В сумерках Старожил должен был посадить Марту в грузовик и отвезти ее на шоссе, проехав по территории ранчо, потом мимо склада и до первой автобусной остановки. Там он должен был ее высадить, не задавая вопросов. Ради нее.

Мисс Флинт расхаживала с блестящими глазами, находясь полностью в своей стихии. Она всеми командовала. Орды сборщиков во время пикника превратятся в отряды и сами толком не поймут, как это произошло. Горячие блюда будут поданы, грязная посуда сложена в специально отведенные для этого места. Осколков не останется.

Короче говоря, мисс Флинт так прекрасно проводила время, что мало думала о ком-то еще. Что-то, разумеется, было не так. Всегда было что-то не так с людьми, которые полагались на эмоции, а не на добрый здравый смысл.

В одиннадцать тридцать Старожил подошел к Марте.

— Думаю, может, мне лучше сейчас уложить в грузовик твои вещи, — прошептал он. — Тогда быстрее уедем.

Марта изумленно посмотрела на него. Разве он тоже едет?

— У меня их нет, — сказала она. — Вот почему мне пришлось поехать обратно в город. Думаю, вчера здесь появилась Имолин и забрала всю мою одежду.

Старожил так рассердился, что даже подскочил. А потом вдруг замер:

— Ну, я… ну, знаешь ли… если уж такое… Марти, мы победили!

И он ушел искать Карна, который как раз принимал душ. Но Старожил все равно ему крикнул:

— Карни, парень, все в порядке! Имолин испугалась!

— Что? Не слышу! — закричал в ответ Карн.

А мисс Флинт снизу, в свою очередь, закричала:

— Сюда идут, Старожил! Лучше спускайтесь и вынесите эти подносы, а то Марта совсем сбилась с ног!

Он мгновение поколебался, потом с довольным видом присоединился к ней. Торопиться некуда. Он ей все расскажет потом.

Новое платье было белым. И когда она встала за большим тортом, люди сказали, что она похожа на невесту.

Конечно, это было не так. Невесты не носят красных туфель на шпильках. У нее, скорее всего, ужасно разболятся ноги, раньше чем подадут второй завтрак, но хоть раз она переимолинит Имолин. И невесты не носят над ушком красную розу, подсказал ей Старожил.

Стол поставили в виде подковы. В конце стола Карн подавал мясные блюда, в середине мисс Флинт подавала салаты и хлеб. Потом появился Старожил с галлонами кофе и бочками льда, полными всевозможных бутылок с безалкогольными напитками.

Иногда толпа редела, и Марта видела Карна прямо напротив себя. И каждый раз он смотрел на нее непонятным взглядом. Она подумала, что его улыбка похожа на неоновые огни: вспыхивает, гаснет, но остается холодной и не греет.

Из-за угла дома появился какой-то человек. Он был высоким, темноволосым и красивым, но очень худым. Его держали за руки дети. С одной стороны — три девочки, а с другой стороны — три мальчика.

— Ти Джей, — застонала Марта, — настоящий. И наши дети.

А потом хлопнула дверь, и на сцене появилась Имолин, подгоняя детей, идя следом за ними.

— Вот ваша мама, милые! — с торжеством закричала она.

Солнечный свет, тень, дети, Ти Джей, Имолин, Старожил, мисс Флинт, Имолин… Они плыли и кружились перед глазами Марты, кружились, напоминая карусель.

А потом за дело взялась мисс Флинт. Марта все еще стояла оцепенев, приоткрыв рот. Вдруг она услышала резкое: «Марш!» — и дети развернулись в ее направлении, а взрослые — в противоположном.

А потом она увидела Карна и почувствовала, что должна подбежать к нему и на нем повиснуть. Старожил уже подошел к нему и вцепился мертвой хваткой в его руки. Карн волочил его по земле. А мисс Флинт, сдерживая крики, пыталась ухватиться за другую руку.

Какой же он сильный, восхищенно подумала Марта, видя, что мисс Флинт прямо летит за ним, как знамя, даже не касаясь земли.

Он направлялся к Ти Джею. А Ти Джей был гораздо слабее его. Ти Джей стоял, изумленно на него глядя, не делая попыток спастись бегством, отмахиваясь от Имолин, которая слегка его подталкивала, стоя у него за спиной.

Когда Карн подошел совсем близко, к ним присоединилась миссис Хогарт.

