— Угу — мама натянула куртку.

По крыше снова постучали, и я опять вздрогнула.

— Что-то ты сегодня дерганая какая-то, — мама ласково взлохматила мне волосы.

В дверях появился мистер Бистон. Я замерла.

— Это всего лишь я, — сообщил он, не переступая порога.

— Ты не сказала, что он тоже идет, — зашипела я, хватая маму за рукав.

— Конечно же, идет! Он ведь председатель собрания! — прошептала она в ответ. — И он предложил мне помочь подготовить комнату, — добавила она, — что, кстати, весьма любезно с его стороны.

— Мам, я не хочу, чтобы ты ходила.

— Не хочешь?! Как прикажешь тебя понимать?

Что я могла ей ответить? Как могла заставить поверить мне? Она же не хочет слышать ни единого слова против мистера Бистона. Он ведь такой милый, добрый и одинокий… Но дайте только время, и я докажу, что он вовсе не такой!

— Мам, я просто…

— Ну, хватит, ты уже не маленькая! — Она стряхнула с рукава мой волос. — Милли здесь, с тобой. И я, в случае необходимости, тоже недалеко, в магазине. Но только в случае необходимости!

Мама чмокнула меня в щеку, стерла пальцем поцелуй — и была такова.

— Милли, а ты почему не пошла на собрание?

— Да не верю я в эти коллективные решения и прочую ерунду, — ответила Милли, усаживаясь рядом со мной на диване.

Некоторое время мы молча смотрели телевизор. Наконец, сериал закончился. Я уже была готова к тому, что сейчас Милли отправит меня спать, но та почему-то молчала. Я оглянулась — Милли лежала на боку с закрытыми глазами и чуть слышно посапывала.

— Милли? — шепнула я.

Никакого ответа. Вот те раз: Милли заснула! Я принялась переключать каналы, но везде была одна скукотища. Наконец, попалась передача, в которой люди совершали всякие идиотские поступки. Женщина, которая до смерти боялась высоты, собиралась прыгнуть со скалы на резиновом канате. Спрашивается, зачем?

В жизни я не видела более испуганного человека. Она была просто серой от ужаса. Как только оператор отвел камеру от ее безумных глаз, она глубоко вдохнула и бросилась вниз. Потом, когда всё уже было позади, к ней подбежала маленькая девочка. Они принялись обниматься. Женщина улыбалась как дура. «Я должна была это сделать, — заявила она. — Моей дочке Лоре нужно лететь в Америку, чтобы ее там прооперировали. Я не могла отпустить ее одну, но и лететь боялась. В какой-то момент я поняла, что должна посмотреть в лицо своему страху, перерубить связывающие меня канаты и шагнуть вперед». Потом она снова обняла дочку, и обе заплакали. Сплошные сопли!

Но, пока я умывалась и чистила зубы перед сном, слова этой женщины продолжали вертеться у меня в голове. Они имели какое-то отношение и ко мне, я это точно знала. Но какое? Я всё вспоминала и вспоминала до тех пор, пока в памяти не осталась одна единственная фраза: «перерубить канаты и шагнуть вперед».

Да, это то самое. То, что должна сделать и я. Пусть у меня не хватит сил доплыть до Великого Русалочьего Рифа, но на лодке-то я туда наверняка доберусь! И сейчас самое подходящее время. Может быть, единственный шанс…

Неужели у меня получится? Я бросила взгляд на часы. Полдевятого. Мама вернется не скоро, а Милли крепко спит в соседней комнате. Когда мне еще представится такая возможность? Я должна сделать это прямо сейчас!

Достав ключи зажигания, я бесшумно выбралась на палубу. Где-то через полчаса стемнеет, но это не страшно; ночного моря я не боюсь. Но вот смогу ли я управлять яхтой? Я пробовала всего несколько раз — примерно каждые два года нам приходится плавать в порт для технического осмотра, и обычно мама позволяет мне порулить. Парусом мы почти никогда не пользуемся. Непонятно, зачем он нам вообще нужен.

На набережной было безлюдно и тихо, только легонько постукивались бортами лодки, да мачты скрипели. Я яростно накрутила прядь на палец. Наверное, сейчас я выглядела точь-в-точь как та женщина перед прыжком. Но теперь я ее понимала. Мне просто необходимо было выполнить задуманное, каким бы безумным ни казался мой поступок со стороны.

