Она смотрела на туфельку, недоумевая, зачем Мак сохранил ее и даже возил с собой. Но теперь уж она ему наверняка не понадобится.

Элла вздохнула. Как приятно пахнет кофе… Ей это чудится или она и в самом деле слышит запах кофе?

Неужели Клайд вернулся? Сердце ее застучало быстрее. Да, да, сомнений быть не может, Клайд здесь. А раз так, ей необходимо поговорить с ним, выплакаться на его плече.

Она принюхалась. Точно — пахнет кофе. И оладьями. Боже, как же хочется есть! У Эллы крошки во рту не было со вчерашнего утра. Накормив Гарта и уложив его в колыбель, она нашла в гардеробе свежую смену белья и скрылась за дверью крошечного душа. Если привести себя в порядок, то и настроение может улучшиться, решила она.

Она заплела волосы в косу, чуть-чуть подкрасилась, чтобы скрыть следы беспокойно проведенной ночи, перепеленала и переодела Гарта. И впервые в его жизни спустилась с ним вниз.

— Это парадная дверь, через которую все всегда входят и выходят, — шепотом пояснила она на ушко ребенку — пора его вводить в курс дела.

Ее встретили знакомые звуки и запахи. Шум голосов постоянных посетителей, грустная песня, льющаяся из радиоприемника, шипение еды на плите. Аромат грибов и жарящегося бекона, застоявшийся запах табачного дыма. Как хорошо, что Клайд вернулся. В этом непрестанно меняющемся мире хоть что-то остается неизменным.

Завсегдатаи закусочной, как обычно, на своих местах. Входя в зал, она улыбнулась, хотя и не слишком весело. На звук зазвонившего у двери колокольчика все как по команде повернулись к Элле. На нее обрушился шквал приветствий и поздравлений, всем хотелось взглянуть на самого юного жителя Доглега. Элла коротко, но вежливо благодарила, желая одного — поскорее добраться до Клайда и не быть у всех на виду.

— О, Беби, подойди сюда, — окликнула ее Сельма Джессоп. — Смотри, Барни, она уже с мальчонкой. Дай же нам на него полюбоваться.

Элла приблизилась к Сельме.

— Ты только взгляни, Барни, на эти ямочки на щечках! — восторженно воскликнула женщина.

— Да, да, красавчик, — согласился Барни. — Ты, Беби, молодчина.

— Ямочками он пошел в отца, — сказала Элла.

— Да, похож, похож, ничего не скажешь. — Сельма поцеловала Гарта в лобик. — Ты пришла работать, Беби?

— Чувствую я себя неплохо, могла бы и испечь пирог-другой, — солгала Элла.

— Замечательно. Она пришла, чтобы испечь пирог. Как романтично. Правда ведь, романтично, Барни?

— Ну да, — согласился Барни.

Романтично? Что это с ними? Элла недоуменно покачала головой.

— Можешь пока отдать ребенка мне. Нечего ему делать на кухне.

— Спасибо. — Эллу и в самом деле переполнила благодарность к Сельме — без Гарта ей будет проще плакать на плече у Клайда.

У кухонной двери Элла чуть не столкнулась с девушкой в переднике, несшей на подносе несколько тарелок.

— Простите, — пробормотала Элла, глядя вслед девушке.

— Ничего, — отозвалась та. — Я здесь первый день работаю, еще не привыкла.

Первый день? Элла удивилась. Клайд нанял еще одну помощницу? Что-то на него не похоже. Она оторвала глаза от девушки и обратила их к плите.

Стоящий у плиты человек ничуть не походил на Клайда.

Она моргнула.

И все равно — это был не Клайд. У плиты стоял не кто иной, как Мак Брубейкер!

Открыв от изумления рот, Элла наблюдала за тем, как Мак хлопочет возле плиты. Оладьи у него получались неровные, в одних было больше брусники, в других — меньше, но они не подгорали, и запах от них шел весьма аппетитный. То же относилось и к яичнице с беконом. Элла завороженно смотрела на Мака, продолжавшего работать как ни в чем не бывало.

— Что ты делаешь? — сумела она выговорить, когда немного пришла в себя от потрясения.

Он улыбнулся ей так, что сердце Эллы застучало сильнее, и плеснул ложку теста на сковороду.

— Готовлю.

— Готовишь, — тупо повторила Элла. — А где Клайд?

— Клайд? — Мак сделал вид, что задумался. — Ах, Клайд! Бывший хозяин закусочной.

— Бывший?!

