— Это правда? Ты меня любишь?!

Эмма внимательно посмотрела на горящие нетерпением глаза Брента, понимая, что именно сейчас определяет свою судьбу.

— Да, — тихо проговорила она. — Да, — кашлянув, повторила она, стараясь произнести свое «да» как можно тверже, чтобы у него не осталось и тени сомнения. — Я люблю тебя. И мне надо кое-что тебе сказать.

Она хотела наконец признаться ему в своей лжи.

— Ах, Эмма, я…

Неожиданно зазвонил телефон, и тотчас же раздался свисток, похожий на паровозный, который Эмма уже однажды слышала. Прежде чем она сообразила, в чем дело, Брент усадил ее на кушетку и вскочил на ноги, громко проклиная свою судьбу.

— Мне надо ехать, — с досадой проговорил он, приглаживая растрепавшиеся волосы.

Телефон зазвонил опять.

— Взять трубку? — спросила Эмма.

— Нет. — Он оглянулся в поисках ключей. — Не надо.

— Но он звонит.

— Слышу… Черт! Где же ключи? Надо идти… Опять гудок.

— Это поезд? — спросила Эмма, возвращаясь к реальности, и тотчас погрустнела. — В Уэбстере не останавливаются поезда.

— Нет. Где-то пожар. Я же добровольный пожарник. В таких случаях всегда звонит телефон.

Брент полез в карман и, обнаружив ключ, издал торжествующий клич.

— Не забудь, на чем мы остановились, ладно? — Он наклонился и поцеловал ее.

— Ладно. — Она встала. Губы у нее дрожали, а глаза сверкали, как звезды. — Ты недолго?

Брент был уже возле двери. Он оглянулся.

— Постараюсь побыстрее.

И исчез.

Через несколько секунд Эмма услышала рев мотора и вздохнула. Несомненно, она любит его. Тогда чего же она боится? Вот уж дура, так дура! Теперь все будет иначе…

Не сомневаясь, что он приедет к ней, едва покончит с пожаром, Эмма взяла альбом и отправилась к себе, желая предстать перед ним во всей красе. Она приняла душ, уложила волосы, подкрасилась и надела платье, которое сшила себе в Сенегале, — светло-зеленое, с открытыми плечами и широкой юбкой, колыхавшейся вокруг колен. Потом Эмма приготовила обед и посмотрела на часы, не зная, хватит ли ей времени съездить за бутылкой вина, как вдруг в дверь позвонили.

Сияя от радости, она бросилась открывать. На пороге стоял Дэниел собственной персоной.

— Здравствуй, дорогая. Не пригласишь меня войти?

Эмма не могла даже взять в толк, что он говорит. Глаза у нее были широко раскрыты, но если бы она не держалась за дверь, вполне возможно, упала бы без чувств.

— Дэниел?

Он обнял ее за талию и чмокнул в щеку, после чего Эмма мгновенно пришла в себя и вывернулась из его объятий.

— В чем дело, Эмма? — спросил он, нахмурившись?

У нее не было сил даже изобразить улыбку.

— Ты меня очень удивил. Почему ты не сообщил о своем приезде?

Дэниел огляделся.

— Я сам не знал до последнего момента. Мне надо было в Вашингтон, ну, я и решил заехать к тебе на пару дней. Взял в Гринвилле машину, и вот я здесь.

Слабая улыбка появилась на губах Эммы и тотчас исчезла. Кендол был с ней одного роста, так что когда она шла с ним куда-нибудь, то надевала туфли без каблуков. Он всегда точно знал, что и когда будет делать, поэтому Эмма не поверила ему.

— Почему не позвонил?

Он пожал плечами.

— Хотел сделать тебе сюрприз. Ты не рада?

Эмма закусила нижнюю губу. Дэниел ненавидел сюрпризы, и она еще сильнее засомневалась в его искренности.

— Дом — прелесть, — проговорил он, войдя в столовую и оглядев ее. — Сколько он стоит? Мы наверняка сможем взять за него хорошую цену.

— Не знаю.

Эмма растерялась. В любую минуту мог вернуться Брент, а тут невесть откуда взявшийся Дэниел. Ей надо выпроводить его, но как? И как объяснить, что она всего-навсего использовала его в качестве щита, желая защититься от своих собственных чувств к Бренту? Эмма глубоко вздохнула и постаралась успокоиться.

— Я еще не думала об этом. Дэниел, мне надо тебе кое-что сказать.

