— Здравствуйте, мистер Винтер. — Елейный голос Келтона прозвучал над самым ухом, и Даниэль едва удержался, чтобы не отшатнуться. Вместо рукопожатия тот похлопал его по плечу, и Даниэль почувствовал благодарность, представив, как бы выглядел, пытаясь вслепую найти руку детектива. — Простите, что заставил вас ждать.

— Надеюсь, ваше сообщение не займет много времени. Лесли ждет, чтобы отвезти меня домой, а ее мне не хотелось бы заставлять ждать слишком долго.

— Да, я видел мисс Стиворт в коридоре, — сказал Келтон, и Даниэлю почудилось, будто детектив улыбается. — Красивая женщина, не так ли? Пожалуй, чересчур красивая, чтобы чувствовать себя спокойно, я часто говорил это вашему брату. Помните старую песню: "Если хотите жить спокойно, женитесь на уродине". — Келтон весело расхохотался, и смех этот не очень вписывался в утонченную атмосферу офиса. — Правда, если бы он последовал моему совету, я потерял бы кучу денег, которые он мне платил за услуги.

Даниэль обнаружил, что кулаки его судорожно сжаты, и с трудом заставил пальцы расслабиться. Боже, как Симон мог выносить эту жабу?

— Вы сказали, что у вас для меня важное сообщение.

— Совершенно верно.

И Даниэль с замиранием сердца услышал, как детектив зашелестел бумагами.

Разглагольствования Келтона усилили его опасения, что речь в отчете пойдет о Лесли. Он опять вспомнил чувства, которые испытывал, когда она вела его к ресторанчику, но вместе с тем сознавал, что уже не сможет отказаться выслушать то, что хотел сообщить Келтон. Он должен был узнать, что окажется истинным: его примитивные инстинкты, заставлявшие верить этой женщине, или его здравый смысл, разжигавший в нем сомнения.

— Итак, — Келтон наконец закончил перебирать бумаги, — вводную часть, я думаю, мы можем опустить, перейдем сразу к сути. — Он самодовольно хохотнул. — Как показало наше маленькое расследование, ваш мистер Хаггерти вовсе не такой уж образцово-показательный супруг и отец, как можно подумать, слушая рекламу продукции его фирмы.

— Хаггерти? — переспросил ошарашенный Даниэль.

— Да, конечно. Вы же слышали: "Продукты от Хаггерти — это находка для вашей семьи!" И так далее и тому подобное. Так вот, судя по всему, пятидесятитрехлетний мистер Хаггерти чрезвычайно интересуется двадцатилетними девушками. К сожалению, нам не удалось откопать ничего действительно грязного: никаких незаконнорожденных детей, криминальных абортов или покончивших жизнь самоубийством замужних женщин, тем не менее, кое-что из собранного вполне можно использовать.

— Использовать? — Даниэль ровным счетом ничего не понимал.

— Вне всяких сомнений. — Келтон, казалось, не уловил, что что-то пошло не так. — Вы можете ему заявить, что идете на риск, заключая договор с компанией, владелец которой может в любой момент оказаться в центре подобного рода скандала. Он, разумеется, поймет, что вы блефуете, но вместе с тем догадается, что вам известны его маленькие слабости. Это существенно облегчит ваши завтрашние переговоры.

В душе Даниэля закипало множество с трудом контролируемых эмоций: желание схватить Келтона за галстук и заткнуть ему глотку, отвращение от того, что Симон вступил в партнерские отношения с таким человеком, стыд за самого себя, за то, что приехал на эту встречу, но поверх всего — огромное облегчение от того, что предметом этого неприятного разговора оказалась не Лесли.

— Если хотите, я прочту вам весь отчет, но вот на этой странице изложено главное. — Судя по голосу, Келтон был чрезвычайно доволен проделанной работой. — Теперь вы понимаете, почему я считаю, что вам необходимо все это узнать именно сегодня?

— Нет! — с трудом сдерживая бешенство, воскликнул Даниэль. — В этом нет необходимости. Откровенно говоря, я не понимаю, что могло заставить моего брата поручить вам провести это расследование. Я хочу, чтобы вы сожгли отчет. И если существуют другие подобные отчеты — уничтожьте их тоже.

В офисе наступила недоуменная тишина. Затем Келтон откашлялся.

