— Никто никуда не отправится, — устало произнесла Милдред. — Рэндалл, скажи, что вы не поедете ни в какой отель.

Рэндалл, сам того не заметив, сделал шаг вперед, чувствуя себя человеком, который прыгает со скалы в бурное море.

— Конечно, мы останемся здесь. — Он обратился к Флоримел: — Да?

— Ну конечно, — отозвалась та, силясь улыбнуться, однако у нее это плохо получилось.

— Вот и хорошо, — с облегчением вздохнула Милдред и, указав на чемоданы и сумки у входа, скомандовала Флоримел и Рэндаллу: — Берите свои вещи и марш наверх переодеваться! У нас еще много дел.

Флоримел перешагнула порог комнаты, где прошло ее детство. Казалось, время повернуло вспять: стены увешаны картинками и постерами, полки заставлены безделушками. Она прошла по комнате, коснувшись рукой туалетного столика и спинки кровати. Вот балетные тапочки, в которых она танцевала на своем первом представлении, вот портрет кумира ее юности — с автографом, между прочим! Помнится, она простояла в очереди за автографом часа два. А вот засушенный букетик, который подарил ей Тед Элдер на школьном балу в выпускном классе.

Флоримел попыталась справиться с нахлынувшими чувствами. Куда бы она ни посмотрела, чего бы ни коснулась — все было связано с воспоминаниями о беззаботном и безоблачном детстве…

Ей безумно захотелось, чтобы и ее малыша окружали те же любовь и забота, что окружали и ее, те любовь и забота, что подарили бы своему ребенку Тина и Мередит, останься они живы.

— Куда мне положить вещи?

Флоримел вздрогнула, услышав голос Рэндалла, и, обернувшись, смахнула со щеки невольную слезинку.

Он стоял в дверном проеме и смотрел на нее. Рэнди. Это имя значилось на его униформе. И так же звала его Флоримел. Рэнди Бриджуотер, охранник. Но ее родителям он представился как Рэндалл. Рэндалл Бриджуотер. Звучит совсем по-другому, подумала Флоримел. Однако почему же имя кажется ей знакомым? Не самое обычное имя, но и не особенно экзотичное… Возможно, у нее разыгралось воображение, но Флоримел готова была дать голову на отсечение, что уже где-то то ли видела, то ли слышала его.

— Вот сюда, — сказала она и распахнула дверцу углового шкафа.

Рэндалл шагнул в комнату и огляделся.

— Славная комнатка, — сказал он, потом указал подбородком на окно. — И с замечательным видом.

Флоримел повернулась к окну взглянуть на знакомые с детства холмы.

— Да.

Поставив вещи, Рэндалл медленно пошел вдоль стен, рассматривая книги на полках и расставленные повсюду безделушки. Флоримел сделалось не по себе. Эта комната, полная воспоминаний детства, принадлежала ей одной.

— Мне очень жаль, — произнесла она, пытаясь привлечь его внимание.

— Ничего страшного не случилось, — ответил он, не оборачиваясь.

Флоримел смотрела, как Рэндалл берет в руки глиняный талисман работы аборигенов, подарок тети Джейн.

— Но ведь так неловко все вышло…

Рэндалл положил талисман на место и взял маленькую шкатулку, где хранилась записка, которую написал Флоримел Тед Элдер после того, как забил решающий гол в финальной встрече. «Давай пойдем куда-нибудь вместе?» — вот что было в записке.

— Мы же планировали все иначе…

— Планы меняются, — заметил Рэндалл, ставя шкатулку обратно на полку.

— Но теперь нам придется жить в одной комнате…

Флоримел искоса взглянула на старомодную кровать, накрытую покрывалом с вышитыми цветами. Из-под подушки торчала голова ее любимого медвежонка. И она замолчала, пытаясь справиться с комом в горле.

— Прости, я не расслышал… Ты сказала, нам придется жить в одной комнате?

— Да. — Флоримел кивнула, надеясь, что Рэндалл не заметит проступившего на ее щеках румянца. — Никакой возможности побыть в одиночестве.

Рэндалл отвел взгляд от висящей на стене фотографии — Флоримел с Джефри верхом на одном пони.

— Может, и так, но мы ведь взрослые люди. — Он слегка улыбнулся. — Ты обещаешь хорошо себя вести?