Отвязав яхту, я бросила последний взгляд на пристань. Ни души. Практическини души — кто-то приближался со стороны парка аттракционов! Поспешно присев, я затаила дыхание. Это была мама Мэнди! Она спешила по набережной, скорее всего, на собрание. У входа в парк маячила еще одна фигурка. Я пригляделась: Мэнди собственной персоной!

Я пригнулась еще ниже, выжидая, когда она уйдет. Успела она меня заметить или нет?

Канат натянулся у меня в руках — «Король», тихонько качнувшись, отошел от мостков. Еще есть время прыгнуть на берег и привязать яхту обратно, но с каждой секундой расстояние всё увеличивалось.

Подул ветер, и я поняла, что решение уже принято. Посмотрела в сторону пристани — Мэнди, вроде, не видно. Отбросив швартовочный конец, я повернула ключ в замке зажигания. Однако ничего не произошло.

Я попробовала снова. На этот раз получилось: в тишине послышалось знакомое тарахтение мотора.

— Эй!

Я оглянулась.

— Водоплавающая!

Мэнди! Стоит на мостках.

— Ты что это делаешь? — крикнула она.

— Ничего! — Ну и глупость же я брякнула!

— А, поняла. Джули не хочет с тобой дружить, вот ты и решила убежать на край света.

— Что?! — удивилась я.

— Джули тебя знать не желает после того, как ты кинула ее в прошлые выходные. Хорошо, что там была я, и Джули поняла, что есть люди, которым она небезразлична — Мэнди расплылась в своей мерзкой улыбке. — А твоя мама знает, что ты куда-то намылилась?

— Само собой, — как ни в чём не бывало ответила я. — Просто надо отвести яхту в порт.

— Ага, конечно. Может, все-таки, спросить ее еще раз? — Она помахала мобильником.

— Ты не позвонишь!

— Ты так думаешь? Может, поспорим? Да я давно уже жду подходящего случая тебе насолить, а то ты вся такая правильная, такая послушная, аж противно…

Яхта всё больше удалялась от берега.

— За что ты меня так ненавидишь? — не выдержала я.

— Ну-у, дай-ка подумать… — Мэнди демонстративно прижала палец к губам и отвернулась в сторону, словно обращаясь к невидимой аудитории. — Сначала она меня заложила с игровыми автоматами, потом попыталась отбить лучшую подругу, потом натравила на меня учителя плавания… задавака несчастная. — Мэнди снова повернулась ко мне. — Прям даже и не знаю.

Закончив свою обличительную речь, она отвернулась и, помахивая мобильником, зашагала вверх по набережной.

— Мэнди, не звони! Пожалуйста!

— Может, не буду, а может, и позвоню, — кинула она через плечо. — До встречи.

Как быть?! Возвращаться уже поздно. Только не сейчас. Скорее всего, это мой единственный шанс найти отца. И никакая Мэнди Раштон мне не помеха. Не стоит на нее отвлекаться. Ей меня не остановить! А раз так, надо подумать о том, что делать дальше.

Яхта отходила всё дальше от пристани; я крепко сжала румпель, направляя судно в открытое море, и принялась вспоминать, как действовала, когда вела его в порт, — пытаясь уверить себя, что сейчас делаю практически то же самое.

Благополучно миновав маяк, я оглянулась на Брайтпорт. Последние лучи заходящего солнца плясали на волнах, водяная пыль покрывала мне волосы. Я зажмурилась.

Необходимо найти Великий Русалочий Риф. Поскольку мы с Шоной преодолели часть пути, я примерно представляла себе, куда плыть. Внимательно осмотрев линию горизонта, я направила яхту в сторону светлой полоски. Когда я подойду поближе, та начнет переливаться всеми цветами радуги…

Стемнело внезапно. Яхта не спеша разрезала волны — наш «Король» всё делает медленно и неторопливо. У меня начали замерзать руки, которыми я по-прежнему стискивала румпель, и вдобавок я промокла как цуцик. «Король» то взлетал на гребень волны, то ухал вниз. Когда я отправлялась в путешествие, всё было спокойно, но чем дальше я отходила от берега, тем сильнее волновалось море.