Сара чувствовала, как напряжение, сковывавшее ее все это время, постепенно спадает.

Они молча посидели еще несколько минут.

— Что мы будем делать завтра? — наконец спросила она.

— Ну, я подумал, что мы можем пойти на экскурсию на монетный двор, где печатают деньги.

— Вот как? Это интересно?

— Конечно. Я так много трачу! Хочу быть уверенным в том, что их печатают достаточно.

Она расхохоталась:

— О, да, разумеется!

— Когда ты увидишь столько денег, ты перестанешь думать о четверге.

— Наверное, ты прав.

— Потом мы можем пойти на ленч. А после вернемся сюда или отправимся куда-нибудь еще.

Она глубоко вздохнула.

— Отличный план.

— Прокуроры тебя сильно мучили?

— Нет. Но они хотели, чтобы я много раз повторила показания. Под конец мне уже стало просто невмоготу говорить одно и то же.

— Все равно ты их удивила: вела себя так решительно и… и жестко.

— Да. Это мой долг перед мамой. Я не смогла спасти ее от него, но позабочусь о том, чтобы его наказали.

— Главное, тебе удалось добиться того, что слушание дела об опеке состоится. В четверг днем все и решится. Ты довольна?

— Еще бы! Поскорее бы сказать Анне и Дейви, что они останутся со мной. Это их успокоит.

— Конечно. Представляю, каково им сейчас, наверное, от одной только мысли, что их снова отправят к отцу, становится страшно. Такое испугало бы даже меня.

— Бедная Анна, она была бы в отчаянии. А Дейви… ну, сейчас он мало что понимает. Может, это и к лучшему.

Они помолчали, устремив взгляды на живописную панораму города. Потом Сара вздохнула, подумав о своем, но вслух сказала другое:

— Наверное, теперь мы можем уехать, если хочешь.

— Я не тороплюсь. Здесь прохладнее.

— Да, и это очень освежает. Мне вообще холод нравится больше, чем жара.

— Тогда оставайся в Вайоминге — это место как раз для тебя. Ведь у нас так холодно!

— Разве не потому твоя работа такая трудная?

Он улыбнулся открытой доброй улыбкой:

— Может быть, немного.

— У вас часто бывают метели?

— Иногда. А иногда такой поднимается буран, что неба не видно.

— Как ты справляешься?

— Научился. Но ты… ну, тебе придется работать усерднее, потому что мы каждый раз будем приходить голодные.

Она усмехнулась.

— Похоже, скучать будет некогда, — мягко сказала она.

— Ты девушка в моем вкусе, Сара, — произнес он, глядя ей в глаза.

Неужели так оно и есть?

Брэд настаивал на том, чтобы вечером они поехали поужинать и заказали бифштексы.

— Ты уверен, что это позволительно для нашего бюджета? — осторожничала Сара.

— А у нас есть бюджет? — пошутил он. Но это ее не позабавило:

— Брэд, нужно тратить осмотрительно. Может быть, нам не оплатят обеды с бифштексами.

— Скорее всего, оплатят. Не забывай, кто главный свидетель по этому делу, Сара. Если б не ты, твой отчим мог бы остаться безнаказанным, а они этого не хотят.

— Я тоже не хочу.

— Знаю. Тебе заказать аперитив?

— Нет. По-моему, обеда с бифштексом вполне достаточно.

Брэд добродушно усмехнулся:

— Готов поспорить, что ты на каждый месяц составляешь план расходов.

— Если бы я этого не делала, то в конце месяца мы бы остались без средств.

— Но на ближайшие несколько месяцев тебе нет нужды беспокоиться об этом.

— Почему? А если я истрачу слишком много денег и окажусь вам не по средствам? Это было бы неразумно.

— Нику очень понравится, что у нас такая домработница, как ты. А насчет расходов не переживай, наверняка Ник выделит на них отдельный бюджет, которым ты сама будешь распоряжаться.

— А разве Эбби не составляет план расходов?

— Она этого терпеть не может. Хотя когда она была матерью-одиночкой, то вынуждена была делать это.

Сара вздохнула:

— Я ее понимаю, но боюсь, что от этого никуда не деться.

Официант принес им бифштексы, и они принялись за еду.

Спустя несколько минут, Сара сосредоточенно нахмурилась и спросила:

— У меня действительно будет бюджет?

