Лицо Гуда было серьёзным и хмурым.

- У Стелющегося Тумана была жена - какая-то негритянка из плантаций в Батон-Руж. Поговаривали, что она тоже умеет колдовать, варить приворотные зелья и исцелять больных. Она создавала из глины и мешковины маленьких кукол, колдовала над ногтями и волосами тех, кто ей не нравился, и насылала на них проклятия. И люди ей за это платили... Лошадьми, скотом, шкурами, оружием - кто чем мог. В общем, эта негритянка во время одного из своих шаманских трансов отыскала голову Стелющегося Тумана с помощью срезанного с ясеня прута. Она открыла тот ящик, и оказалось, что голова Стелющегося Тумана - безумного могущественного шамана - была всё ещё жива. С открытыми глазами. И голова сказала колдунье, где захоронено остальное тело. После этого люди видели, как Стелющийся Туман разгуливает по округе с пришитой головой и весёлым блеском в глазах.

- А что стало с охотниками?

Гуд усмехнулся, оскалив зубы.

- Их потом нашли. Им в задницы были воткнуты шестиметровые колья, которые прошли через всё тело и вылезли там, где должна была быть глотка. Тела качались на ветру на вкопанных в землю кольях. А головы их так и не нашли...

Гуд выбросил окурок в темноту за бортом повозки.

- Я слышал это от одного старого индейца из племени юта, с которым как-то выпивал.

- Думал, ты не любишь индейцев.

- Он был не таким, как остальные.

Хайден покивал головой.

- Я верю в эту историю. Мой дедуля Джо рассказывал, что Дух Луны был наполовину демоном, а наполовину человеком. Он мог сотворить всё, что захотел. Дедуля рассказывал, что один шахтёр в пещере лишился руки, так Дух Луны втирал в культю какие-то травки и шептал заклинания небесам, и спустя месяц рука отросла вновь. Дедуля Джо говорил, что это правда. Говорил, что у Духа Луны глаза, как угли. И если он взглянет на тебя своими глазами, ты больше никогда не останешься прежним.

- Брехня это всё, сынок.

- Кое-что правда.

- Ну, может и так.

- У одного пайюта из Банды Кедра было две головы, - сказал Хайден. - Я видел его как-то раз. Это правда.

Гуд захохотал.

- А сейчас ты начнёшь мне рассказывать, что можешь заарканить дикого мустанга своим членом и тебе ещё хватит, чтобы оприходовать девчонку в тёмном переулке.

Хайден почувствовал, как его уши запылали.

- Если ты ни во что не веришь, зачем рассказывал мне историю Стелющегося Тумана?

- Чтобы скоротать время, сынок. Скоротать время и увидеть, какой ты наивный, малец. Чёрт, а ты и вправду легко купился! Индеец, который мне это рассказал, действительно верил в свои росказни, но я не думал, что белый в такое поверит. Если бы я знал, что ты боишься привидений, то взял бы себе в напарники другого.

- Мой дедуля Джо...

- В твоём дедуле Джо было больше дерьма, чем в выгребной яме, - отрезал Гуд. - Не пойми меня неправильно, сынок, но твой дед любил поболтать. А теперь хватит всякой брехни.

Хайден замолчал.

Он думал о Долине Черепа.

Накануне они проезжали небольшое поселение гошутов, расположенное у основания горы с выдолбленными пещерами.

Какой-то парнишка в армейской рубахе и шляпе-котелке ожидал рядом со стоящим в дорожной грязи сосновым гробом.

Несколько стариков, завернувшихся в покрывала, стояли вокруг гроба и бормотали всякую чушь.

Парнишка, абсолютно не похожий на шамана, без слов заплатил Гуду и, казалось, вздохнул с облегчением.

Тело принадлежало какому-то белому, у которого родня жила в Уиспер-лейк.

Они никогда не узнают, что тело делало у гошутов, да и не стремились об этом спрашивать.

Но теперь, сидя в повозке, Хайден задумался: о чём бормотали те старики? А может этот парнишка - родственник Духа Луны?

Сложно сказать.

Хайден не знал, были они гошутами или Змеями.

Он лишь однажды видел Духа Луны.

Это было около магазина в городе Офир округа Тул.

Дух Луны был там с сыновьями, которые грузили повозку.

На старике была одежда из шкур бизона, а в волосы были вплетены перья и бусины. Лицо его напоминало лабиринт из мелких шрамов, которые, казалось, извивались, как черви.

Хайден отвернулся до того, как старик посмотрел на него.

До того...

В гробу что-то зашевелилось, и на этот раз звук услышали двое.

В жутком, мерцающем свете фонаря они посмотрели друг на друга, и лица их исказил ужас.

Оба быстро отвернулись к гробу спиной.

Хайден облизал губы, но во рту тоже пересохло.

Что-то происходило.

Он мог притвориться, что это не так, но вокруг повозки будто формировалась особая атмосфера, и оба мужчины её чувствовали.

Но они же мужчины, в конце концов! Взрослые люди, которые должны сделать порученную им работу!

Из гроба донёсся глухой удар, затем шорох.

- Сынок, - еле-еле выдавил из себя Гуд, - во имя всего святого, глянь, что там происходит... Что за херню я слышу?!

У Хайдена от ужаса сдавило грудь, и он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Он перегнулся через сиденье, сжимая в одной руке ружьё, а в другой - фонарь.

Волоски на коже поднимались дыбом. Мороз пробирал до костей... Но далеко не из-за сырой апрельской ночи!

