Днем легко говорить, что «все обойдется, если они будем тактичны и внимательны друг к другу». Но сейчас, когда настала ночь, ситуация виделась Рэндаллу в совсем ином свете. Может, они и взрослые люди, способные с уважением отнестись к праву другого побыть в одиночестве, но это не означает, что оба не будут чувствовать себя неловко.

Рэндалл весь день провел в мире Флоримел Спенсер — в доме ее детства, в кругу ее семьи, в ее комнате — и теперь ему была нужна передышка. Не то чтобы ему не нравилось то, что он все больше и больше узнавал о докторе Спенсер, напротив — слишком нравилось. В том-то и проблема. Чем больше времени он проводит с Флоримел, тем больше она ему по душе. Ему с удивительной легкостью удается играть роль ее мужа — слишком легко, и это может плохо кончится. Рэндалл много бы дал за возможность переночевать сегодня в ничейной и безликой комнате в отеле — чтобы сохранить разумный взгляд на вещи.

Он поднялся на второй этаж и повернул к спальне. К сожалению, комнату Флоримел никак нельзя было назвать безликой. Нет, даже во сне ему никуда не деться от этой женщины.

Уже час, как Флоримел отправилась к себе. Возможно, она уже спит — во всяком случае, Рэндалл очень на это рассчитывал. Не только потому, что это избавит обоих от чувства неловкости, но и потому, что бедняжке нужно как следует отдохнуть.

У двери в спальню Рэндалл в нерешительности остановился. Постучать или просто зайти внутрь? А что, если она переодевается или выходит из душа? Рэндаллу не хотелось вгонять в краску ни ее, ни себя. Но что, если она уже спит, а он ее разбудит?

— Флори?

Рэндаллу казалось, что он еле шепчет, но его голос прозвучал в тихом пустом коридоре словно крик. Он подождал — казалось, целую вечность, — но изнутри не донеслось ни звука.

Подняв руку, он тихонько постучал.

— Флори?

Только Рэндалл решил постучать еще раз, как услышал, что по лестнице поднимается Роберт Спенсер. Поскольку трудно было бы объяснить «тестю», почему он стучится в дверь собственной спальни, Рэндалл повернул ручку, открыл дверь и торопливо шагнул в комнату.

— Ты напугал меня…

Он уставился на Флоримел, чувствуя себя взломщиком, который наткнулся на хозяйку дома. Молодая женщина сидела в постели, опираясь на изголовье. На коленях у нее лежала книга, на кончике носа поблескивали очки. Волосы завязаны в хвостик. Домашнее платье закрывало ее от подбородка до лодыжек, и даже ее ступни прятались в толстых меховых тапочках.

Почему бы ей не одеться в какую-нибудь полупрозрачную ночную сорочку и кружевные трусики? Почему бы ей не вести себя на манер кузины Синди, которая выставляет напоказ свою чувственную женственность, словно обрушивает на вас лавину?

Такому натиску Рэндалл без труда мог бы противостоять. Но это ощущение уюта, это незаметное, как подошедший со спины убийца, обаяние маленькой домашней девочки… Все это способно было сокрушить его решимость и победить его осторожность. Эта женщина опасна, сомнений нет, и ночь будет долгой, очень долгой.

— Я… я постучал, — промямлил Рэндалл. Он вдруг поймал себя на том, что жестикулирует в совершенно несвойственной ему манере. — Но я… это… услышал, что подымается Роберт… Гмм… я хотел сказать, твой отец… и подумал… я подумал, что…

— Рэнди, — спокойно произнесла Флоримел, обрывая его. — Все в порядке: это и твоя комната тоже.

— Э-э-э… я думал, ты спишь.

Флоримел сняла очки.

— Я бы и сама того хотела, — сказала она, положив их на ночной столик. — Я устала, но уснуть не могу. И решила почитать немного.

— Кажется, из этого ничего не вышло, да?

Флоримел уронила книгу на постель рядом с собой и кивнула.

— Да.

Рэндалл набрал в грудь воздуху, как-то вдруг перестал понимать, куда ему деть руки.

— Может, и мне понадобится книга.

— С тобой все в порядке?

— Да, конечно, только… я тоже никак не могу успокоиться. — Рэндалл шагнул к двери ванной, затем остановился. Покачав головой, уронил руки вдоль тела. — Послушай, не обращай на меня внимания. Просто мне немножко…

— Не по себе? — закончила за него Флоримел.

