— Ну допустим… А этот-то откуда взялся? По воздуху прилетел?

— Может и по воздуху… — Лысый был явно старше и опытнее своих товарищей. Говорил он спокойно и взвешенно, — Пойдём, посмотрим, куда он пошёл. Кепка! Тут следы!

— Тут тоже! — раздалось с противоположной стороны улицы, — Давай Бегемота дождёмся!

— Дождёмся… — себе под нос ответил Лысый, — Так, братья. Не расслабляться. С вояками надо держать ухо востро. Эти сначала стреляют, а потом думают. И базарить хватит… Идём «уступом». Прикрываем друг друга. Бяша, ты первый.

«Что-то не похожи парни на простых смертных. Романтики, с большой дороги,» — подумал Тёма, проанализировав услышанный разговор. А «городские» тем временем, встретились на том месте, где разошлись разведчики. Вот теперь Архангел ощутил всю прелесть своих ботинок… «Пацанчики» встали на перекрёстке и долго что-то обсуждали, размахивая руками, пока не подошла основная группа, которая шла посреди дороги. В доме напротив заморгал инфракрасный маячок, и Тёма понял — Китяж обозначил себя. В туже секунду в наушнике раздался тихий голос командира:

— Ш-ш. Здесь Китяж. Архангел, включи маячок, — Тёма нащупал вшитую в клапан кармана кнопку, — Вижу тебя дружище. Ну и местечко ты себе нашёл. Вечно тебя пожрать тянет, — и только после слов командира, Архангел огляделся. Он сидел на кухне, довольно приличной, даже по теперешним меркам.

— Что делать будем, командир?

— Ш-ш. Работать. Никотин.

— Ш-ш. На приёме.

— Ш-ш. Готовьтесь. До вас метров четыреста. Поставь пару «подарочков» по флангам.

— Ш-ш. Уже.

— Ш-ш. Отлично, капитан. Работаем по первой вспышке. Вы с Доном центральных. Мы «работаем» крайних, фланговых. Работать аккуратно. Минимум троих нужно взять живыми.

— Ш-ш. Понял тебя, Китяж. Трое живых, остальных «на минус».

— Ш-ш. Точно так. Архангел, выходим на перекрёсток, как только эти «зомби» валят.

А «Городские», пошли по следам, ведь они, бедолаги, были уверенны в том, что незнакомцы пошли именно туда. В Центр. К управлению завода. Вот они — «чудо — ботинки».

Бяша был в бригаде недавно. Да и не Бяша он был вовсе, а Дмитрий Абяшев. Когда, через два дня после удара, они с Алёшкой Коромысловым выходили из Сапёрного, Лёшка поскользнулся на стволе дерева и сломал ногу. В двух местах. Бяша пёр его на себе до Колпино. А в Колпино им встретились эти… с автоматами. Конкретные пацаны. Обступили со всех сторон. «Рассказывай», — говорят. Ну, Дима им всё и рассказал. Как с Лёшкой спаслись. Как от вояк прятались. Как Димка ногу сломал и как он его на себе пёр.

Главный, которого остальные называли Бегемотом, слушал Бяшу совершенно спокойно, можно сказать — безучастно. А когда он закончил свой рассказ, Бегемот достал из-за пояса старенький «ПМ», загнал патрон в патронник, вытащил обойму и протянул его Бяше.

— Добей.

— Я? Кого? — удивился Дима.

— Либо ты — его, либо я — тебя, — Бегемот направил Бяше ствол в грудь, — а потом и его.

И Бяша рассудил здраво. Доктора нет. А без доктора, с торчащей из ноги костью Лёшка долго не протянет. Всё равно загнётся. А ему, Бяше, ещё жить да жить. Да и делов-то, крючок потянуть. Ведь не Бяша его убьёт, а пуля. А Лёшка смотрел на него с таким презрением, что мурашки бежали у него по спине. И Бяша понимал, что мурашки эти появились не от страха быть убитым бандитами, а от Лёшкиного взгляда.

— Говорили мне, что ты сука, Дима, — Лёша презрительно сплюнул на песок.

— За то — живой, — нагло ответил ему Бяша.

— Ну, это временно. Стреляй, чего ждёшь?

И Бяша выстрелил. Бегемот одобрительно хлопнул его по плечу.

— Добро пожаловать в семью. Я — Бегемот. Я хозяин этого города. Я здесь и адвокат, и прокурор, и судья. Правило у меня одно. Подчиняйся или умри. Что выбираешь ты?

