- Почему? - спросила Ольга.

- А вот это никому неизвестно. Либо природная аномалия, либо колдуны наложили мощные заклятия, хотя поддерживать магическое воздействие такого масштаба очень сложно - слишком большой расход энергии.

- То есть это место контролируют колдуны?

- По сути - да. Но вы этого никому не говорите, потому что по официальной версии нашего Министерства, они здесь находятся в резервации, а мы их контролируем.

Ольга засмеялась, и Максиму понравилось, что она смеётся и не боится узнать то, что ей знать не положено. И как она смеётся, ему тоже понравилось. Он понял, что она ему просто нравится как женщина.

- Кто они вообще такие - колдуны?

- Правильнее всего их можно было бы назвать оппозицией к правящему кабинету.

- Оппозиция? А чем они недовольны?

- Собственно, всем. Но особенно их не устраивает система распределения магической Силы. Хотят как в Америке, где государство не вмешивается в аккумулирование энергии частными лицами - кто сколько накопил - всё его.

- Ну и правильно, так и надо, - смело ответила Ольга.

Максим хотел рассердиться, что она себе позволяет, но вспомнил, что его друзья с игровой Зоны думают точно так же. И сам он думает не совсем так, но очень похоже.

- Вы можете думать, что угодно, и даже вслед за мужем отправляться в санаторий, но я вам это всё рассказываю, потому что хочу, чтобы вы поняли, Оля, - ваш сын навсегда станет изгоем. Он будет вне закона. Если мы его не вернём, конечно.

- Бывает, оппозиция приходит к власти и вне закона становятся те, кто вчера был законом.

Ольга произнесла это совсем тихо, едва различимо в гуле двигателей, но Максим услышал.

- В нашем случае это совершенно исключено, - уверенно сказал он. Хотя совсем не был уверен. И даже надеялся, что это не так.

***

- Мальчик сказал, что если мы не возьмём с собой взрослого, который их привёл, то он тоже назад пойдёт, - Соня оправдывалась вполне уверенно. Да и не чувствовала она за собой вины. Что поделаешь, если ей такие дураки попались?

- А когда Николаич с нами пошёл, за ним и волшебник легко через линию амулетов проник, - добавила Марина.

- Всё законно, - вмешался волшебник. - Взрослый в моей юрисдикции, и ваши заклинания на меня не подействуют, - он весело посмотрел на Соню и добавил: - Вы же знаете, что такое юрисдикция?

Колдун, казалось, не слышал ни слов волшебника, ни слов девочек. Он возник внезапно, словно из ниоткуда, а теперь стоял прямо на тропе и не сводил глаз с Окуня. Толик тоже не очень-то испугался. Подумаешь - колдун. Молодой совсем, в джинсах и свитере. И с большой бородой, которая нелепо смотрелась на почти юном лице. Уставился. Ведь на Боброва колдун даже не взглянул.

- Охранные заклинания, конечно, не подействуют. А вот боевые - запросто, - наконец сказал колдун, продолжая разглядывать Толика. Было видно, что волшебник растерялся:

- Вы что же? Убивать меня собираетесь?

- А вы что же? На закрытую территорию проникнуть собираетесь?

Бобров наклонился к Окуню и прошептал:

- Ну, всё - сейчас они на фиг поубивают друг друга!

Хоть и невысокие холмы до последнего скрадывали шум винтов, поэтому две машины вывалились из низкой облачности неожиданно. Они стремительно снижались прямо на людей, давая понять, что будут садиться именно на эту небольшую поляну. Воздух упругой волной от лопастей согнал в сторону тех, кто был на тропинке, и вертолёты тяжело, неуклюже, в опасной близости друг от друга уселись.

- Мама, - изумлённо сказал Толик, глядя как из первого вертолёта выпрыгнула и побежала к нему Ольга в сопровождении Максима.

- Папа! - Толик даже вскрикнул, потому что из второго, вслед за солдатом, который держал в руках автомат, выбрался Владимир Окунев.

- Стоять! - закричал колдун, взмахнул руками и между ним и вертолётами, прямо перед Ольгой, возникла стена прозрачного голубого пламени. - Всем стоять. Вы незаконно вторглись на закрытую территорию. Здесь магический заповедник.

