— Неудивительно, что ты с ним развелась.

— Я научилась ему уступать. Думаешь, мне этого хотелось? Нет, конечно. Но ведь речь идет об Эмбер, и я сделаю все, как он хочет. А ты обвинил его черт знает в чем.

— Я только сказал, что у него нет сердца. И у него действительно его нет.

Милейн это знала. Хотя старалась об этом не думать, а помнить лишь о комфорте, который он создавал для дочери. Тэннер, наверное, неправильно выразился, но по сути он прав. Крис не думал о чувствах других людей потому, что не умел это делать.

— Он позволит Эмбер пожить у меня две недели.

— Милейн! — Тэннер остановился и развернул ее лицом к себе. Она не сразу поняла, что он задумал, а теперь ей не оставалось ничего другого, как смотреть ему прямо в глаза. — Я не хотел говорить того, что сказал, в присутствии Эмбер. И я не хочу делать того, что сделаю, но, боюсь, иначе ты не поймешь, на что себя обрекаешь. Сейчас ты думаешь только о двух неделях, которые проведешь с Эмбер. — Милейн кивнула, борясь со страхом. Тэннер… Тэннер был ей нужен. — А ты не подумала, что будет, когда она уедет?

Уедет? Нет!

— Не совсем так. — Ей хотелось плакать и еще хотелось, чтобы Тэннер обнимал ее и весь мир провалился в тартарары. — Я тоже могу поехать. В Аспен. Крис не откажет мне в свиданиях с Эмбер. Там ведь тоже нужны медицинские сестры. Время от времени ему необходимо, чтобы кто-то побыл с Эмбер, и я буду тут как тут. А сюда… сюда я кого-нибудь найду. — Она чувствовала, как горячие слезы побежали у нее по щекам. — Я не могу иначе. Как-нибудь…

— Милейн! Хватит! Теперь ты не понимаешь, что говоришь.

— Поедем со мной. Мы найдем работу. С твоим-то умением…

— Я не поеду в Аспен. И ты не поедешь.

— Поеду. — Милейн хотела вытереть слезы, но руки не слушались ее. — Ты не можешь…

— Могу. Должен! Милейн, нельзя все время бегать за Эмбер. У тебя должна быть своя жизнь.

Хотя он был ей нужен, наверное, как никогда прежде, Милейн высвободилась из его объятий. Ей бы это не удалось, если бы Тэннер сам не отпустил ее, но она не стала об этом думать. Он сказал, что не поедет с ней. Он оставляет ее одну.

— Можно мне надеть это платье?

Милейн перевела глаза с озера на желтое платье, которое Эмбер держала в руках. Оно было совсем летним, но к следующему лету Эмбер из него вырастет. К тому же за прошедшие пять дней Милейн еще ни в чем не отказала девочке.

— Почему же нет? Уверена, что Карол хорошо протопит дом. Знаешь, там не будет ничего особенного. Просто соберутся друзья.

— Ты сказала — вечеринка.

— Так и есть. Но вечеринки бывают разные. Карол хочет со всеми поделиться своей радостью. Мне кажется, она сошла с колес.

Эмбер тотчас пожелала узнать, что такое «сойти с колес». Если бы она слышала, как Милейн пыталась уговорить Тэннера переехать в Аспен, то наверняка поняла бы смысл этого выражения.

К счастью, Эмбер не слышала. Милейн уже оставила свою безумную затею. Тэннеру все же удалось пробиться сквозь ее страх и заставить кое-что понять. Она не могла бросить работу, за которую взялась. По правде говоря, ей этого и не хотелось. И еще не хотелось вычеркивать Тэннера из своей жизни.

Зная, что может случиться, если она даст волю мыслям, Милейн постаралась сосредоточиться на платье Эмбер. Девочка будет с ней две недели минус пять дней. Каждый день, каждая минута бесценны. С помощью Эмбер к ней понемногу возвращалась воля к жизни. Правда, и Эмбер тоже чаще обычного льнула к Милейн и наотрез отказывалась говорить о будущем, но, по крайней мере, она опять улыбалась. Может быть, она поверила, что Милейн в силах сотворить чудо?

— А вот теннисные туфли, по-моему, не подходят к платью.

— Но я не люблю выходные. Они жмут.

— Потому что ты растешь. Можно попытаться растянуть обувь. Если не поможет, тогда наденешь кроссовки.