— Ну, я не…

— А кто это? — спросил Рэндалл, указывая на фотографию поп-певца в рамке. — Пит Торни, Торри… Как-то так…

— Торри, — ответила Флоримел. — Это Ник Торри.

— Ах, ну да, он самый! — воскликнул Рэндалл, ткнув пальцем в лицо на фотографии. Потом наклонился взглянуть на надпись в углу снимка. — «Флори, моей самой горячей…» — Он покачал головой. — Не могу разобрать дальше.

— «Поклоннице», — несколько раздраженно сказала Флоримел. Она пересекла комнату и прочла, проведя по надписи пальцем: — «Флори, моей самой горячей поклоннице». Я была у Ника Торри фаном номер один!

Если Рэндалла и удивила эмоциональность Флоримел, он никак этого не показал.

— Неужели тебе нравился этот парень? — с улыбкой спросил он.

— Это было давным-давно, — бросила она и отошла к окну. — Мне исполнилось только тринадцать лет. И я хотела сказать, что комната…

— Это было на концерте или где-то еще? — прервал ее Рэндалл.

— Да, на концерте, — откликнулась Флоримел, по-прежнему не скрывая раздражения.

— Здесь, в Мельбурне?

— Да! — отрезала Флоримел. Она пытается обсудить с ним важную проблему, а ему дался этот Ник Торри! — Послушай, Рэнди, я хочу…

— Так ты была одной из тех девчушек, которые беснуются и кричат в зрительном зале во время выступлений своих любимцев?

Флоримел была готова удушить этого невозможного человека!

— Да, именно так! Я ходила на его концерты, вопила во всю глотку, а потом простояла два часа в очереди, чтобы получить этот дурацкий автограф! Тебя интересует что-нибудь еще? Какие песни он пел, в каком я была платье?

На сей раз он отреагировал: выпрямился и посмотрел на Флоримел так, будто она залепила ему по физиономии.

— Что случилось?

— Что случилось?! — завопила она. — Я пытаюсь говорить с тобой на серьезные темы, а тебя ничего, кроме этого дурацкого Пита Торри и его древнего концерта, не интересует!

Рэндалл поглядел на Флоримел, на фотографию на стене, потом снова на Флоримел.

— Ты вроде бы назвала его Ником?

— Я… — Она перевела дух и заговорила нарочито спокойно, надеясь, что от этого усилия из ушей у нее не повалит пар: — Я подумала, что нам стоит обсудить…

— Я буду спать на полу, — оборвал ее Рэндалл. Он пересек комнату и встал рядом с ней. — Не бойся, мы все утрясем.

Флоримел посмотрела ему в глаза, чувствуя, как улетучиваются прочь досада и раздражение.

— Так неловко получилось…

— Все обойдется, если мы будем внимательны друг к другу и тактичны, а я полагаю, что мы на это способны. Потом, ты видела, как отреагировали твои мама и тетя. Если мы будем продолжать настаивать на отеле, могут заподозрить неладное.

Рэндалл, конечно, прав, но что с того? Попросив охранника клиники сыграть роль ее мужа, Флоримел вовсе не рассчитывала, что они будут жить в одной комнате.

— Я смущена, — призналась она. — Этого не было в нашем соглашении…

— Соглашение касалось того, что я буду изображать твоего мужа, — ответил Рэндалл. — А мужья и жены спят в одной комнате.

И тут он тоже был прав. Только чем дальше, тем больше будет возникать непредвиденных моментов. Надо просто помнить, что все это в конечном итоге затеяно ради блага ребенка, ее родителям и ради спокойствия в семье.

— Знаю, — вздохнула Флоримел. — И я очень благодарна тебе за понимание… — Она обвела рукой маленькую комнатку.

— Не стоит благодарности, — откликнулся Рэндалл, возвращаясь к висящей на стене фотографии. — Не каждому удается провести ночь в комнате, где на стене красуется фото Ника Торри с автографом.

Оба рассмеялись, но стук в дверь заставил их вздрогнуть.

— Вы в приличном виде? — раздался из коридора голос Милдред.

— Не знаю как насчет приличного, но мы, во всяком случае, одеты, — сказал Рэндалл, отворяя дверь «теще».

Милдред вошла в комнату. Вид у нее был на удивление подавленный.

— Я, конечно, понимаю, этой каморке далеко до роскошного номера в отеле. Но ведь она не так уж и плоха, верно?