Мама прижала палец к моим губам.

— Я знаю, почему мы здесь.

— Ты… ты…

— Я вспомнила.

Она крепко обняла меня. Через ее плечо я видела, как искрится и мерцает вода перед Великим Русалочьим Рифом. Я вывернулась из маминых объятий.

— Что ты вспомнила?

Она замялась.

— Всё пока как в тумане.

Небо осветила яркая вспышка.

— Смотри! — я махнула рукой в сторону рифа. У самой поверхности море переливалось розовыми огнями, чуть выше в воздухе вспыхивали искры всех возможных цветов и оттенков.

— Знаю, — мамин голос дрогнул. — Он приводил меня сюда.

— Кто? Мистер Бистон? — я боязливо покосилась на распростертое тело.

Тут яхту снова качнуло, и мама ухватилась за поручень. Лицо ее было влажным от морских брызг — а может, от слез.

— Наша первая годовщина, — прошептала она.

Мама была здесь с Джейком?!

— Он рассказал мне, куда его отправят.

— Кто отправит?

— Куда его отправят, если нас обнаружат. Он знал, что рано или поздно это случится. Мы оба знали, но ничего не могли с собой поделать. Мы слишком любили друг друга.

Мама вдруг пошатнулась, и я обхватила ее за талию.

— Я хотела его найти, — сказала я, не разжимая объятий. — И поэтому угнала яхту. Я сделала это для всех нас.

— Это невыносимо, — простонала мама. — Я всё вспомнила. Но как я могла его забыть?! Его схватили за то, что он меня любил, а я его забыла. Никогда себе не этого прощу.

— Ты не виновата! Ты его не просто забыла!

— Просто, — всхлипнула мама. — Ты сама это знаешь. Ты меня спрашивала о нём, а я даже не могла ответить, потому что ничего не помнила.

— Это не твоя вина.

— А тогда чья же? — мама откинула с лица мокрую прядь.

— Мистера Бистона, — шепнула я, ткнув пальцем себе за спину.

— Ох, Эмили, только не начинай всю эту чушь заново!

— Никакая это не чушь! — я тут же понизила голос, чтобы мистер Бистон, не дай бог, не очнулся и не испортил нам разговор. — Это правда! Он не тот, за кого себя выдает.

— Эмили, пожалуйста, не надо. Мне и без того тошно.

— Да послушай же ты меня! — вспылила я.

Мама внимательно посмотрела мне в глаза, потом перевела взгляд на лежащего без сознания мистера Бистона.

— Нужно посмотреть, как он там. — Расцепив мои объятия, она, пошатываясь, направилась к распростертому на палубе телу.

— С ним всё будет в порядке, — бросила я. — С такими всегда всё в порядке — можешь не волноваться.

Не обращая внимания на мои слова, мама опустилась возле мистера Бистона на колени и прижалась ухом к его груди. Я подошла и присела рядом. Мама подняла голову. Ее лицо было белее звезд, мерцающих у нас над головой.

— О Господи, — прошептала она. — Кажется, мы его убили.

Глава двенадцатая

— Сердце не бьется, — проговорила мама, отшатываясь.

Я только рот разинула. А что тут скажешь?

В этот момент с грохотом распахнулась дверь, ведущая во внутренние помещения «Короля». Мы с мамой схватились за руки.

В дверях стояла Ясновидящая Милли.

— Вы ничего не хотите мне рассказать? — поинтересовалась она, одергивая юбку и выходя на палубу.

Мы переглянулись.

— Я чую какое-то смятение в воздухе…

— Некогда, — мама поманила Милли к себе. — Нужно что-то делать. С мистером Бистоном случилось несчастье. По-моему, он умер. — Она в ужасе прижала руку к губам.

Шатаясь и поскальзываясь на мокрой палубе, Милли с трудом добралась до нас.

— Сейчас посмотрим.

Склонившись над мистером Бистоном, она расстегнула ему куртку и задрала свитер. Под свитером оказалась плотная, словно подбитая чем-то жилетка. Заметив на кармане изображение трезубца, я вздрогнула.

— Это что, бронежилет?! — с удивлением пробормотала Милли. — С какого перепугу он его нацепил?

Я не нашлась, что ответить.

— Вот тебе и ответ, Мэри, — Милли обернулась к маме. — Через такой защитный слой ты бы и трактора не услышала.

