- Ваша девочка также восхитительна, как и ее почтенные родители. - Всплеснула руками Бруна. - Недавно видела, как она выходила за ворота замка. Ее чудесные глаза и осанка, словом, она просто прелесть. Хотелось бы мне увидеть того благородного рыцаря, кому достанется в жены ваша принцесса.

- Тут даже нет смысла гадать! Анна будет обвенчана с Тимом! - Послышался голос Бернара - Как вы на это смотрите, многоуважаемый Раймунд?

В проеме двери вновь появились фигуры Бернара и Отто.

- А не считаете ли эти речи достаточно дерзкими, герцог Эгон? - Спросил Раймунд и пригубил добрую порцию вина из кубка.

- Ни в коем случае, господин. - Ответил Бернар. - Ну посудите-ка сами: оба наших славных рода - древние и знатные, а мы с вами - старые друзья. Или у вас имеется недовольство моим сыном?

- Ни в коем случае, господин, - сказал Раймунд, - Тим - определенно славный малый и многого добьется в жизни.

- Думаю, что будет уместным спросить о чувствах саму Анну. - Вмешалась в разговор Эделина.

- Вопросы брака должны решать родители! - Отрезал Отто. - Но все-таки я считаю, что наша девочка заслуживает права выбора. От себя могу лишь добавить, что они прекрасно ладят. С тех пор, как Тим живет у меня в замке, я часто наблюдаю его восторженные взгляды, направленные в сторону Анны. Завтра я устраиваю игры по случаю посвящения Тима в рыцари. Не хотите ли принять в нем участие?

- Я уже стар для подобных развлечений. - Бернар рассмеялся.- Но рыцарский поединок пойдет моему сыну на пользу. А кто еще участвует в турнире?

- Все рыцари, что имеют честь присутствовать на церемонии и все гости моего замка, имеющие подобный титул.

- Я уже знаю, кто будет фаворитом Анны на этом турнире... - Загадочным голосом сказала Эделина.

Все присутствующие многозначительно переглянулись, а Раймунд деловито кивнул:

- Можете считать, что мое родительское благословление на супружеский союз Тима и Анны получено.

- За это следует поднять наши кубки, господин Отто! - Вскричал Бернар. - За союз Монда и Вейсшейта! Думаю, что наши прекрасные дамы придерживаются схожей нам точки зрения.

В тот момент, когда четыре кубка были подняты вверх, Бруна бросила взгляд на стол и увидела на его краю сидящего белоснежного голубя.

- Кажется, сам Святой Дух в виде голубя спустился благословить союз наших детей и наших земель! Разве это не чудо? - Произнесла она, указывая на птицу.

- Конечно, голуби здесь не редкость, но этот какой-то особенный. - Изумился Раймунд. - Это истинно чудо! Постойте, к его ноге примотано послание! Это почтовый голубь.

Герцог Отто подошел к птице и взял ее в руки. Голубь не оказывал сопротивления и не пытался улететь, словно понимал свое предназначение. Отвязав клочок бумаги от лапы, Раймунд развернул его и зачитал вслух:

- 'Ваша светлость! Я не теряю надежду, что это письмо дойдет именно до вас. Столь бесцеремонным образом изволит нарушить ваш покой недостойный слуга - барон Хермелирда Седрик Дик. С прискорбием сообщаю, что решился на написание этого послания лишь по случаю крайней необходимости. Мои земли атакуют доселе неизвестные разбойники, пришедшие с юго-востока, коих огромное число, намного превышающее количество людей моего гарнизона. Силы неравны, и если не дать им должный отпор, то Хермелирд падет, а эти злодеи пойдут в походы на соседствующие земли. Дабы не случилось этого, прошу Вашу светлость с милосердием внять моей мольбе и послать в помощь своих верных воинов для истребления мерзкого племени. Заранее выражаю Вашей светлости благодарность, и прошу вспомнить о клятве, данной друг другу герцогом Раймундом Отто и моим отцом, бароном Аделаром Диком, ныне упокоившимся, данную в Святой Земле. Верный Господу, короне и Вашей светлости барон Седрик Дик'.

Раймунд замолчал. На его лице отразилось волнение. Выдержав несколько секунд тишины, он обратился к присутствующим.