— Да уж, лучше подчиниться, — Бяша опустил голову. Он смотрел в стеклянные глаза мёртвого товарища. Своего товарища, которого он, только что, собственноручно уничтожил, прикончил, убил.

— Вот именно. А то, лично пристрелю. Лысый! — по зову «бригадира» тут же появился невысокий, коренастый мужичок, — Вооружи братана и накорми.

Так и остался в бригаде Бяша. Три дня и три ночи, он спокойно ел, пил спал. Грабил магазины, выносил из остатков квартир золото (Бегемот утверждал, что имеет контакт с большой землёй и как только Бяша принесёт ему золота на килограмм, главарь сможет его переправить). Пару раз их бригаде попадались выжившие. Один даже смог с ними остаться. Правда, ненадолго. Вчера вечером Бегемот лично пустил ему пулю в затылок. Скрысил он браслетик золотой, весу не малого. Вот, Бегемот его и, того… По правде говоря, Бяше не очень нравилось те порядки, которые установил их «лидер». Но уж лучше так, чем вообще никак. Лучше спокойное подчинение, чем неизвестная независимость. И всё действительно было спокойно. Было. До сегодняшней ночи.

Бяшу пинком поднял Лысый, сунул в руки автомат и погнал из подвала на выход. В подвале было тепло и сухо. На улице — снежно и холодно. Поёжившись, Бяша натянул вязанную шапочку и, пока из подвала выходили остальные, закурил. Где-то, недалеко тарахтел мощный дизельный двигатель. За последнюю неделю Бяша отвык от этого звука. Стук цилиндров двигателя возрождал в мозгу картину «того» мира. «Того», в котором он был обыкновенным автомехаником в обыкновенной автомастерской. У него были мама и папа. И девушка — Леночка…

А вот Бегемота звук не радовал. Особенно после того, как двигатель взревел и, с грохотом и лязгом, умчал в сторону центра.

Бегемот разбил бригаду на три части. Две маленькие, по три бойца, идут вдоль стен домов, по «Ленина». Бегемот и ещё пять бойцов, идут чуть поодаль от авангардных групп, прямо посередине дороги.

— Стрелять по любому движущемуся существу! Убивать на месте! Это — вояки, и они вас жалеть не будут, — Бегемот был явно взволнован. Возможно, даже, немного напуган, — Смотрящие: Лысый и Кепка! Пошли!!!

Ну и пошли. Бяша попал в группу к Лысому. Вообще, ему нравилось работать с Лысым. Бяша, честно говоря, удивлялся, почему лидером стал Бегемот, а не Лысый. Он был спокоен и рассудителен, он никогда не повышал голос и всегда выслушивал своего оппонента.

Короче, Бяша шёл туда, куда его послали, не особо задумываясь, зачем ему это надо. Сказали — сделай. Или, умри… Умирать не хотелось, по этому и шёл. И следы нашёл, и в дальнейшем совете поучаствовал. А после совета, снова был послан с Лысым. На левый фланг. Там он и шёл.

Толи глаза привыкли к темноте, толи начало светать, но метров через триста, он увидел очертания БТРа. На башне которого сидел человек. Сидел и курил.

А потом, под ногами у Бяши что-то щёлкнуло и откуда-то справа, в его хрупкое человеческое тело, прилетел огонь… и ещё много всякого железного хлама, в основном, стальные шарики. Один блестящий шарик летел ему прямо в глаз. Он летел так медленно, что Бяша успел разглядеть в нём свою удивлённую физиономию. Подлетев к Бяшеному глазу, он не стал останавливаться, а пробив его и глазницу, застрял где-то в мозгу. МОН-50 сработала исправно, скосив всю команду Лысого.

Вторая мина сработала через секунду, после первой. Обе группы шли с одинаковой скоростью, и подорвались почти одновременно. Двоих нашпиговало осколками так, что даже опытный врач, не смог бы им помочь. Третий, внешне был почти целый. Единственный осколок, который в него попал, торчал у него между глаз, не оставляя шанса на спасение.

Как только прогремел второй взрыв, Никотин лёг рядом с башенкой БТРа и прильнул к ночному прицелу ВАЛа. Дон уже давно занял позицию у заднего колеса и тоже рассматривал происходящее в прицел.

— Ш-ш. Здесь Китяж, — раздался знакомый голос в рациях, — работаем, парни!

И тут же, раздалась беспорядочная автоматная стрельба. Никотин поймал в прицел одного из стрелявших и, выстрелив, сразу же перевёл перекрестие на другого. Но выстрелить не успел. Архангел и Китяж работали быстрее. Всё кончилось слишком быстро. Дон вообще не сделал ни единого выстрела.