— Не перепутай, не держи его задом наперед, — напомнил мне сын, спускаясь по лестнице.

— Я знаю! — рассердилась я. — Стюарт, куда ты направляешься?

— На улицу.

— Да, но как же…

— Я ненадолго. Ничего не задали.

Удивительно! В пятницу вечером, когда я просматривала тетрадки сына, они были исписаны от начала до конца его почерком. Когда же он успевает выполнять домашнюю работу? Фантастика!

— Стюарт, подожди…

— Да ладно, мам. Если я позвоню тебе от Эндрю, ты сможешь забрать меня? Я хочу успеть к «Большому Брату».

— Нет, не смогу.

— Ну, мам, ну пожалуйста! Ты сказала, я могу посмотреть шоу, если сделаю уроки.

Какие уроки? Я что, сплю? Мой сын успел сделать все домашние задания до того, как отправиться гулять? Ущипните меня!

— Нет, Стюарт, я не смогу забрать тебя. Тебе придется прийти пораньше!

— Мам! Ты же обещала привезти меня! Пожалуйста! — продолжал клянчить он.

Мой сын стоял в проходе, сложив руки в молитвенном жесте, с несчастным видом, не желающий понять, что мама сегодня не сможет забрать его.

— Не помню, что обещала тебе что- либо, — ответила я твердо, поднимаясь и убирая фотоаппарат в чехол. — И даже если обещала, то не могу же я всю жизнь быть твоим персональным таксистом. Молчание.

— Почему нет? — спросил он, наконец, немного, отойдя от шока.

Я избаловала его. Сама виновата! Четырнадцать лет. А он все еще думает, что мать должна все бросать ради него! «Настоящий мужчина!»

— Потому что я ухожу сегодня вечером.

— Что? Ты с папой? Сегодня какая-то годовщина?

— Нет, я иду одна.

Стюарт не знал, что сказать. Еще минута, и я думала, он расплачется.

— У вас с папой все в порядке?

Стоило мне собраться куда-нибудь одной, и мой сын сразу подумал, что мы с его отцом разводимся. Так мне и надо! Я никогда не отказывала ему ни в чем. Давно следовало прекратить потакать ему во всем и всегда, иначе всю жизнь он будет сидеть у женщин на шее — сначала у меня, потом у своей жены. Мужчин нельзя баловать. Не хочу, чтобы мой сын был таким.

— Все хорошо, — ответила я резко, — просто иду на вечеринку с коллегами из больницы и не смогу забрать тебя. Можешь попросить папу заехать за тобой, или сам возвращайся на мотоцикле до темноты. Договорились?

— Хорошо, — кивнул он, посмотрев на меня так, будто его жизнь закончилась.

— А когда ты вернешься, — добавила я, — сделай уроки!

— Я за тобой заеду, — сообщила мне Сара, позвонив за три секунды до того, как я собиралась выйти из дома.

— А это удобно? Тебе ведь не по пути.

— Все в порядке, я только что отвезла Калума к маме. Мне как раз по пути!

— Ну, хорошо, жду тебя!

— Не волнуйся, Рози, я тебя заберу и домой завезу. Так что мы сможем оставаться там, сколько захотим. Мама посидит с сыном.

— На всю ночь? Хорошо.

Конечно, я имела в виду, что хорошо, что Калум будет не один. Но я видела, как Барри недовольно покосился на меня. Его я тоже избаловала. Удивительно, что раньше не замечала, как сильно я запустила себя. Если хочу пойти сегодня веселиться, значит, пойду, несмотря ни на что! Если будет весело сегодня, то останусь на всю ночь и развлекусь по полной.

— Да, Сара, спасибо тебе, заезжай! До встречи! Не жди меня, — сказала я Барри, уходя.

Он ничего не ответил. Я хотела напомнить Стюарту про уроки, но передумала.

Клуб, куда мы направлялись, назывался «Спрэдигл». Это был не шикарный клуб, просто он находился неподалеку, а также там можно было уютно посидеть в баре. Когда-то давно это заведение было не таким большим, а разделенным на три маленьких помещения: общий зал (где можно поиграть в дартс и домино — преимущественно для мужчин), салун (для всех желающих, включая девушек; интерьер предусматривает ковровое покрытие на полу и стенах) и кабинет (маленькое, уютное местечко, где можно посидеть, пообщаться с друзьями или уединиться с любимым). Сейчас ковры можно увидеть в любом заведении, в барах играет радио. Даже детям разрешается посещать подобные места. Они могут поиграть на автоматах, пожевать чипсы. Сейчас в «Игле», к счастью, их не оказалось. Во вторник вечером огромный бар пустовал. Кроме двух-трех завсегдатаев и персонала заведения в нем не было никого. Мы с Сарой прошли к стойке и заказали по шанди [1].

