— Значит, это не вы лезли в дом прошлой ночью?

— Нет, это Лампи Муни, он классно разбил себе зад, падая с лестницы.

Все, исключая Мэгги, засмеялись. Тем временем Верн остановил машину в нескольких футах от дома Хэнка. Фары автомобиля осветили еще две машины, стоявшие возле дома.

— Семь человек! — вздохнул Эд Критч. — Это машина Слика Ньюмена, а этот старый хлам — сынка курносого Пурселла, и все они за дневником. Люди опускаются, — продолжил Эд. — Раньше, когда я был ребенком, здесь никто не запирал двери.

— Хватит кружить вокруг да около, надо приступать к делу, — сказал Верн. — Сначала пуганем этих ребят, чтобы не лазали в чужой дом без спросу, а потом… — он осекся на полуслове, заметив, что следом подъезжает еще одна машина.

— Это Хэнк, — сказала Мэгги.

— Нет, у пикапа фары выше, — сказал Эд.

Огни погасли, и из автомобиля вышли несколько фигур, направившихся к их машине.

— Это Спайк, — сказал Эд, открывая окно.

— Привет Спайк, что ты здесь делаешь?

— Тоже, что и ты, хочу достать дневник, и у нас есть заложник, который знает, где он. — И, открыв дверь, он втолкнул в машину Элси. Та оказалась притиснутой к Мэгги.

— Это возмутительно! Они увязали меня, как рождественскую индейку.

— Ты тоже хороша, ругалась, как грузчик, и ребят чуть не поколотила, — сказал Спайк.

Похитители явно были в тупике, не ясно было, как узнать у двух женщин, где в доме находится дневник.

Эд провел рукой по волосам и, обращаясь к Верну, сказал:

— Ты служил в армии, знаешь, наверное, какую-нибудь пытку для дам?

— Нас учили такому, это только в спецподразделениях.

Мэгги вскрикнула:

— Это уже угроза жизни! Новая статья!

Элси всхлипнула и потянулась к сумочке.

— Можно взять платок?

— Бери, — ответил Спайк.

Элси достала из сумочки пистолет и навела на Эда Критча.

— Черт, надеюсь, он не заряжен? — спросил Эд.

— Жди.

— Но ты не станешь стрелять?

— Почему? Убийство при смягчающих вину обстоятельствах, тут полно свидетелей, — начала Элси, — но…

Эд Критч кинулся на нее, пытаясь выбить пистолет из ее рук, но не преуспел в этом, зато оружие выстрелило. Пуля, не задев никого, пробила крышу автомобиля, и горе-похитители кинулись врассыпную.

— Стадо болванов, — сказала Элси, провожая взглядом отъезжающую от дома машину Спайка.

— Я не собиралась в них стрелять, — сказала Элси.

— А что нам делать с теми, кто уже залез в дом?

— Ничего, они все равно не найдут дневник, пусть поищут хоть сто лет, а если устроят беспорядок, завтра я заставлю их убирать дом. Пожалуй, нам лучше вернуться, — сказала Элси, пряча пистолет.

— Вернуться так вернуться, — сказала Мэгги, почтя за благо не спорить с дамой, вооруженной шестизарядным пистолетом. Она села за руль и направила машину назад, к фермерской ассоциации.

— Я не хотела бы сразу говорить Хэнку, — сказала Мэгги, выезжая на дорогу.

— Верно, не стоит, — поддержала Элси.

Хэнк ждал их на стоянке.

— Где вы пропадали?

Мэгги только посмотрела на Хэнка, но ничего не сказала.

— Это все из-за меня, — сказала Элси, — мне стало нехорошо, и мы вернулись домой.

— Да, я отвезла ее, мы не нашли тебя, и я попросила машину у Верна, — продолжала Мэгги.

— Но потом мне стало лучше, и мы решили вернуться.

— Да, вы пропустили мороженое, — заметил Хэнк.

— А который час? — спросила Элси. — Я хотела успеть на кофе с пирожным.

— Еще рано. Кофе с пирожным подадут в двенадцать.

Хэнк проводил взглядом Элси, поспешившую в зал, и вновь обратился к Мэгги:

— А теперь ты не хочешь мне все рассказать?

— Не сейчас.

— Почему?

— Я хочу танцевать, и у меня просто нет сил говорить об этом сейчас, да и тебе лучше пока ничего не знать.

— А что произойдет?

— Ты устроишь скандал.

— Ты уверена?

