно давно и, сверх того, шел «поперек», а не прямо. Привал оказался как раз недалеко от трех обозначенных спусков в подземелье. В очередной раз сверившись с картой, Хаук даже нашел ту стену, которой так упорно следовал все это время. Вовсе не границу каньона – всего-то одно из причудливых «пятен» на его дне.

Обида на самого себя, обстоятельства, глупость и карту привычно перетекла в раздражение. Хаук запрокинул голову и, щурясь от упрямо пробивающихся сквозь желтую дымку лучей, наконец понял, что «вершины» сквозь песок просто не видно. Все это время он действительно тупо следовал ошибочному ориентиру.

Вместо того чтобы хоть раз остановиться и свериться с компасом или картой.

И некого тут винить.

Только от этого лишь сильнее захлестывают злость и обида.

Хаук рыкнул на собственную тупость, от души закупорил флягу с водой и потянулся за рюкзаком. Рука растерянно замерла в воздухе, нащупав пустоту, а Хаук матерился уже в голос: плоский валун, служивший сначала столом, а потом и подставкой, делал ноги куда-то в сторону пестрившей множеством расселин стены.

Вместе с его рюкзаком.

– Стой, твою-ж-мать!

Пускай краба не догнать по песку, но хоть достать свои вещи Хаук обязан успеть! И успел бы! Но Пустошь словно решила показать все карты разом: предатель-песок ухватил за ногу обманчиво мягко, дернул назад, обиделся на первую же попытку «дать сдачи» и утянул с головой.

Миг падения, тяжелый удар выбил воздух, отозвался в ребрах и плече. Песок забился в рот, и первые мгновения Хаук просто пытался откашляться. Сейчас его радовала лишь прохлада и спасшие глаза очки.

Но сознание возвращалось быстро, а вместе с ним и страх: Хаук остался один в подземелье, без карты, без еды и воды, без личных вещей – с одной лишь неизменной обвязкой, аптечкой и двумя клинками.

– Джей?

Хаук услышал свой голос будто со стороны, беспомощный и жалкий, но наушник отозвался тишиной.

Что же… как обещал учитель, Хаук с самого начала остался еще и без связи.

«Летучка» подмигнула сначала красным, затем зеленым и уехала прочь уже без своего хозяина. Автопилот — глупая штука. Автомат не определит опасности, не будет обходить выскочившую на пути тварь.

Но в городе или вот, как сейчас, бывает незаменим.

Отпускать Хаука в гордом одиночестве Джей и не думал: Пустошь изменчива. Абсолютной безопасности не бывает нигде, а новичок за последствия платит всегда дороже. Простого страха хватит, чтобы первый самостоятельный провал запомнился как можно лучше. Успех — тем более. Джею не так важен был результат, как выбранный Хауком способ его добиться.

Прогуляться пару километров вдоль основной стены, забрать яйцо и вернуться в город уже на «летучке» — куда проще? Только каньон походил скорее на лабиринт с полосой препятствий. И просто знать это мало, чтобы успешно добраться до цели. В первую же ловушку Хаук попался как беспомощный ребенок. Даже абсолютный новичок из «внешних» знает: доверяй, но проверяй. Где ошибутся глаза — подскажут чутье, расчеты и техника. Но то, что с пеленок вбивают в головы вольных, увы, прошло мимо головы городского.

Джей неспешно шагал по той стене, которую Хаук избрал ориентиром. Песчаная дымка нисколько не мешала встроенному в очки сканеру, и тот показывал если не каждый жест ученика, то каждое действие — точно.

Хаук неплохо выбирал дорогу. Излишне перестраховывался, да, но береженого – Пустошь бережет. Пусть мальчишка сделал множество лишних движений, самые опасные места он успешно прошел. Для новичка его подход был более чем оправдан. И Джей мог бы быть доволен, если бы не выбор маршрута.

С другой стороны, в этом была и его ошибка: ученик всегда берет пример с мастера. Сам Джей выверял путь изначально, к основному планировал два-три запасных, а в остальном полагался на опыт, чутьё и да, ориентиры, – очень редко на технику. Возможно, стоило хоть раз пройти с Хауком, используя лишь доступные и понятные тому инструменты.

Но с третьей, решающей стороны, эта ситуация заставит Хаука осознать истинное положение вещей и многому научит. Так или иначе, Джей не собирался менять поставленных им же условий и продолжал наблюдать за тем, как вконец расслабившийся ученик наживает себе проблемы. Помнится, на месте Хаука Макс даже не думал – сразу полез наверх и в итоге закончил задание в рекордные сроки.

Тень далекого прошлого скользнула по губам улыбкой и обосновалась в груди очередной иглой. Макс… Джей бы всё отдал, чтобы вернуть его, вернуть Мэй, вернуть всех, но запрещал себе об этом думать. Только с каждой новой лекцией для Хаука, с каждым вопросом и ответом именно призрак Макса впивался в душу все глубже и глубже. Душил памятью, запирал в кошмарах ночами. И кошмары эти с каждым разом становились хуже, темнее. Настолько, что Джей все чаще и чаще нырял на дно бутылки – алкоголь заглушал боль воспоминаний, и после Хауку доставалось лишь плохое настроение с похмелья, а не крики полубессонной ночи. Не ярость и не боль истекающей кровью души.

Да, бутылка — это низость. Не вариант. Поражение.

Но однажды сорвавшись на Хауке, Джей чувствовал себя в сотни раз хуже. Пусть мальчишка и не понял тогда, что к чему. Наверное, давным-давно выкинул из головы.

Со свистом выдохнув сквозь зубы, Джей в который раз попытался избавиться от непрошеных мыслей. Просто удивительно, как быстро он отвык от одиночества! И как жизненно необходима всему его существу оказалась компания. Отряд. Ученик.

Тот, за кого Джей будет думать и волноваться больше, чем за себя. Больше, чем за прошлое. Кастиэль действительно понимал это лучше него самого.

Горячий воздух помог отвлечься. А Хаук тем временем уже сооружал привал. Да так «успешно», что Джей с трудом подавил в себе желание засчитать провал прямо здесь и сейчас.

Идиот.

Слепой идиот.

Похоже, городскому иначе, чем на собственном опыте, полезных привычек получить не удастся. Иллюзия безопасности, рожденная куполом, въедается с рождения, а потом портит жизнь за его границами.

И результат, конечно, закономерен.

Когда в наушнике послышался глухой звук удара и тихий мат, Джей лишь скосил глаза на экран, отразивший данные заранее закрепленного на Хауке маячка. Переломов нет — и ладно. А голос…

– Что, «Джей»? – фыркнул Джей, прекрасно зная, что его не услышат. — Нашел себе мамочку. Сам влип – сам выбирайся, Хаук. Вытирай сопли и топай наверх.