Карни прекратил протирать стойку.

- Сядь на хрен обратно, Орв! Просто сядь на место. И получишь ещё стакан виски за счёт заведения. В противном случае можешь выметаться отсюда к чертям!

- Да пошёл ты! - огрызнулся мужчина, почёсывая колтуны.

От него безумно воняло мочой. Пятна на брюках в области промежности говорили о том, что мочился он прямо в штаны не в первый раз.

- Чёртова война. Да, сэр, я был на войне! Был! И потерял в этих грёбаных сражениях двух братьев.

Он посмотрел на Кейба, и тот ему точно не понравился.

- Янки, да?

Кейб вздохнул.

- Нет, конфедерат. Второй Арканзасский. Первая битва при Уилсонс-Крике, а при Пи Ридж я потерял свою душу.

Мужчина, казалось, даже не слышал его. Или не хотел.

- Ты был на нашей стороне? Можно подумать! Наверно, был каким-нибудь грёбаным партизаном, убивающим детей и грабящим фермеров. Ошивался с Кровавым Биллом, да? И с его трусливыми дружками - убийцами и насильниками? Ты не такой, как я! Нет, сэр, не такой! Не настоящий солдат.

Шахтёр покрутил пальцем у виска, давая Кейбу понять, что этот мужчина был безумнее, чем стая напившихся валерьянки кошек.

Но Кейб и сам уже всё понял. Для этого не нужно было быть семи пядей во лбу.

- Послушай, Орв, - начал Карни. Он говорил тихо и спокойно, словно с любимым биглем, нагадившим на ковёр. - Этот парень зашёл выпить. Ему не нужны неприятности. Он не янки, как я или Боб. Он истинный южанин, как и ты, и настоящий солдат. Поэтому оставь его в покое, пусть спокойно выпьет.

Мужчина плюнул Карни на сапог.

- Да хрен вас знает, сукины вы дети.

Кейб подумал, что старик Орв совершает ошибку. Судя по внешнему виду Карни, он мог голыми руками подковы гнуть. Даже не хотелось думать, сколько лиц он изуродовал и сколько черепов пробил своими кулаками.

Не стоило задевать такого парня. Это было чертовски опасно.

Такие мысли проносились у Кейба в голове... пока из-под распахнутого кожуха у мужчины не выглянул внушительный флотский кольт 1851 года калибра .44.

Кейб в один момент перестал думать о расквашенном лице Орва, и все его мысли заняла лишь картинка крови, вытекающей из его собственного, развороченного сорок четвёртым калибром живота.

И течь она явно будет быстро.

Кейб облизал пересохшим, как в пустыне, языком губы, и его рука небрежно поползла вниз к рукояти револьвера "Старр" двoйнoгo действия кaлибрa .44.

Его револьвер был поменьше, чем у Орва.

Кейб ни минуты не сомневался, что сможет выхватить своё оружие быстрее, чем Орв... Только убийства - последнее, чего он хотел сейчас.

Он сюда приехал не за этим.

Мужчина по-прежнему шёл вперёд, но не спешил, как бешеный пёс, прикидывающий, куда ему вонзить свои зубы.

- Позволь я угощу тебя выпивкой, друг мой, - произнёс Кейб. -

Выпьем за Конфедеративные Штаты и отличных парней, которых мы все потеряли. Что скажешь?

Рука Орва скользнула к ремню, зацепила рукоять ожидающего своего часа в кобуре револьвера... опустилась ниже и начала почёсывать промежность.

Кейб слегка расслабился.

Несколько шахтёров вылезли из-за столов, тихонько извинились и выскользнули в темноту ночи. А те, кто остался в салуне, постарались держаться от разбирающихся на расстоянии.

Кейбу всё происходящее страшно не нравилось.

Если завсегдатаи начали сбегать из бара, значит, перед ним не простой пьяный безумец.

Перед ним пьяный безумец, любящий убивать.

Карни потянулся за чем-то за барной стойкой, и в этот момент мужчина, возможно, не настолько пьяный, как хотел показать, развернулся к бармену и плавным, отточенным движением выхватил свой кольт.

Но и Кейб уже вскочил на ноги, сжимая револьвер.

Наступила мучительная, напряжённая тишина; настолько густая, что её можно было резать ножом.

Мужчина рассмеялся, но в глазах его стояли слёзы.

- Да у тебя "Старр", парень? Повидал я их на войне. Капсюльный с замкнутым корпусом, да?

- Переделанный.

Кейб и сам поражался абсурдности ситуации: двое мужчин, готовых застрелить друг друга, обсуждают оружие.

- Патрон с металлической гильзой. Так удобнее.

Его противник загоготал. Из уголков дрожащих губ побежала слюна.

- А мне нравится мой 1851 года. Да, сэр! Отличный револьвер, правда? Сколько янки я убил с его помощью при Форт-Донельсон, да! "Синие мундиры" умоляли пощадить им жизнь, но я разнёс их мозги по земле!

Он начал хихикать, как безумный, и револьвер затрясся в его руке, жаждая крови.

- Десятый Теннессийский, да, сэр. "Кровавый Десятый", как нас называли. И знаешь почему? Потому что оставляли за собой кучу трупов. Кровь... хе-хе... кровь повсюду. Течёт, льётся... И нельзя никуда от неё деться, от этой крови. Я до сих пор не могу смыть её со своих рук. Нас захватили янки, слышишь? Мои братья были все мертвы, все мертвы. Да, сэр, я уверен, что мертвы. Они отправили меня в Кэмп-Дуглас - лагерь для военнопленных недалеко от Чикаго. О Боги, как же янки с нами развлекались! По ночам они стреляли через стены бараков, делая ставки на то, скольких Джонни-ребов⁵ они смогут убить одним выстрелом.