— Да. С час назад он звонил с Багамских островов. Клайд оформил свои отношения с вдовой Перкинс, и в данный момент они, скорее всего, загорают на пляже. Просил меня поцеловать тебя и малыша.

Элла чуть улыбнулась.

— Но где ты научился готовить?

— Научился я или нет, следует спросить у тех, кто сидит сейчас в зале, но кое-что я позаимствовал у Клайда в тот день, когда купил у него закусочную. А вчера до полуночи изучал старые поваренные книги и пытался воспроизвести кое-какие рецепты. Загляни-ка в мусорный ящик. Первые оладьи получились у меня чуть жестковаты. — Он улыбнулся. — Признаюсь тебе, после всех этих упражнений я проникся необычайным уважением к Берте. — И он усмехнулся.

— Ты… ты купил закусочную?

— Да, — безмятежным тоном ответил Мак. — А разве ты не обратила внимания на вывеску? «Закусочная и кондитерская папы Мака». Я, пока прибивал ее, все боялся, как бы не разбудить тебя и Гарта.

— И в самом деле разбудил.

— Прости, пожалуйста. — Он смущенно улыбнулся.

— Значит, «папа Мак»?

— Хорошо звучит, не так ли? — Мак лопаточкой перевернул бекон. — Мы с дядюшкой Клайдом заключили, понимаешь ли, соглашение — он хотел поехать со своей любимой женщиной в Диснейленд, а я — остаться с моей в Доглеге.

Элла не верила своим ушам.

— Быть того не может, — прошептала она.

— А ты взгляни на вывеску, — бросил Мак между делом, бегая от стола с листочками заказов к плите и обратно. — Сам написал. Получилось, по-моему, неплохо. Ну, если не придираться, конечно.

— Мак!

— Что?

— Скажи мне правду. Что ты здесь делаешь?

— Я, видишь ли, понял, что, по твоему глубокому убеждению, ты мне не пара. И что у тебя есть на то веские основания, после того как ты невольно подслушала нелепые планы, которые строили мои родители со своими друзьями.

— Да, все так.

— Это неизбежно унизило бы даже очень самоуверенного человека. Но, поверь, разговор никак не отражал истинной сущности этих людей. Они просто увлеклись своей идеей, которая показалась им необычайно удачной. Ты же слишком серьезно отнеслась к их высказываниям. Впрочем, любой человек на твоем месте отреагировал бы точно так же.

— Любой?

Мак приостановил свою кипучую кулинарную деятельность и внимательно посмотрел Элле в глаза.

— Да, любой. Я — наверняка. И поверь мне — я понимаю, что ты пережила. И ни в чем тебя не упрекаю.

Глаза Эллы наполнились слезами радости.

— Не упрекаешь?

— Ничуть. И поразмыслив, решил, что если мы хотим сохранить семью, а у меня ты жить не хочешь, то я буду жить у тебя. Знала бы ты, как я намучился этой ночью, пока нашел, что где в этой кухне лежит. Порядка у Клайда никакого. — Мак покачал головой. — Хорошо еще, что мне посчастливилось нанять сегодня Бет — один я бы тут никак не управился. Пока что у нас все идет сикось-накось, но это пустяки, мы с ней сработаемся. — И он улыбнулся.

До сознания Эллы, все еще пребывавшей в состоянии шока, постепенно дошел смысл его слов. Лицо ее просветлело, по щекам покатились слезы счастья.

— Прямо не верится, — проговорила она. — Ты остаешься в Доглеге?

— Именно.

— И надолго?

— Зависит от нас.

— А как же Холли?

— Холли? — Скривившись, Мак раздраженно взмахнул лопаткой. — Да что Холли! История эта, понимаю, звучит неправдоподобно, но ты уж поверь мне. — Мак остановился перед Эллой и взял ее руки в свои. — Никогда, никогда не был я с ней по-настоящему помолвлен. Мы сговорились с ней для того, чтобы Большой Дедди оставил меня в покое и не подыскивал мне невест. Да и Холли устала от настойчивых попыток родителей выдать ее замуж — ей нужна была передышка. Мы разыгрывали комедию, которая чуть не обернулась трагедией для нас с тобой. Зато, правда, я выиграл драгоценное время, необходимое для того, чтобы разыскать тебя.

— Значит, никакой помолвки не было? Правда?

— Правда. Рассказывать всю эту историю во всех подробностях скучно, да и не нужно, достаточно сказать, что Холли хочет выйти за меня замуж не больше, чем я на ней жениться. И, кстати, ей все о тебе известно.