- Я хорошо помню барона Аделара и его отважное сердце! Не раз его люди приходили ко мне на выручку, когда богомерзкие сарацины во время набегов пытались сжечь лагерь и корабли. И клятва, данная нами нерушима во веки веков! Но все-таки мне интересно, кто те люди, что посягнули на Хермелирд и ныне несут угрозу его сыну, Седрику. Я, конечно же, пошлю своих лучших воинов на подавление беспорядков соседних земель.

- Мне не довелось быть знакомым лично с бароном Диком и его сыном, но если герцог Отто исполнен уважения к этим людям, то я готов оказать поддержку. - Заверил Бернар.

- Мы еще вернемся к этому вопросу завтра, как только пройдет церемония посвящения Тима в рыцари и турнир. - Сказал Раймунд. - Во время всеобщего застолья мы определимся с отрядом и военачальником. В письме имеется приписка: 'Как только люди, посланные Вашей светлостью, подойдут к сросшимся соснам у дороги на Хермелирд, то пусть подадут дымовой сигнал, разобьют в том же месте лагерь и ждут ответного. Существует вероятность разбойного нападения прямо у дороги'. Если верить письму, то злодеи напали с юго-востока, а дорога, соединяющая Хермелирд и Монд находится на севере. Сколько же этих выродков всего, если им удалось так далеко пройти!

- Сколько бы их ни было, они пожалеют, что родились на свет! - Продолжил Бернар. - Наши рыцари не знают поражений, а сложность битв только вселяет им радость в души! Скоро и мой Тим Эгон займет место среди них по праву.

- Кстати, а где же сам Тим? - Спросила Бруна. - Ему было бы полезным видеть реакцию родителей на послания подобного рода.

- Тим, как и подобает праведному христианину, проводит день перед церемонией в посте и молитве. - Важно произнес Отто, убирая письмо в мешочек, висевший у пояса.

А в это время в герцогском саду, в том самом месте, где кроны деревьев были наиболее пышными, то и дело раздавался звонкий девичий смех, а среди ветвей можно было разглядеть белокурую головку Анны Отто. А по мужскому голосу, звучавшему в тон ее смеху, нетрудно было догадаться, что дочь герцога была там не одна.

- ...А замок Шатель Марвей был освобожден Гаваном от волшебника Клиншора...- С упоением рассказывает молодой человек с продолговатым лицом и длинными, растрепанными на ветру волосами пшеничного цвета.

Черты его лица вблизи очень напоминают черты Бруны Эгон. Он одет в зеленое сюрко и серый плащ. На груди вышит фамильный герб герцогства Вейсшейт - две переплетенные меж собою змеи.

- Я до сих пор удивляюсь: как в тебе может храниться столько историй, что рассказываешь мне? Ведь ты ни на минуту не замолкаешь! - Еле сдерживая смех, говорила девушка. - Признаюсь, эти истории доставляют мне сущее наслаждение. Несмотря на то, что многие из них я слышала и читала ранее, с такой жестикуляцией и в лицах, передать их может только Тим. И вообще, слезай с дерева! Мне неудобно говорить, задрав голову!

Сад герцога Отто был воистину одним из самых прекрасных мест Священной Римской Империи. Садовники неустанно трудились над его благолепием. Ветви деревьев и кустов были изящно подстрижены, трава тщательно прополота, а на дорожках из насыпного камня никогда не было ни единой соринки. В интерьер сада прекрасно вписывалось озеро, гармонирующее со скульптурами, а кованая ограда, окружавшая сад была настоящим произведением искусства.

Но все это великолепие ничего бы не стоило без дочери герцога - прекрасной Анны. Темные глаза на фоне светло-русых волос сияли гордым взглядом, пухлые губки и упругая грудь говорили о привлекательности их обладательницы, а точеная фигура завораживала любого, кто украдкой глядел на нее. На Анне было ее любимое красное платье, а хрупкую шею украшал медальон в виде луны.

Тим приземлился точно подле нее прямо на траву. Поправив свое сюрко, он большими глазами поглядел на Анну и сказал:

- Я не просто так залез на это дерево. Это было для наглядности, так, примерно, происходит осада замка. Да и обзор с дерева просто отличный: зря ты не захотела лезть на него.

- Времена нашего детства давно позади, Тим. - Назидательно произнесла Анна. - И прекрасной даме не подобает лазать по деревьям. Хотя бы из соблюдений правил этикета. Кроме того, в этом платье, а оно, как знаешь, мое любимое, ты сможешь наблюдать меня на завтрашней церемонии. Ты ведь помнишь, чему она посвящена?