— Спасибо, не отвлекайтесь. Хорошо. Я вам верю. Более того, вы мне нравитесь. Скажите, чем вас привлекла Кларисса?

— Да тем же, чем и вас. Добротой. Искренностью. Радостным отношением к миру и населяющим его людям. Непосредственностью. Детским сиянием глаз. Звонким смехом. Умением сострадать и помогать. Беззащитностью. Довольно?

Грейс молчала, угорая от стыда. Ну какой альфонс может так проникновенно и, главное, точно охарактеризовать Клариссу Стил? И Дэвида Марко определил четко. И обиды он на него не держит.

Возможно, Дэвид действительно ошибся в отношении Марко Санти?

Дверь распахнулась, и на пороге возникла Кларисса. Довольная — и, разумеется, без всяких альбомов. Вместо оборок и сеточки на ней был лыжный костюм и огромная меховая шапка.

— А вот и я! Слушайте, мы тут заболтались, а ведь этот зануда Стенли сейчас приедет. Давайте исполним нашу утреннюю мечту и поедем кататься с горки, а? Грейс, пожалуйста!

И они поехали кататься с горки, оставив Стенли записку, чтобы он не волновался.

Слетая в бездну в вихре снежинок, визжа от сладкого ужаса и восторга, Грейс умиротворенно думала: всему свое время. Дэвид вернется, и она ему все объяснит. Найдет слова — недаром же она филолог. Он сноб, конечно, но он хороший человек и должен понять, что ошибался насчет Марко.

Январь расщедрился на солнечные деньки, и Грейс с Клариссой вели здоровый детский образ жизни. Катались на санках и лыжах, опробовали коньки. Ездили на дальние прогулки по лесам и холмам. Любовались морозными закатами.

Марко предложил им больше не рисковать, приглашая его в Мэнор-Стил, и просил бывать у него. Поскольку встречи эти трудно было назвать любовными свиданиями — ведь Грейс на них присутствовала, — то и ничего предосудительного в них девушка не находила. Они просто пили чай с горячими булочками, иногда играли в трик-трак и болтали ни о чем.

Стенли так ничего и не заподозрил. Кларисса несколько раз вытаскивала его и Грейс в город на ярмарки и по магазинам, после чего Стенли обычно приходил в себя дня два, так что ничего, кроме благодарности к Грейс, заменившей его на посту возле Клариссы, он не испытывал.

Голова о себе никак не напоминала, Грейс чувствовала себя удивительно бодрой и на редкость счастливой. Спала она без задних ног, аппетит был отличный, и происшествие с поцелуем больше не вызывало у нее мучительных приступов смущения, а только сладкую негу и странное предвкушение чуда. Она ждала возвращения Дэвида Стила, скучала по нему и знала, что очень обрадуется встрече.

Дэвид Стил прилетел субботним утром в последний день января.

Кларисса, Грейс и Стенли как раз пили утренний кофе и оживленно разгадывали кроссворд, споря до хрипоты и смеясь во все горло. Разумеется, и то и другое относилось в основном к Грейс и Клариссе, Стенли на такие бурные проявления был неспособен, но и он выглядел довольным.

Они были настолько увлечены своим занятием, что не сразу заметили Дэвида Стила, стоящего в дверях и улыбающегося с откровенной нежностью. Заметив же, отреагировали по-разному.

Кларисса издала радостный вопль, сделавший бы честь самому Чингачгуку. Грейс уронила чашку. Стенли медленно воздвигся над столом и вытянул руки по швам. Расцеловав тетку, Дэвид задумчиво протянул:

— Я просто не верил своим ушам. С улицы такое ощущение, что у нас здесь детский утренник. Дорогие мои, я страшно рад вас всех видеть. Я привез вам массу совершенно ненужных подарков. Сейчас будете смотреть, или я нарушаю ваши планы?

— Сейчас-сейчас-сейчас!!! Конечно сейчас!

Это действительно были потрясающие и абсолютно бесполезные подарки. И именно их бессмысленность и была привлекательней всего.

Яркие, гремящие, легкие маракасы из маленьких дынь. Пончо. Травяные коврики. Национальные головные уборы индейцев. Ритуальные ножи. Яркие бусы. Чучело гремучей змеи. Крошечная и трогательная фигурка тукана — над огромным желтым клювом подслеповато и дружелюбно таращатся маленькие глазки. Зонтики из пальмовых листьев. Клык ягуара на тонком ремешке из сыромятной кожи.

