Рэндалл рассмеялся, глядя, как двое мужчин покорно отправились выполнять порученное, ворча и ругаясь вполголоса, затем спросил Флоримел:

— Может, нам и в самом деле переодеться?

— Ты же слышал, что сказала сержант, — пробормотала та, поднимаясь с дивана. — Потом поговорим, Синди.

— Можете на меня рассчитывать, — уверила ее кузина, тоже вставая и повисая на руке Рэндалла. — Флори знает, как я люблю проводить время в кругу семьи, — сказала она, одаривая «кузена» очередной улыбкой.

— Проводить время в кругу семьи! — ворчала Флоримел, поднимаясь по лестнице и направляясь в свою комнату.

Эти слова жгли ее как огонь, и она чувствовала, что внутри нее собирается гнев — словно пар в закипающем чайнике.

— Ты что-то сказала?

Она оглянулась на Рэндалла и покачала головой.

— Нет.

— Точно?

— Точно! — отрезала Флоримел.

Она вспомнила, как он позволил Синди утащить себя в гостиную, и разозлилась еще сильнее. Какие же идиоты эти мужчины! Неужели он не видит, что Синди откровенно с ним заигрывает?

— Я всего лишь разговаривала сама с собой.

— У тебя расстроенный вид, — заметил Рэндалл, поравнявшись с ней в коридоре.

— В самом деле? — Флоримел небрежно повела плечами, слыша, однако, раздражение в собственном голосе. — Не думаю.

Рэндалл внимательно посмотрел на нее.

— Ты уверена в этом?

— Я уверена в том, что вполне способна оценить мое самочувствие, — с нажимом ответила молодая женщина. — А чувствую я себя прекрасно!

Она распахнула дверь комнаты и ворвалась внутрь, но, увидев свою старую кровать, застыла как вкопанная. Флоримел могла сказать все, что угодно, но сейчас ей пришлось изо всех бороться с собой, чтобы не броситься, как в детстве, на постель и не заплакать, спрятав лицо в подушку.

Да что же с ней такое? Почему ей так плохо и почему она злится на Рэндалла? Ведет себя как ревнивая жена — хотя они с Рэндаллом вовсе не супруги. Однако бессовестное кокетство кузины взбесило ее, пробудив давние воспоминания и возродив старые страхи.

Синди всегда охотилась за тем, что было у нее, у Флоримел, — и не потому, что так уж этого желала. Она всего лишь хотела, чтобы этого не было у кузины. Неважно, о чем шла речь, — об игрушке, о книге, о машине, о работе или о капитане школьной футбольной команды. Если Флоримел что-то получала, Синди немедленно загоралась желанием забрать это себе. Именно Синди с таким удовольствием рассказала ей правду об Энтони, именно Синди соблазнила Энтони, чтобы продемонстрировать его неверность и лживость… Однако все это случилось годы и годы назад.

Милдред объяснила дочери, что всему виной трудное детство Синди, ее одиночество и боль брошенного ребенка. Флоримел все поняла, но общаться с кузиной ей легче не стало.

Но она уже не маленькая девочка, ее не волнуют больше ни бахвальство Синди, ни старания кузины одержать верх над ней. Так почему же сейчас она так нервничает?

— Если хочешь побыть одна, я могу спуститься вниз.

— Как хочешь, — отозвалась Флоримел.

Она достала из шкафа свой чемодан и швырнула его на постель.

— Я просто подумал… — Рэндалл сделал паузу и покачал головой. — У тебя такой вид, будто ты чем-то расстроена. Если это из-за меня…

— Не из-за тебя! — отрезала Флоримел. — И я вовсе не расстроена. — Она достала из чемодана джинсы и рубашку-поло. — Но если хочешь пойти вниз, я ничего не имею против. — Схватив вещи в охапку, она направилась к ванной. — Поторопись, а то не застанешь там Синди. Уверена, она будет счастлива составить тебе компанию. Ведь она так любит проводить время в кругу семьи!

Флоримел захлопнула за собой дверь ванной. Подойдя к раковине, она посмотрела на себя в зеркале. И увидела незнакомку.

— Что ты делаешь? — спросила она у отражения. — Или ты сошла с ума?

Внезапно эмоциональное напряжение последних месяцев, вызванное гибелью Тины и Мередита, не совсем обычной беременностью, известием о браке Джефри, свиданием с родственниками, прорвалось слезами. Да что же с нею такое? Это не она! Она ведет себя совершенно иррационально, и это надо прекратить!