Он подошел к ней, широко улыбаясь, и вновь обнял ее за талию.

— Ну конечно. Мы можем где-нибудь присесть?

Эмма провела его в гостиную и показала на софу. Молодой человек, подтянув брюки, сел и удивленно вскинул голову, увидев, что она устроилась в кресле напротив.

— В чем дело, дорогая? — Он нервно огляделся.

— Почему ты не скажешь мне то, что должен сказать? — спросила она, ругая себя на чем свет стоит за трусость.

Он недовольно поморщился, но тотчас кивнул.

— Мы должны немедленно оформить наш брак, — проговорил он как ни в чем не бывало.

— Немедленно? — переспросила Эмма.

— Я понял, что не хочу больше ждать. — Эмма никак не могла понять, почему она прежде не замечала, какая у него неприятная ледяная улыбка. — Если ты в хороших отношениях с душеприказчиком твоей бабушки, мы могли бы немедленно все выяснить и пожениться. Уедем в Сенегал, купим там симпатичный дом и будем наслаждаться…

В хороших отношениях? Всего только «в хороших отношениях»? Она-то знала, как далеко зашла в отношениях с Брентом и как долго откладывала объяснения с Дэниелом. Сама во всем виновата, подумала Эмма. А ведь Брент предупреждал ее, что Дэниела интересуют только деньги, и вот тому доказательство… На свете много дураков и дур, и одна из них Эмма Тейлор. Так она думала про себя…

— Дэниел, мне жаль, что тебе пришлось проделать такой путь…

Тут позвонили в дверь, и Эмма, дернувшись, застыла в кресле. Она знала наверняка, кто это. Только не понимала, почему Брент вдруг решил стать вежливым. Впрочем, может быть, это к лучшему. У нее есть минутка объяснить ему, как обстоят дела, прежде чем он увидит ее гостя.

— Эмма, ты не хочешь открыть дверь? — спросил Дэниел, изумленный ее поведением.

— О…

Она бросила на него невидящий взгляд и поспешила к двери. Сердце у нее готово было вырваться из груди, когда она увидела на пороге Брента с огромным букетом цветов, скорее всего только что сорванных в саду. На нем был костюм, на редкость шедший ему, а под мышкой — бутылка вина.

Брент обнял ее и прижал к себе.

— Ну, привет. Ты прекрасно выглядишь. — Он поцеловал ее в губы и втянул носом воздух, в котором стоял аппетитный запах еды, после чего улыбнулся, насмешливо сверкнув глазами. — Надеюсь, ты для меня старалась.

— Ну конечно… Я… — Она запнулась и, побледнев, отступила.

Брент вошел и закрыл за собой дверь.

— Знаешь, это мистер Кардер жег всякую дрянь. Вот уж постарался. А потом сам же испугался!

Эмма не отвечала, и Брент нахмурился. Он поставил бутылку на стол, положил цветы и пристально посмотрел на нее.

— Там машина, и я… Эмма!

— Эмма? — удивленно переспросил вставший в дверях Дэниел.

Она даже не повернулась к нему, не сводя глаз с Брента.

— Это Дэниел Кендол, Брент. У него были дела в Вашингтоне, и он решил сделать мне сюрприз.

Она смотрела на него, умоляя понять и простить.

— Рад познакомиться с вами, мистер Форрест. — Дэниел подошел пожать руку Бренту. — Вот приехал, чтобы положить конец вашим заботам.

Надо же! Эмма зло посмотрела на Дэниела и перевела взгляд на Брента, на лице которого вновь появилось неприязненное и подозрительное выражение.

— Да! — прорычал он. — Вроде бы пора.

— Мы как раз говорили о том, не можете ли вы помочь нам с завещанием. — Он обнял Эмму за плечи. — Мы хотим поскорее пожениться.

— Да?

Дэниел никогда не выходил из себя, но, видно, и он потерял терпение.

— Да! Мы не можем больше ждать.

— Это так, Эмма? — Брент посмотрел на нее и, если бы мог, испепелил бы ее взглядом.

— Нет. Не совсем так. — Она облизнула губы. — Послушай, Брент, — она едва не кричала, — я должна объяснить…

— Не трудись. — Он свел брови в одну линию. — Я всего-навсего душеприказчик мисс Годвин и только лишь на один год. Однако я ничего не могу ускорить. Закон есть закон. Придется подождать.

Бросив последний презрительный взгляд на Эмму, он повернулся и вышел.