Кейб откашлялся от пыли.

- Я тоже был в плену, Орв. После сражения при Пи Ридж. Я был в Кэмп-Дуглас. Позже нас обменяли, и мы вновь бросились в бой...

- Лжец! Лжец! Лжец! Чёртов брехливый "синий мундир"! - с запинкой произнёс Орв.

Из его рта во все стороны летела слюна, а жёлто-бурые зубы клацали, как медвежий капкан.

- Ты янки! Я чувствую твою вонь! Мерзкие ублюдочные янки, убившие Роя и Джесси! Грёбаные "синие мундиры"! Я убиваю их на месте, убиваю их на месте!

Он вскинул револьвер.

Кейб начал надавливать на спусковой крючок "Старра".

- Если ты убиваешь их на месте, - произнёс Карни, - то готовься, потому сейчас сюда зайдёт один такой.

Дверь распахнулась, и в салун вошёл высокий мужчина.

На нём было пальто до колена, воротник и манжеты которого были отделаны мехом. На голове - круглая меховая шапка из шкуры бизона.

У мужчины были точёные черты лица, а усы под острым носом были тщательно подстрижены волосок к волоску.

Мужчина был красив; его голубые глаза горели властностью и уверенностью в себе. К пальто на груди был приколот значок.

"Шериф округа Бивер, штат Юта".

Орв не спускал с вошедшего глаз. Как и Кейб.

Кейб просто потерял дар речи. Волна жара разлилась внутри него, заставив трястись, злиться и кипеть.

Но он ничего не сказал. Пока.

- Орв, - спокойно произнёс шериф. - Отдай мне оружие. А если откажешься - клянусь Богом, я застрелю тебя прямо на месте.

Шериф даже не распахнул полы пальто, чтобы показать своё оружие... Если оно у него вообще было.

Но его глаза...

Кейб помнил эти глаза. Безжалостные. Беспощадные.

Когда они смотрели на тебя, смотрели в тебя, твои внутренности начинали таять, как кусок масла на разогретой сковороде.

Орв почти в отчаянии посмотрел на Кейба. Его голова слегка покачивалась из стороны в сторону.

Шериф подошёл ближе.

- Револьвер, - произнёс он. - Сейчас же.

Орв выглядел так, словно сейчас обделается. Хотя, возможно, это уже так и было.

Его пальцы судорожно стискивали кольт 1851 года выпуска. Костяшки побелели от напряжения. Он перевёл взгляд с Кейба на Карни, глянул на шахтёров.

Орв выглядел удивительно беспомощным.

Шериф расстегнул пальто, специально для Орва делая это медленно, спокойно и уверенно.

И убедился, что смутьян хорошо разглядел рукоятку короткоствольного кольта «Миротворец» калибра .45, что висел у его бедра.

Шериф протянул руку.

- Револьвер, - повторил он, и металлом в его голосе можно было резать.

Старый Орв протянул руку, чтобы сдать револьвер, но затем... Может, в нём заговорило чувство собственного превосходства, а может дело в напряжённости момента, но его рука остановилась на полпути, а глаза потемнели и свирепо заблестели.

Но шериф был гораздо быстрее. Гораздо увереннее.

Он схватил Орва за кисть правой рукой, резко дёрнул на себя, вывернул запястье - и револьвер старика оказался в левой руке шерифа.

Он взял револьвер за дуло и с непроницаемым выражением лица пять или шесть раз с размаху ударил рукоятью Орва по лицу, пока тот не упал на колени.

Орв схватился окровавленными пальцами за разбитое лицо и застонал.

В дверях показался крупный мужчина в дождевике, к которому была приколота звезда. Он посмотрел сначала на Орва, затем перевёл взгляд на шерифа.

- Приберись здесь, - кивнул ему шериф и повернулся к Кейбу. - Сэр, я бы попросил вас опустить револьвер.

Кейб, даже не задумываясь, выполнил его приказ.

Этот голос, эти глаза... Они практически гипнотизировали.

Но когда заместитель шерифа не слишком осторожно потянул Орва к выходу, Кейб пришёл в себя. Его лицо искривила дерзкая, нахальная ухмылка.

- Так, так, так, Джексон Диркер, - протянул Кейб. - Собственной персоной.

Шериф вскинул брови, но на его лице не промелькнуло ни намёка на узнавание.

- Я вас знаю, сэр?

Кейб снова усмехнулся, и эта улыбка обжигала ненавистью.

- Должен знать.

Он коснулся старых шрамов, берущих своё начало на одной щеке и перебегавших через переносицу на вторую.

- Эти метки на моём лице..., - начал Кейб.

- И что с ними?

- Это ты их оставил.

-2-

Офис шерифа округа Бивер.

Грязное одноэтажное кирпичное здание стояло между зданием окружного суда и офисом брокера; его окна выходили прямиком на городскую площадь и таверны, выстроившиеся в ряд, словно предлагающие поразвлечься проститутки. Кейб стоял рядом с домом на продувающем ледяном ветру; на ботинки налипла, как мокрый цемент, грязь.

Он не совсем осознавал, что чувствует в тот момент, но точно мог сказать, что чувство это было не из приятных.

Часть него жаждала вломиться внутрь и застрелить к чертям этого грёбаного сукина сына - шерифа округа.

Но Кейб понимал, что не станет так поступать. Дела так не делаются.

Он столько лет думал о Джексоне Диркере, раз за разом проигрывал в голове фантазии об их очередной встрече... И вот - свершилось.