— Это все, что вы будете пить, девчонки? — спросил Пи-Джей, направляясь к нам, окруженный толпой медсестер. — Да ладно вам, сегодня же день рождения Генри! Позвольте ему заказать что-нибудь покрепче.

Судя по виду, Генри уже достаточно выпил. Мне кажется, заряда, полученного сегодня вечером, хватило бы до конца следующей недели! Он посмотрел на нас, вывернул карманы, готовый заказать для нас все, что мы пожелаем.

— Я за рулем, — вежливо отказалась Сара, потягивая шанди, при этом одарив бедного Генри презрительным взглядом. Я иногда удивляюсь, как вообще она подпустила к себе отца Калума.

— А ты, Рози? Что скажешь? — не унимался Пи-Джей. — Давай, выпей со мной! Ты игнорируешь меня с того самого момента, когда мы немного повздорили! Ну, когда я обидел тебя, помнишь?

— Наконец-то ты признал свою ошибку! Ты понял, что оскорбил меня до глубины души!

—Я не имел в виду ничего плохого, честное слово! — поклялся он, передавая бокал шампанского.

Его не смущал тот факт, что в одной руке у меня был стакан с недопитым шанди, а в другой — фотоаппарат.

— Ты все неправильно поняла! Я хотел сделать тебе комплимент!

— Ладно, не будем вспоминать об этом, что было — то было! — вздохнула я. — Ну и как ты себе это представляешь? Как я буду держать бокал? Кстати, что в нем? Что ты мне принес?

— Шампанское. Допивай и давай мне пустой стакан, я отнесу. Генри потратил целое состояние на шампанское. Глупец, он думает, что тридцать лет — это целое событие!

— Ура! Выпьем, друзья, — произнес наш именинник. Он еле держался на ногах, раскачиваясь в разные стороны, словно маятник.

— Думаю, ему достаточно! — прошептала я Пи-Джею. — Он и так еле стоит, а вечер только начался!

— Все нормально, подруга! Он в порядке, ему весело, расслабься! Если вдруг Генри станет плохо, я знаю отличный рецепт: два пальца в рот — и все дела!

— Ты помирилась с ним? — спросила меня Бекки. Она приехала, пока мы разговаривали, и теперь сверлила Пи-Джея взглядом.

— Жизнь слишком коротка, чтобы злиться из-за одного дурака на весь мир.

Кстати, о дураках… Генри, окруженный хихикающими медсестрами, выставил свою глупость на всеобщее обозрение. Демонстрировал, какой он крутой, сколько в него войдет спиртного! Ну, не идиот ли? Тем более пил он так, что шампанское лилось на рубашку и брюки. Он весь покраснел от усилий рассмешить девушек. Я испугалась, что он на наших глазах лопнет.

— Вот это шоу, — присоединилась ко мне Сара.

— Он определенно мужчина не моей мечты! — согласилась я.

— Щелкни его, — засмеялась Бекки.

— Что?

— Сфотографируй его!

—Да, давай, — подхватили медсестры, окружавшие именинника.

Вот что значит быть нужной! Щелк! Я нажала кнопку. В кадр попал Генри, все-таки не удержавшийся на ногах. Мало того что он сам упал, так еще и увлек за собой двух девушек.

Еще раз щелк! Вот это хороший снимок! Пи-Джей пытался поставить на ноги упавшего виновника торжества. Медсестры сидели на ковре, смеясь над криками пьяного Генри.

Щелк! Я сделала очередной кадр. Сняла Сару и Бекки, чокающихся друг с другом и широко улыбающихся в объектив.

— Рози! Вон туда! Фотографируй! Скорей, обернись! У входа! Нажимай! Быстрее, давай же!

Я щелкнула еще раз, даже не успев уловить, что или кого я снимаю. Спустя какое-то время до меня дошло, что это врач из консультации. Он пришел в «Спрэд игл» в костюме гориллы. Только его еще здесь не хватало!

В связи с появлением нашего общего знакомого в костюме гориллы мне надо рассказать вам, что это за человек, мистер Эшли Коннор. Так вот, в этот вечер он предстал перед нами в необычном виде, а вообще работал в нашей больнице в ортопедическом отделении консультантом. Должна сказать, опыт работы в этой должности у него небольшой. Нет, я не имею в виду, что он плохой врач, как доктор он давно практикует, просто консультант — новая для него область. Помимо того, что сегодня был день рождения Генри, прошло ровно две недели с тех пор, как мистер Коннор устроился к нам в отделение.