— Это надо прекратить, — пробормотала Флоримел своему отражению, и женщина в зеркале приобрела узнаваемый вид. — Соберись-ка. Подумай о своем положении, о ре…

Ребенок! Внезапно Флоримел все стало ясно и понятно, будто в темной комнате зажгли свет. Ребенок. С ней самой все в порядке. Просто она ждет ребенка, ее гормоны сходят с ума, и от этого настроение меняется резко и ни с того ни с сего — как сама Флоримел не раз объясняла своим пациенткам.

Самодовольная, ограниченная дура! Так легко было сидеть за рабочим столом и спокойно предупреждать беременных, чтобы они не пугались неожиданных приступов смеха или беспричинных слез, что это совершенно естественно в их состоянии и что это пройдет со временем. Но только теперь Флоримел поняла, насколько тяжело, почти невозможно противостоять этим сменам настроений.

Она посмотрела на вещи, которые прижимала к груди, вспомнила, как схватила их и прошла мимо Рэндалла, вне себя от праведного негодования. Господи, да он, должно быть, счел ее идиоткой — во всяком случае, вела она себя именно так.

— Какую же чушь я несла, — простонала Флоримел, глядя, как лицо в зеркале обретает привычное выражение. — Что подумал Рэнди?

Меньше всего хотелось теперь видеть своего «мужа», но ей совершенно необходимо выйти из ванной и извиниться. Сняв шерстяную юбку и жакет, Флоримел натянула джинсы, думая о том, как замечательно было бы провести в ванной весь день! Должно быть, она вела себя и говорила как настоящая стерва, ревнивая притом. Чем она объяснит свое поведение, как будет извиняться?

— Да что это такое? — пробормотала она, когда застопорилась застежка. Вот чего ей не хватало, так это сломанной молнии на джинсах!

Но, посмотрев вниз, она осознала, что проблема отнюдь не в молнии.

— О нет, — простонала Флоримел, пытаясь подобрать округлившийся живот.

— Флори…

Она вздрогнула, услышав донесшийся с другой стороны двери голос Рэндалла. Дергая за застежку, она-таки застегнула джинсы, которые теперь сидели в обтяжку. Интересно, заметно, что она беременна? Или нет?

— Противник отступил, если ты этого ждала, — продолжал негромко Рэндалл. — Ты не пустишь меня переодеться?

Флоримел ощутила, как напряглись все ее мышцы. Хотя ей страшно было появиться перед Рэндаллом, чем дольше она оставалась в ванной, тем глупее себя чувствовала. Смирившись с судьбой, молодая женщина подошла к двери. Однако прежде чем она взялась за дверную ручку, смелость оставила ее. Что она скажет, как объяснит свое безумное поведение? Рэндалл так замечательно исполнял свою роль, так старался произвести хорошее впечатление на ее родителей и брата, да и на остальную родню тоже… В общем, был настолько убедителен, что сама Флоримел едва не поверила, будто они женаты.

— Флори, с тобой все в порядке?

Неожиданное постукивание по двери снова заставило молодую женщину вздрогнуть.

— Флори, ты слышишь меня?

— Д-да, слышу. Со мной все в порядке.

— Тогда открой дверь.

Она набрала воздуху в грудь, чувствуя, как сдавил талию пояс джинсов. Но сейчас не время думать об этом.

Повернув ручку, Флоримел медленно отворила дверь, напоследок бросив взгляд в зеркало: не слишком ли заметен живот? Она казалась себе туго надутым шариком, но надеялась, что не произведет подобного впечатления на окружающих. Открыв дверь, она натолкнулась на внимательный взгляд угольно-черных глаз.

— Привет.

— Привет. — В голосе Рэндалла слышалось беспокойство. — Я уже начал за тебя тревожиться.

— В самом деле?

— Да. У тебя был такой взъерошенный вид…

У Рэндалла самого был взъерошенный вид, и Флоримел почувствовала, что эмоции готовы удушить ее. Она и сама не знала, чего ей больше хочется — расплакаться или обнять Рэндалла. Но нет, бурное проявление чувств уже доставило ей достаточно проблем, поэтому лучше сдерживаться. Она неадекватно отреагировала на Синди, совершенно незачем выплескивать свои эмоции на Рэндалла. Ничего не поделаешь: надо попробовать вести себя как врач, а не просто как женщина в интересном положении.