- Успокойтесь, молодой человек, - Максим поднял ладонь, демонстрируя печать. - Мы имеем все полномочия и от нашего, и от вашего руководства.

- Что вам надо?

- Любые магические действия нам запрещены, просто родители хотят поговорить со своим ребёнком. Вы же не против.

Было видно, что колдун очень даже против, но он промолчал и, засунув руки в карманы джинсов, отошел в сторону. Пламя сразу потухло, но в воздухе остался запах горелой травы. Сырая она тлела, потрескивая.

Ольга подошла к Толику, обняла за плечи.

- Мне эсэмэски присылали, как будто бы от тебя, но я знал, что это не ты, - сказал Окунь.

- А как ты знал? - улыбнулась Ольга.

- Они же не знали, что ты меня «рыба моя» зовёшь.

Волшебники переглянулись.

- Топорно работаете, коллеги, - засмеялся колдун.

- Рыба моя, тебе надо вернуться, - печально сказала Ольга.

- Я не вернусь, - сказал Толик. - Я должен одно дело докончить. Никак нельзя его так оставить.

- Они папу отпустят, - Ольга отвела глаза.

Толик растерянно посмотрел на отца. Владимир стоял сутулясь, руки за спиной и смотрел исподлобья. От вертолета он не приблизился ни на шаг, а рядом с автоматчиком, державшим Владимира на прицеле, появился ещё и солдат с овчаркой на поводке. А Толик уже знал, что сейчас ему скажет папа.

***

- Всё испортил отец мальчика, - инспектор докладывал почти шёпотом, но человек, сидящий за огромным столом, всё равно недовольно морщился и глядел на инспектора как на назойливую муху. - Мы провели работу в интернате и с матерью ребёнка тоже обо всём договорились. Имелись полномочия на проведение операции в заповеднике, колдуны были бессильны нам помешать. Наш человек вёл объект постоянно, но нельзя было учесть...

- Можно было! - перебил инспектора человек за столом. - Должны были учесть, обязаны. У вас имелись полномочия, а они забили на ваши полномочия, сели в наш, я подчёркиваю, - в наш - вертолёт и улетели.

Он перевёл взгляд на монитор компьютера и стал читать открытый файл:

- Владимир Окунев, в заключении за антиобщественное поведение - эмоциональность. И Умение у него...

- Умение - Праведник, - подсказал инспектор.

- Вот именно, - раздражённо сказал человек за столом.

- Прошу поймите, Жрец, - жалобно сказал инспектор. - Это очень редкое, почти не изученное Умение. Совершенно бесполезное для носителя и поэтому никак зачастую не проявляющееся.

- Но можно было сообразить, что если человек - Праведник, то он не пойдёт на сделку. Вы представляете себе праведника, который торгуется? Я вот не представляю.

- Мы полагали, что желая, так сказать, оградить сына от неприятностей, он посоветует ему быть скромнее.

- Плохо вы полагали. Неправильно. Потому что дураки вы необразованные. Вы бы Библию на досуге почитали. Там очень похожая ситуация описывается.

- Я сегодня же прочитаю, Жрец.

- Сегодня? Библию? - тот, кого инспектор называл Жрец, с тоской поглядел на подчинённого. - Ну-ну...

Жрец встал из-за стола и стал прохаживаться вдоль бесконечных стеллажей с книгами, тянущимися вдоль стен кабинета.

- А вот этот ваш зека, сразу видно, человек начитанный. Как он там сказал - «Делай, что должен»?

- «Делай, что должен, и будь что будет», - отрапортовал инспектор.

- Вот-вот, - Жрец помолчал. - Заканчивайте это дело. С ним нельзя тянуть. Слишком много совпадений в одном месте. У отца редкое Умение, у мальчика латентное редкое Умение, у учителя этого тоже, не поймешь что. Мне всё это не нравится, - он снова замолчал, разглядывая корешки книг. Инспектор томился.

- А что там с вашими инспекциями? - наконец произнёс Жрец. - С основным, так сказать, полем деятельности, - он усмехнулся. Инспектор оживился.

- Есть очень перспективная девочка. Поразительная в наше время способность к сопереживанию. Служит постоянным донором крови для директора интерната, вампира. При этом умудряется жалеть бездомных животных.