— Поверь мне.

— Я знаю, что здесь замешан Верн, и не только из-за машины. Надо видеть, как он сейчас нажирается в баре, будто завтра конец света.

— Хорошо, обещай, что не устроишь разборку.

— Ладно, обещаю.

— Полгорода охотится за дневником, кто-то дает за него миллион долларов.

— Этот кто-то из Нью-Джерси, у здешних таких денег нет.

— Не уверена, — сказала Мэгги, припомнив умолчание Верна, — завтра будешь проводить расследование.

В машине, по дороге домой, Мэгги сняла туфли и попыталась пошевелить пальцами.

— Они никогда такими не были, — сказала она, — просто не чувствительны.

Хэнк, сидевший за рулем, посмотрел на нее и сказал:

— Ты сама виновата, настаивая, чтобы я танцевал с тобой.

— Я старалась отвлечь тебя от необдуманных действий.

— Я думаю, ты просто хотела, чтоб я держал тебя в объятиях.

Она призналась себе, что в этом есть доля правды, и не так уж часто он наступал ей на ноги. Она даже могла бы отвлечься, если бы весь город не следил за каждым их движением.

— И что ты думаешь о лучших людях Скоджена?

— Я не слишком удивлена: половина мужчин в городе хотят увести мой дневник, а половина женщин — моего мужа. Ирма посоветовала мне на прощание не портить рецепт твоего фирменного яблочного пирога, миссис Фарнсворт чуть ли не угрожала небесными карами, если я… а Клара просто чихнула на мое пирожное.

— У Клары Випл аллергия.

— Нет, она специально!

— Милая, Клара чихает на всех и на все.

— Тогда пусть пользуется носовым платком.

Повернув на дорогу, Хэнк невольно покосился на ноги Мэгги.

— Мне очень жаль, я старался быть осторожнее.

— Это не твоя вина, ты почти не наступал на ноги, просто я уже давно не танцевала и даже отвыкла от туфель.

Навстречу выехали три машины, последняя — Баббы. Тот, высунувшись из окна, крикнул:

— Хэнк, дома все в порядке, мы убедились и даже оставили вам свет на крыльце.

Хэнк затормозил, и Бабба тоже.

— Спасибо за заботу, — сказал Хэнк.

— Я всегда готов сделать тебе приятное.

Глаза у Хэнка загорелись.

— Я знаю… А как насчет завтрака?

— Я думал, что завтраки уже в прошлом.

— Есть хороший повод, — и Хэнк покосился на Мэгги, — ты ведь не против, любимая?

— Только без кровопролития, — сказала она. — Я отказываюсь смотреть Рокки II.

Хэнк пожелал Баббе спокойной ночи и дал газ:

— Я думал, в Нью-Джерси любят смотреть такие фильмы. Сама ты, помнится, лупила мальчишек в Риверсайде?

Она ничего не ответила, так как думала о дневнике. Завтра Хэнк, конечно, узнает у Баббы имя таинственного спонсора этой аферы. Тогда можно будет обратиться к властям, правда, обвинение весьма шаткое: заговор с целью устроить кражу или что-нибудь в этом роде… Не понятно только, почему для этой цели сразу не были наняты профессионалы, за такие-то деньги! Конечно, профессионалы бы не церемонились, дробя коленные чашечки и стреляя всех на своем пути. Да, ей крупно повезло. Непонятно другое, зачем говорить о своих намерениях чуть не всему городу. Ненужная реклама. И она спросила Хэнка:

— Как ты думаешь, зачем понадобилось сообщать о награде за дневник половине города?

— Я не думаю, что об этом кто-то сообщал, разговор, скорей всего, был конфиденциальный, просто тот, кому сказали о миллионе, не держал язык за зубами. Ну и пошло, все решили поправить свои дела за счет дневника.

— Ладно, по крайней мере закрыли дом перед уходом, — сказал Хэнк, подергав входную дверь.

Да, только в Скоджене воры столь любезны: уходя, запирают дверь. Подумать только, и один из них — Бабба, его лучший друг! Видимо, никто не считал здесь преступлением залезть в дом Хэнка и украсть дневник Мэгги. Для них это забава, вроде рыбной ловли, или охоты на птиц. Только чуть поскучней.

Он не мог себе ответить на вопрос, почему так происходит. В этом деле не все ясно. Скодженцы любят родной город. Конечно, жадность — не последнее дело, но одной жадностью тут явно не ограничилось, за этим стояло что-то большее.