Когда проблема с туфлями была решена, Эмбер потребовалась помощь, чтобы уложить как следует волосы, а потом она захотела, чтобы Милейн тоже надела платье.

— У тебя же есть платья, — отмела она робкие возражения Милейн. — И ты очень хорошенькая в платье.

Вот уж это было Милейн совсем безразлично. Даже если Тэннер придет, им нечего сказать друг другу. Тем не менее, желая порадовать девочку, она надела светло-зеленое платье. По настоянию Эмбер она застегнула на шее золотую цепочку, а в уши вдела длинные серьги.

— Карол подумает, что я воображаю.

— Почему?

Милейн вздохнула. Надо следить за словами, если не хочешь все время объясняться.

Эмбер, принаряженная и гордая, стояла у двери в ванную и смотрела, как Милейн занимается макияжем. Она бы обошлась губной помадой и пудрой, но девочка настояла на тенях и туши для ресниц. Сама не зная зачем, Милейн тронула серо-голубыми тенями веки Эмбер.

— Ну все. Мальчишки умрут.

— Как ты думаешь, мы понравимся Тэннеру?

— Не знаю. Может быть, его там не будет.

— Хорошо бы был. Знаешь, он очень рассердил папу, но ведь он этого не хотел.

— Ты так думаешь?

— Он не хотел с ним драться. И он не хотел, чтобы мы с тобой грустили. Он просто хотел нам помочь.

— Да, — согласилась Милейн, — он хотел помочь.

Эмбер ссутулилась.

— Но у него не вышло.

— Не вышло.

— Папа говорит, я должна ехать с ним. Если бы ты опять вышла замуж за папу…

— Эмбер, — не выдержала Милейн, — ты была совсем маленькой, когда мы с папой жили вместе. Ты не помнишь.

— Не помню. Но сейчас-то ты с ним ладишь. Что бы папа ни говорил, ты с ним во всем соглашаешься.

Значит, вот как Эмбер это понимает? Милейн совсем не обрадовалась. О Господи, неужели Тэннер все-таки прав?

Эмбер оказалась единственным ребенком в доме Эдмондсов, однако она скоро избавилась от застенчивости. Карол сказала, что Кролик без нее скучал. Большому коню обязательно надо было, чтобы его чесали за ушами. Попросив Милейн приглядеть за домом, Карол подхватила Эмбер и умчалась с ней в конюшню.

Делать Милейн, в сущности, было нечего. Около дюжины гостей бывали у Эдмондсов достаточно часто, чтобы самим о себе позаботиться. О чем только не говорили!.. Милейн решила хотя бы на время забыть о плохом настроении и тоже рассказала несколько веселых историй.

Тэннера не было.

Эмбер вернулась взволнованная и щебетала о лошадях. Милейн подала ей бумажную тарелку с горячим бутербродом, полив его кетчупом.

— Если хочешь заниматься лошадьми, надо быть очень сильной. Так что ешь. Говорить будешь потом.

Эмбер надкусила бутерброд.

— Карол говорит, что хочет отдать одну лошадь Тэннеру, потому что не может с ней справиться. А Тэннер приспособит ее чистить снег. Он пришел?

Милейн не ответила. Она должна была сама спросить о Тэннере, но у нее не поворачивался язык произнести его имя. Если бы он хоть раз позвонил ей после того, как они с Крисом…

Ну почему она так женственна?

Тэннер остановился в дверях, не сводя глаз с Милейн. Он прошел через заднюю дверь, потому что она оказалась ближе к тому месту, где ему удалось поставить машину. Потом неторопливо пересек кухню, зная, что Милейн здесь, и побаиваясь встречи.

Женщина показалась ему маленькой, беззащитной и очень желанной. Она наклонилась, чтобы лучше слышать Эмбер, и волосы упали ей на грудь, на которую Тэннер изо всех сил старался не смотреть, но у него ничего не получалось.

Сколько раз он с замиранием сердца проезжал мимо больницы и ее дома! Сколько раз брался за телефон! И каждый раз уговаривал себя, что даже если это убьет ее в конце концов, она имеет полное право побыть наедине с Эмбер.

Он убеждал себя в собственном благородстве и великодушии, не разрешая себе встречу с Милейн. Но он-то знал правду. Каждый раз, стоило ему взглянуть на нее, как у него захватывало дух. Сколько в ней жажды жизни и внутреннего огня! Как мог Крис обречь ее на немыслимые страдания? Неужели он совсем ничем не может ей помочь?