Он глянул на гроб; пламя фонаря отбрасывало на его крышку пляшущие тени.

Медные шляпки гвоздей были ещё на месте.

Все до единого - Господи Иисусе, порядка сотни! - вколочены в крышку гроба.

Только... Только Хайдену показалось, или прямо на его глазах пять или шесть гвоздей выскочили из дерева?!

Словно что-то выдавливало их изнутри гроба?!

Хайден почувствовал, как ему на плечи словно опустилась тяжёлая гранитная могильная плита.

Его будто парализовало. Конечности не слушались.

Воздух сгустился, и в нём витало то, из-за чего сердце практически останавливалось в груди.

Он смотрел, как ещё два гвоздя выскальзывают из крышки гроба с протяжным скрипом. И с громким стуком падают на дно повозки.

- Какого хрена?! - сухим, надтреснутым голосом прохрипел Гуд.

На небе вновь появилась луна, освещая мертвенно-бледное лицо мужчины.

- Посмотри на меня, сынок! Что это было?

- Гвозди... - попытался ответить Хайден, но в лёгких не осталось воздуха.

Туда словно насыпали мелкого песка.

- Гвозди... Они выпадают из крышки...

- Тебе снова всякая хрень мерещится! - рявкнул Гуд. - Или тело просто раздулось после смерти и теперь приподнимает крышку... Случается такое...

Но Хайден лишь затряс головой.

Подобные вещи не происходят в холодное время года.

А затем оба услышали, как...

Как по внутренней поверхности деревянной крышки гроба скребут ногти.

В глазах обоих мужчин застыло выражение животного ужаса.

Огромного, безысходного кошмара, который плескался в темноте ночи, окружал их, заключал в свои ледяные объятия и оборачивал плотным саваном.

Темноту заполнили шёпоты.

А затем...

Бам! Бам! Бам!

Колотящие о дерево кулаки.

Гуд резко втянул в себя воздух.

- Скорей! Скорей! - крикнул он лошадям, взмахивая хлыстом. -

Торопитесь, сукины вы дети! Скорее!

А Хайден не сводил взгляда с гроба. Интересно, будет ли дробовик хоть чем-то полезен против того, что пытается выбраться изнутри?

Что бы ни происходило сейчас, добром это не закончится...

Это неестественно.

Тайны, секреты, мистика, алхимия и спиритизм - всё смешалось в голове мальчишки.

В той беспроглядной, вонючей темноте что-то дышало и мыслило. Нечто гораздо более мерзкое, чем Хайден мог себе даже вообразить.

Повозка летела вперёд меж холмов по скрипучему деревянному мосту, перекинувшемуся через несущийся ледяной поток.

- Осталось всего пару миль! - крикнул Гуд.

Повозка гремела по дороге, ведущей к пункту назначения, а лошади неслись так, словно за ними гнался сам дьявол.

А может, так оно и было...

Гуд с опаской косился то на Хайдена, то на гроб.

- Держись! Только продержись! Я... Я уже вижу впереди огни!

Хайден поверил ему на слово.

Он боялся повернуться к гробу спиной и взглянуть на дорогу самому.

Он не мог отвести взгляд. Он даже моргнуть боялся, хотя морозный ветер бил его по лицу и выедал глаза.

Только Хайден этого даже не ощущал. Не ощущал онемевших пальцев, сжимающих борт повозки. Не ощущал ледяного могильного холода, пробиравшего его до костей.

Всё, что сейчас его волновало, - это гроб.

Вся вселенная сузилась в данный момент до одного единственного деревянного ящика.

Гроб был тёмной звездой, а он, Хайден, пылинкой, попавшей на гибельную орбиту.

И юноша мог лишь смотреть, как гвозди, один за другим, вываливаются на пол повозки.

И слушать глухие, скребущие и шуршащие удары изнутри.

Внезапно что-то в голове Хайдена щёлкнуло.

Его накрыл дикий, животный ужас, и парень заорал:

- Я убираюсь отсюда! Я спрыгну на ходу! Это безумие...

Но Гуду удалось усадить его обратно.

- Закрой рот, сынок, закрой, мать твою, рот!

"Закрой рот". Единственная мысль, что крутилась сейчас в голове старика...

От одной мысли о том, что он может остаться наедине с этим гробом и его содержимым...

Гуд понимал, что в одиночку не справится. Не сможет.

Уиспер-лейк уже рядом. На другой стороне, где виднелись вышки, грузовые стрелы и десятки покосившихся хибар рядом с горными шахтами.

За его спиной что-то громко щёлкнуло, треснуло, и Гуд, даже не оборачиваясь, понял, что одна из медных пластин оторвалась от крышки гроба... А значит, скоро за ней последует следующая и следующая... А потом...

Рядом шумно, тяжело дышал Хайден.

Его трясло так сильно, что он не мог удержать ружьё. Оно бесполезно валялось у его ног.

Они въехали в город, и то, что находилось в гробу, казалось, почувствовало это, улеглось на место и затихло, затаившись.

Гуд и Хайден дружно вздохнули, но не расслабились до тех пор, пока не нашли гробовщика и не избавились от этой проклятой вещи.

-3-

Они нашли Хайрама Каллистера.

Полного, даже жирного Хайрама Каллистера, гробовщика и мебельщика.

Он готовил тела для погребения и создавал гробы, в которых их отправляли в последний путь.

Дешёвые гробы из сосны или дорогие, импортные, из красного дерева, которые доставляли по железной дороге для богатых шахтёров и железнодорожников.