— Карн, подождите, — крикнула она и встала между ним и Ти Джеем. — Вы не понимаете.

— Я понимаю, — сказал Карн голосом, в котором бушевала еле сдерживаемая ярость. — Я понимаю так, что этот человек в последний раз преследует Марту.

— Кто такая Марта? — спросил Ти Джей.

— Ваша жена, — загремел Карн.

— Мою жену зовут Глэдис, — мягко возразил он. — Спросите у детей. Эти три девочки — мои дочери, — добавил он, — а остальные трое — из сиротского приюта, где работает моя жена.

Карн отступил на шаг:

— Разве вы не Ти Джей Махони?

— Нет, я Клэй Сетала. Ти Джей умер пару месяцев назад. Он был стариком, ему было восемьдесят с чем-то…

Теперь Карн обрушился на миссис Хогарт с таким гневом, что она отступила к Ти Джею… то есть к мистеру Сетале.

— И вы позволили такой милой молодой девушке, как Марта, выйти замуж за восьмидесятилетнего!

— Карн, и я и Марта много раз вам повторяли, что они не были мужем и женой.

— Понимаю. Это была формальность.

— Формальность? Вот еще! — огрызнулась миссис Хогарт. — Она и не знала, что он существует, пока его где-то не откопала ваша драгоценная мисс Имолин.

Марта услышала, что Карн придушенно вскрикнул. Она обнаружила, что вместо того, чтобы броситься к нему, предлагает детям мороженое.

— Вы хотите сказать, что фамилия Марты — не Махони? — спросил Карн.

— Ее зовут мисс Махони. Ее отец был моим первым мужем. Мы пытались вам сказать…

— Но ее муж… Ти Джей… я хочу сказать, он ей писал. Я видел его письма.

Тут вышел вперед Сетала. Он быстро объяснил, как Имолин искала некоего Т. Дж. Махони. Его прервал крик Старожила:

— Лови ее!

— С удовольствием! — крикнула в ответ Марта и выставила ногу в красной туфле на шпильке.

Имолин упала. Пока дети с мороженым в руках пытались помочь ей, на сцене появились еще два человека: адвокат Карна и адвокат покойного Ти Джея.

Адвокат Карна помог мисс Имолин подняться на ноги, стер с нее немного мороженого, а потом, крепко взяв ее за запястье, предложил всем пройти в дом, где будет меньше зрителей, и спокойно все обсудить.

Так они и сделали. Марта чувствовала себя чуть ли не призраком, потому что они говорили о ней и рядом с ней, но к ней не обратились ни разу.

Наконец ей это надоело.

— Мистер Сетала, — встала она в центр сцены, — если Ти Джей умер два месяца назад, то кто же писал письма?

— Этого никто не мог сделать. Поскольку я мог передвигаться и не лежал в изоляторе, то писал письма под его диктовку. Подождите минутку. — Он повернулся и посмотрел на Имолин. Она бы успела выскочить из комнаты, если бы в дверях не стоял Старожил, который от нее ожидал подобную попытку.

— Вы не докажете! — истерически завизжала она.

— Напечатаны на машинке? — спросил Карн у Марты. Девушка кивнула, и он продолжил: — Значит, она диктовала их стенографистке. Это было глупо.

— Но у вас нет ни одного доказательства, — вспыхнула Имолин.

Глаза и рот Марты широко раскрылись. Так вот почему она сбежала с ее одеждой и багажом. Изо всех сил пыталась найти то последнее письмо.

— А вот и есть, — сказала ей Марта. — Достала из кармана джинсов, когда стирала их сегодня утром. — А потом она захлопала глазами. — Но мои ответы на письма Ти Джея, которые сочинила Имолин… что стало с ними?

Адвокат Ти Джея, Норман О'Молли, выступил вперед с последними двумя письмами в руках. На обоих стоял штамп о смерти адресата, но, поскольку на них не было обратного адреса, их отдали ему.

— Мисс Махони… — Он обратился к ней с сияющим лицом, и Марта в свою очередь просияла. Было замечательно снова называться мисс Махони. — Как адвокат Ти Джея и его личный друг, я хочу поблагодарить вас за огромную радость, которую вы ему доставили в последние месяцы его жизни. Незадолго до смерти он велел мне внести небольшое изменение в его завещание. Он оставил вам свадебный подарок.