— Вот она. — Конни порадовалась своей предусмотрительности, когда настояла на том, чтобы Эд принес свою фотографию. В пятницу вечером они поехали к нему домой и затратили почти три часа на составление его жизнеописания, чтобы оно было привлекательно для потенциальных невест. Потом обговорили практические и финансовые вопросы, которые Эдвард пожелал включить в нотариально заверенное предбрачное соглашение. Каким бы опрометчивым он ни проявил себя, желая найти жену через агентство по найму, он все же профессионально подошел к делу, подготовив "железный" брачный контракт.

Роберта взяла папку и принялась изучать фотографию Эдварда. Выражение скептицизма на ее лице сменилось нескрываемым удивлением. Наконец она подняла глаза и посмотрела на Конни.

— Фотография, конечно, отретуширована, а? В жизни он не выглядит таким сказочным красавцем. Всемогущий Бог, чего это он… выклянчивает свидания? Он же олицетворение сексапила. А глаза… они же просто неотразимы. Этот цвет им, конечно же, сообщают контактные линзы…

— Он не пользуется контактными линзами. — Забавляясь восторженностью Роберты, Конни наклонилась вперед и взглянула еще раз на такое знакомое лицо. Это был рекламный снимок, сделанный в тот момент, когда Эдди предложили стать компаньоном в престижной юридической фирме "Толланд и Хенберсон".

На нем Эдвард выглядит изумительно красивым, признала Конни. Его глаза — его обожаемые голубые глаза — как бы подсмеивались над ней, поддразнивали, будучи дружелюбными и странно соблазнительными, обещали женщине всякого рода волнующие приключения, если только она поддастся их магнетическому очарованию. Эту фотографию Конни видела десятки раз. Странно, что раньше она не замечала невероятную сексуальность Неда, пока на нее не указали и Аннет, и Роберта.

Она упрятала фото обратно в папку.

— Фотография вовсе не отретуширована, — заверила она. — Именно так и выглядит Эдвард. — Ее голос прозвучал хрипловато, и она откашлялась, прежде чем продолжить. — Желаете почитать его биографические данные? Они на этом зеленом листе.

Роберта прочитала только пару абзацев и вздернула голову.

— Я знаю, кто это, — заговорила она с придыханием. — Эдвард Кампари, адвокат защиты.

— Верно. — К Конни вернулось чувство юмора, и она нашла забавным благоговение Роберты. — Вы так говорите, словно знаете его лично.

— Журнал "Холостяки" назвал его "самым желанным холостяком Вашингтона". В последнем номере ему посвящен целый разворот. Он защищал Лору Хайтли, обвиненную в убийстве своего мужа.

— И выиграл процесс. Что я могу сказать? "Неограниченные услуги" гордятся подбором клиентов, — пошутила Конни, признав про себя, что приятно поражена. Все же быть названным "самым желанным холостяком" в городе, славящемся своими привлекательными, могущественными и состоятельными мужчинами, кое-что да значит. Эдвард же, естественно, даже не упомянул об этом. И Конни, и его родственники узнали, что его курс в Гарварде избрал Неда для произнесения прощальной речи, только когда он произнес ее.

— Пять футов одиннадцать дюймов, сто восемьдесят фунтов, чемпион по теннису среди юниоров в штате Огайо, — читала Роберта восторженным голосом. — Любопытное совпадение — я была капитаном теннисной команды в средней школе. — Она взялась за желтую страницу с требованиями, которые предъявляет Эдвард Кампари к супружеству.

— Он хочет иметь по крайней мере одного ребенка, можно двух, если на то согласится жена. И супруги смогут сочетать воспитание детей с избранными ими карьерами. Он хотел бы остаться в Вашингтоне еще несколько лет, но готов поселиться и в другом крупном городе, если так предпочтет жена. Ему не нравится сельская местность, хотя со временем он не прочь купить коттедж для отдыха в уик-энды. — Роберта восторженно вздохнула. — Эдди, мальчик, ты же мой идеал.

Вскочив на ноги, она захлопнула папку и положила ее на стол Конни.

— Мисс Майерс, сделайте одолжение и организуйте мне как можно скорее свидание с Эдвардом Кампари. Уверена, у него окажется какой-нибудь ужасный недостаток, но, судя по досье, он выглядит идеальным партнером. Мужик смотрится сексуальнее любой кинозвезды. Если только в полнолуние он не превращается в оборотня, чего же тогда вашингтонские бабы не заарканили его давным-давно?