— Еще существуют? Да у вашего брата имелась подборка информации на каждого клиента. На каждого служащего компании, вплоть до привратника. Вероятно, проведя столько лет в джунглях, вы не знаете, что в наше время это обычная практика во многих компаниях.

— Меня это не касается. Это возмутительно. Сожгите их.

— Он также просил меня составить аналогичные отчеты о маленьких слабостях всех учителей в школе, где учится ваша сестра. — Голос Келтона теперь звучал холодно, из чего Даниэль заключил, что глубоко оскорбил детектива. — Каждого соседа в радиусе трех миль.

— Сожгите их тоже, черт подери!

— И о каждой девушке, с которой вы встречались после того, как вам исполнилось восемнадцать. Включая несравненную Лесли Стиворт.

Даниэль, едва справившись с подступившей к горлу волной тошноты, встал на ноги. Какой негодяй! О Боже, если бы он мог драться! Если бы только мог видеть, он бы раздавил это мерзкое насекомое!

— Сожгите их, — повторил он, затем ядовито добавил: — Впрочем, нет. Я вам не доверяю. Отдайте их мне, я уничтожу их сам.

Раздался звук отодвигаемого кресла, и Даниэль понял, что Келтон тоже встал.

— Простите, но я не уверен, что вправе сделать это, мистер Винтер. — Голос детектива опять был полон елея, но это не могло скрыть испытываемой им злобы. — Эти документы принадлежат вашему брату, и без официального разрешения я не могу передать их кому бы то ни было, даже вам.

Даниэль сжал спинку кресла с такой силой, что костяшки его пальцев побелели: пока Келтон не понял, как он относится к теме беседы, детектив с величайшей готовностью рад был поделиться грязными подробностями собранной им информации.

Спорить с ним не имело никакого смысла: этот человек был скользким, словно угорь, как по роду своей деятельности, так и по натуре, и любое его слово могло оказаться ложью.

— Хорошо, — холодно сказал он. — В таком случае позаботьтесь о том, чтобы эти отчеты не попались на глаза кому-нибудь еще.

— О, теперь я вижу, что вас заботит на самом деле, мистер Винтер. — Несмотря на профессионально-почтительную интонацию, Келтон явно над ним издевался. В глубине души Даниэль был рад, что их разделяют кресло и стол. — Но вам не о чем беспокоиться. Мы не обнаружили ничего компрометирующего в ваших отношениях с мисс Стиворт. Так, совместные прогулки при луне, пару раз вы вместе засиживались допоздна в офисе… Ну, и один или два почти невинных эпизода вроде якобы случайного падения в цветочную клумбу.

— Послушай, ты ублю…

— О, я не понимаю, что могло вас так смутить. — От заискивающего тона не осталось и следа. Келтон едва не смеялся ему в лицо. — Ваш брат не придавал значения таким пустякам. Его это даже забавляло. Он знал, что у вас нет ни единого шанса. Мисс Стиворт охотилась за более крупной добычей.

Кровавая пелена опустилась на глаза Даниэля, что было пострашнее самой непроглядной тьмы. Рука его судорожно нащупывала костыль. Вон отсюда, немедленно вон! Иначе он за себя не ручается — и, даже будучи слепым, убьет этого подонка.

— Мой адвокат позвонит вам завтра в одиннадцать, — сквозь зубы процедил он, отступая туда, где, по его расчетам, была дверь. — В ваших интересах, чтобы к полудню эти отчеты оказались на моем столе.

— Подожди. Давай пока не будем входить в дом.

Несмотря на ее робкие попытки заговорить, обратная дорога прошла в полном молчании, Даниэль напряженно думал о чем-то своем, и сейчас Лесли едва не вздрогнула, услышав его голос. Когда он, шатаясь, выбрался из кабинета Келтона, она бросилась навстречу, чтобы помочь, и ощутила, что его трясет. Лесли терялась в догадках, отчего Даниэль пришел в такое возбуждение. Приемная, где она дожидалась окончания визита, с умыслом или без оного, была начисто лишена каких-либо признаков, позволяющих судить, чем занимается хозяин офиса.

Лесли уже смирилась с тем, что остаток дня не сулил ей ничего хорошего, но неожиданное предложение Даниэля затеплило в ее сердце надежду. У нее перехватило дыхание, и, растерянная, она не сразу смогла ответить.