Тут яхту сильно качнуло, и я, проехав по палубе, больно стукнулась лбом о скамью.

— Эмили, немедленно к рулю! — скомандовала мама.

Я послушно встала к румпелю, но большой разницы не почувствовала: яхта всё так же беспомощно болталась на волнах.

Просунув руки под спину мистера Бистона, Милли расстегнула жилет и, приподняв немножко, прижалась ухом к его груди. Мама схватила меня за руку.

— Всё в порядке, — объявила Милли через пару тягостных мгновений.

— Слава богу! — Мама сжала меня в объятиях. — Я бы никогда себе не простила, если бы…

— Ему просто нужно слегка подчистить чакры, — сообщила Милли. — Несколько сеансов рефлексотерапии, и будет как новенький.

С этими словами она, устроившись в ногах у мистера Бистона, стянула с него ботинки и носки. Потом сложила руки на своей пышной груди, закрыла глаза и, попыхтев немножко, приподняла правую ногу мистера Бистона и принялась ее массировать. Примерно через минуту нога дрогнула. Милли как ни в чём не бывало продолжала массаж. Нога дернулась посильнее, и вскоре мистер Бистон тихонько захихикал, а затем и вовсе расхохотался, подскочив с криком: «Хватит! Ну хватит же!»

Отпустив его ногу, Милли встала.

— Действует безотказно, — сообщила она, удовлетворенно вытирая ладони о юбку. — Пойду отдышусь немного, рефлексотерапия всегда выкачивает из меня массу энергии.

Она исчезла в каюте.

— Какое счастье, что с вами всё в порядке, — мама подбежала к мистеру Бистону.

Тот, искоса поглядывая на меня, одернул куртку.

— Просто царапина, — буркнул он. — Ничего страшного. — На лбу у него вздулась здоровенная багровая полоска.

Я крепче вцепилась в румпель.

— Ничего страшного? Вы правда так считаете?

— Эмили, сейчас не время болтать чепуху. Чего ты привязалась к человеку?

— Чего я к нему привязалась?! Даже не знаю, с чего начать! — Я посмотрела ему прямо в глаза. — Может быть, из-за того, что с самого моего рождения он стирал тебе память своим проклятым зельем, а может, из-за того, что он постоянно за нами следил?

Мама на мгновение оторопела, а потом рассмеялась:

— В жизни не слышала подобной чепухи!

— Это не чепуха. — Мистер Бистон не сводил с меня пристального взгляда. — Она говорит правду.

— Что?! — мама ухватилась за мачту; другую руку она прижала к груди.

— Слишком поздно, Мэри, больше я не могу притворяться. И не стану. К чему это?

— О чём вы говорите? — растерянный мамин взгляд перебегал с меня на мистера Бистона и обратно.

Я молчала. Сам кашу заварил, путь сам и расхлебывает…

Мистер Бистон тяжело опустился на скамью.

— Всё это я делал ради вас, — сказал он. — Ради вас обеих.

Он держался руками за голову. Его волосы спутались и слиплись от крови, пота и морской воды.

—  Что именновы делали ради меня? — Мамино лицо стало жестким.

— Два разных мира; они не могут существовать вместе. Не получается. — Мистер Бистон нагнулся так низко, что кончики волос его почти коснулись коленей. — Уж я-то знаю. Не ты одна выросла без отца, — он почти шептал, обращаясь к палубе. — Мой папаша испарился, едва я появился на свет. Так же, впрочем, как и другие. Рыбаки… Как здорово встречаться с необычной, ни на кого не похожей девушкой, приручить прекрасную русалку! Как приятно похвастаться этим перед дружками!

На и без того мокрую палубу упала большая слеза. Мистер Бистон провел ладонью по щеке.

— Совсем другое дело, когда у твоего сына ни с того ни с сего отрастает хвост! Кому нужны проблемы, верно?

— О чём вы? — с трудом выговорила мама, из последних сил цепляясь за мачту.

Яхта яростно раскачивалась на волнах. Парус бессмысленно хлопал у нас над головами.

— Люди и морской народ не могут жить вместе. Просто не способны! И попытки не приносят ничего, кроме боли и горечи. — Мистер Бистон поднял голову. — Я хотел уберечь вас от боли. От того, что пережил сам.