Конни рассмеялась.

— Не беспокойтесь, я лично гарантирую, что у него нет клыков. Он холостой потому, что до недавнего времени был слишком занят, чтобы думать о женитьбе. К тому же не каждая женщина рвется замуж, знаете ли, даже за такого мужчину, как Эдвард Кампари. Может, он был несчастлив в любви или полюбил недостойную женщину, кто знает?

О Боже, почему она так сказала? Она же прекрасно знает, что Нед не страдает от несчастной любви. За последние десять лет у него были серьезные любовные связи, но все они заканчивались относительно безболезненно с обоюдного согласия. Ей ведь известно о нем, наверное, больше, чем кому-либо.

— Возможно, кто-то и разбил ему сердце, — произнесла Роберта таким тоном, словно не могла вообразить себе, чтобы женщина в здравом уме отвергла Эдварда Кампари. — Если даже он был ранен в борьбе полов, тем лучше. Я тоже была жертвой, так что мы сможем утешить друг друга.

Конни прикусила язык, чуть не сказав, что Эдвард не нуждается в утешении и что даже если бы и нуждался, она сама в состоянии утешить его. Она понимала, что ее реакция неразумна, но ее не удивил и этот укол ревности при мысли, что Роберта или какая-либо другая женщина займет главное место в жизни Эдварда.

Беда в том, что в глубине души она еще никак не свыкнется с мыслью, что он хочет жениться. Ей всегда казалось, что они смотрят на брак одинаково, а именно как на западню, которая пожизненно связывает мужчину и женщину, подавляя стимул к творчеству и личному росту. Разумеется, даже в сегодняшнем гипотетически свободном обществе женщины в браке жертвуют гораздо большим, нежели мужчины. Независимость Неда не будет ограничена только потому, что он женится. Но даже если это и так, в глубине души она почувствовала предательский укол кинжала ревности. Нед был ее лучшим другом, черт побери все! Она рассчитывала на то, что он всегда-всегда будет с ней рядом.

Она сделала вид, что роется в бумагах, пытаясь обуздать свои чувства. Ей понадобилось лишь несколько секунд, чтобы изобразить приветливую профессиональную улыбку.

— Итак, Роберта, на когда назначить ваше первое свидание с моим клиентом?

Так-то лучше! Думай о нем как о "своем клиенте", а не как о "своем милом друге Эдди".

Роберта улыбнулась в ответ — радостной, ничем не отягощенной улыбкой.

— Чем скорее, тем лучше! Как вы знаете, я сейчас не работаю, так что у меня полно свободного времени. Когда пожелает мистер Кампари, я готова встретиться с ним.

— Какой ваш любимый ресторан?

— "Мэзон Бланш". Знаете его? Рядом с Белым домом.

— Отличный выбор, — заметила Конни, с облегчением почувствовав, что ее профессиональные навыки полностью восстановились. — Эдвард его тоже любит. Я позвоню ему сегодня же и постараюсь договориться о ленче или обеде на следующую неделю. Теперь, желаете ли вы, чтобы я связалась с нашим членом правительства и договорилась о собеседовании насчет места повара?

— Хотелось бы, — отозвалась Роберта с кривой усмешкой. — Пожалуй, надо иметь на примете нечто более земное, чем свидание с Эдвардом Кампари, если я не хочу, чтобы у меня голова пошла кругом.

Провожая Роберту через приемную к лифтам, Конни постаралась развеять ее сомнения.

— Я свяжусь с вами на этой неделе, — пообещала она, с досадой признаваясь себе, что поиск жены идет гораздо успешнее, чем она ожидала.

— Буду ждать с нетерпением. — Роберта порозовела, смущенная своим пылом, потом улыбнулась не без озорства. — До свиданья, мисс Майерс. Сегодняшний вечер оказался поистине чудесным!

Эдвард несомненно получит удовольствие от компании Роберты, решила Конни, спеша в свой офис. Больше того, она как раз такая обаятельная и веселая женщина, которую мать Эдварда хотела бы видеть своей снохой. Да, в целом это было весьма удачное собеседование. Конни имела все основания быть довольной своей первой кандидаткой на роль миссис Кампари.