Рэндалл бросил на нее беспомощный взгляд.

— Увы.

Она кивнула.

— Понимаю. Мне очень жаль. Не стоило мне слушать маму.

Рэндалл отмахнулся. На сей раз его жест был естественным.

— Не говори глупостей. Мы же договорились, что ты больше не извиняешься.

На сей раз Флоримел рассмеялась.

— Ладно-ладно, молчу. Больше никаких извинений. Но как бы тебе не пришлось об этом пожалеть.

— Буду надеяться на лучшее, — отозвался Рэндалл и подошел к шкафу. — Ну, раз мы решили вести себя как взрослые люди, то скажи, пожалуйста, где мне устроиться на ночлег.

— Ох нет! — воскликнула Флоримел, энергично замотав головой. — Раз мы взрослые люди, поступим по справедливости.

Выдвинув ящик ночного столика, она достала оттуда монетку и показала ее Рэндаллу.

— Видишь? Кинем на то, кто будет спать в постели. Что выбираешь — орла или решку?

На сей раз настала очередь Рэндалла отрицательно мотнуть головой.

— Никаких монеток, доктор Спенсер. На кровати спишь ты. — И он жестом заставил замолчать Флоримел, которая было попробовала оспорить его решение. — Я настаиваю! — Он открыл шкаф. — Тут целая стопка одеял. Я прекрасно высплюсь, постелив их на пол.

— Рэнди, — начала Флоримел, вставая. — Это мне кажется несправедливым. Я и так причинила тебе кучу хлопот.

— Так не причиняй новых, начиная спор, — предупредил ее он, бросив на пол одеяло и подушку и уперев руки в боки. — А теперь марш в постель! Ты уже должна час как видеть сны.

Флоримел улыбнулась, глядя на него, и у Рэндалла внезапно сжалось сердце. И как только этой хрупкой женщине удается застать его врасплох, заставить забыть об осторожности? Она весьма опасна, необходимо помнить об этом. Только начни разговор, и вот уже дело доходит до шуток и взаимных подначек. Но если шутки и подначки помогали им справиться с неловкостью, то Рэндалл снова напрягался, стоило Флоримел посмотреть на него. Было в ее глазах нечто такое, что заставило Рэндалла понять: источник беспокойства отнюдь не ночь, которую он проведет в ее комнате. Беда в том, что Флоримел стала для него ближе, чем любая другая женщина. И неважно, где она спит, в соседней постели или в соседней комнате.

— Ты всегда ведешь себя как командир? — спросила она.

— По большей части.

— Гмм… — Флоримел нагнулась за толстым пуховым одеялом, которое Рэндалл вынул из шкафа вместе со всем остальным. — Если судить по твоим манерам, можно прийти к выводу, что ты врач.

— Нет, — сказал Рэндалл, берясь за другой край одеяла, чтобы постелить его на пол. — Из меня не вышел бы такой хороший врач, как из тебя.

— А откуда ты знаешь, что я хороший врач? Вдруг я шарлатан? — взглянув снизу вверх на Рэндалла, спросила она.

— Ты? — Он покачал головой, помогая Флоримел стелить еще одно одеяло поверх пуховика. — Ничего подобного! Я слышал, что говорят нянечки, санитарки и прочая женская обслуга.

Флоримел подняла бровь.

— Что, правда? И что же они говорят?

— Хотят, чтобы ты принимала у них ребенка, когда им заблагорассудится обзавестись потомством.

— Серьезно?

Она бросила Рэндаллу подушку и взяла еще одну.

— Угу, — откликнулся он, подхватывая подушку и укладывая ее в изголовье импровизированного ложа.

— А что мужчины? — спросила Флоримел, собираясь кинуть следующую подушку.

Рэндалл вскинул руки, готовясь ее поймать.

— То же самое говорят.

— Как это? Хотят, чтобы я принимала у них роды?

Рэндалл сделал большие глаза.

— У их жен, подруг, понятное дело.

Флоримел внимательно на него посмотрела и пожала плечами.

— Полагаю, что это неплохо.

— Ну да. А еще они говорят… — Тут Рэндалл резко умолк и покачал головой. — Нет, лучше я сохраню это в тайне. А то вдруг ты застесняешься. Или обидишься.

— Нет уж, договаривай!

Рэндалл скорчил гримасу.