Как ни странно, энтузиазм заразил всех присутствующих. Мэри-Энн — и та прыгала с маракасами в руках. Каждый сверток, пакетик, коробочку встречали радостными воплями. Самое интересное, что Дэвид Стил радовался ничуть не меньше. Грейс исподтишка успев та взглянуть на него и поражалась, как он снова преобразился. К тому же загар ему очень шел…

Она сама не знала, с чего вдруг в мозгу всплыла волнующая и яркая картинка: цветущие джунгли, пышноцветье орхидей и анемонов, пестрые птички перепархивают с ветки на ветку, и воздух пахнет пряно и пьяняще, а под огромным деревом стоят двое — Грейс и Дэвид. Голова девушки лежит у мужчины на груди, и сильные, красивые руки ласково обнимают ее за плечи…

Она с трудом отвлеклась от красочного видения, да и то только потому, что Кларисса, пребывавшая в состоянии, близком к экстазу, расхулиганившись, накинула на Грейс яркое и легкое покрывало, вытканное и раскрашенное вручную. В следующий миг все замерли в восхищении, а Грейс немедленно смутилась и попыталась спрятаться за диван.

— Вы… чего это? Почему вы все так на меня смотрите?

— Дэйви, взгляни… Она настоящая колдунья, наша красавица Грейс.

— М-да, просто удивительно. Помнится, в одной книге, посвященной истории майя, я читал переложение древней легенды. Согласно ей, в дебрях Амазонки, среди диких животных и птиц проживает в полном одиночестве лесная красавица…

— Ах, Стенли, как замечательно! Обожаю сказки. Продолжайте же.

— Она — великая колдунья, и ей повинуются даже ядовитые змеи. Зовут ее Мать Ягуаров, и большие кошки, страшнее которых нет в джунглях, прислуживают ей и охраняют ее. Только раз в год, во время летнего полнолуния, Мать Ягуаров выходит в мир людей, чтобы найти себе любимого. Волосы ее как ночь, а глаза — как небо на закате. В кольцах кудрей запутался ночной ветер, и мед источают уста… Дальше немного неприлично, так что я уж опущу. Грейс, вы сейчас выглядите именно так, как я себе ее и представлял.

— Стенли, вы очень добры, но я сейчас умру от стыда. Мистер… Дэвид, велите им не смотреть на меня.

Она очень старалась, чтобы эта просьба прозвучала шутливо, но Дэвид отреагировал на нее более чем серьезно. Уронив нераспакованную коробку на ковер, он стремительно подошел к Грейс и взял обе ее руки в свои. Голос его прозвучал глухо и страстно, отчего сердце Грейс оглушительно забилось где-то в горле.

— Я бы и рад приказать им, да только меня самого околдовали эти синие очи. Грейс, вы знаете… Все эти дни я думал, чего же мне не хватает больше всего? И понял только сейчас. Возможности смотреть в ваши синие, бездонные, прелестные глаза.

Кларисса и Стенли обменялись многозначительными взглядами и неуклюже, бочком, засобирались к выходу. Мэри-Энн, напротив, такт проявлять не собиралась и стояла, вытаращив глаза, приоткрыв рот и умиленно улыбаясь. Тогда Стенли легонько ткнул ее пальцем под ребра, девушка возмущенно взвизгнула, Кларисса очень громко на нее зашикала, и тогда Дэвид и Грейс обернулись, так и не разомкнув рук. Выглядели они в этот момент так, точно только что очнулись от какого-то волшебного сна и недоумевают: кто эти люди, зачем они здесь?..

Мэри-Энн вытолкали за дверь, и тогда Дэвид сказал негромко:

— Мне кажется, у нас осталось небольшое незавершенное дело в библиотеке. По крайней мере, я чувствую, что должен объясниться. Прошу, мисс Колмен.

Она пошла, не боясь и не смущаясь. Она не понимала, зачем она идет в старинную библиотеку, но какая-то часть ее естества знала это совершенно точно. Грейс Колмен неожиданно все поняла, обрела истину, и в данный момент сомнения были ей неведомы.

Разумеется, ни о каких разговорах в библиотеке речи не шло. Дэвид просто запер двери на ключ, повернулся к Грейс и обнял ее. Через мгновение губы их слились, а еще через пару секунд реальный мир перестал существовать для обоих.