— Да, но щедрый. Ник не хотел, чтобы Эбби беспокоилась. И я не хочу, чтобы ты думала сейчас об этом. Расслабься. Ты прекрасно справишься.

Сара залилась ярким румянцем.

Брэд, словно и не замечая ее смущения, произнес:

— Знаешь, сегодня я кое о чем думал.

— Да?

— Твоему отчиму известно, что ты собираешься давать показания?

— Конечно, ведь прокуроры сообщили мое имя защитникам.

— Но если это так, почему он не ответил на обвинение? Как он может надеяться, что выиграет, если ты даешь против него показания?

— Не знаю.

— Он наверняка не вызовет симпатии.

— У меня бы он точно симпатии не вызвал.

Брэд улыбнулся Саре.

— Может быть, адвокаты видели твою фотографию и подумали, что ты не рискнешь дать показания в его присутствии.

— Или надеются, что я не буду присутствовать на суде.

— В таком случае докажем им, что они ошиблись.

— Да. — Твердо ответила Сара, глядя ему в глаза. Потом, помолчав минуту, добавила: — Я должна это сделать ради памяти моей матери. И ради Анны и Дейви.

— Знаю, детка.

Пообедав, они вышли из ресторана и направились к машине. Брэд держал ее за руку. Странно, но Саре нравилось это ощущение: ее маленькая ручка в его большой теплой руке. Она со вздохом сказала:

— Мне хочется снова поехать на гору.

— Хоть сейчас, — легко согласился он.

— Нет, я не имела в виду… нам не обязательно это делать.

Он поднес ее руку к своим губам, нежно поцеловал и улыбнулся:

— Мне тоже хочется подняться на гору.

— Брэд, я только тебя дразнила.

— Ах ты, врунишка, — сказал он, улыбаясь ей. Она не ответила. Он открыл для нее дверцу машины. Потом уселся за руль.

— Нам нужно поехать в мотель и хорошенько выспаться, — сказала она.

— Ты собираешься лечь спать в восемь часов?

— Ну, я… я должна приготовиться ко сну.

— Но завтра можно поспать подольше. Экскурсия начнется только в десять.

— О!

Минут пять они ехали молча.

— Брэд, нам нужно вернуться в мотель.

— Сегодня вечером показывают твою любимую телепрограмму и ты хочешь ее посмотреть?

— Нет.

— О, я думал, что ты, может быть, хотела посмотреть «Отчаянных домохозяек».

— Сегодня вечером это не показывают.

— Ага! Это одна из твоих любимых передач!

— Нет.

— Тогда откуда ты знаешь, что ее не показывают сегодня вечером?

— Ее смотрела моя мама.

— Извини.

— Все в порядке. Я не могу делать вид, что ее не было. Лучше вспоминать о ней хорошо.

Брэд сказал, что он понимает. Вскоре он повернул к Голдену.

— Брэд, из-за тебя я чувствую себя виноватой.

— Почему?

— Потому что ты везешь меня на гору.

— Да, но я тоже этого хочу.

Больше она не жаловалась. Припарковавшись, он обошел машину и открыл дверцу со стороны Сары. Когда она вышла, он взял ее за руку и захлопнул за ней дверцу. Потом повел к скамейке, где они сидели в прошлый раз.

Когда они уселись, Сара попыталась отнять руку. Но Брэд не выпустил ее. Через несколько минут он снова поднес ее руку к губам.

— Что ты делаешь? — прошептала она. Находясь здесь, почему-то хотелось говорить тихо.

— Целую твою руку.

— Почему?

— Просто мне нравится прикасаться к твоей руке. — И он снова поднес ее к своим губам. — Потому что ты очень милая и заботливая. Ты стала сильной ради брата и сестры, и теперь я хочу быть сильным ради тебя.

На этот раз он поцеловал ее ладонь, потом покрыл руку поцелуями до запястья.

Если от такого нежного, безобидного поцелуя у нее учащенно забилось сердце и пересохло во рту, что же произойдет, если Брэд Логан поцелует ее по-настоящему?

Брэду не терпелось ее поцеловать. Поцеловать по-настоящему.

На протяжении всей поездки он вел себя подчеркнуто вежливо и почтительно. И даже позаботился о том, чтобы к десяти часам они приехали обратно в мотель. Ему хотелось вернуться попозже, но Сара нуждалась в отдыхе.