— И скажи мне, пожалуйста, — потребовала Флоримел, скидывая домашнее платье и надевая шелковое черное, — что там еще тебе наговорила Синди?

— Синди? При чем тут опять Синди?

— Потому что мне кажется, что это она тебе всего обо мне наболтала.

Рэндалл снял джинсы, бросил их на кровать и начал надевать брюки.

— Понятия не имею, о чем ты.

— Ой, да все ты прекрасно понимаешь!

Флоримел извивалась, пытаясь дотянуться до молнии на спине платья.

— Ты все время это повторяешь, — заметил Рэндалл, беря ее за плечи и разворачивая — не слишком-то мягко.

Затем он застегнул молнию платья одним быстрым движением. Черный шелк тесно облегал талию и бедра, что еще сильнее разозлило Флоримел.

— Потому и повторяю, что это правда.

Рэндалл надел черные кожаные туфли.

— Это просто безумие какое-то!

— О, ну вот, я уже и безумная, — выдохнула Флоримел, пытаясь втянуть живот.

Потом подошла к шкафу и сняла с вешалки черный шелковый жакет.

— Сначала, значит, нервная, потом вспыльчивая, а теперь уже и безумная.

— Нет, — сказал Рэндалл, надевая твидовый пиджак и подходя к двери.

Повернув ручку, он распахнул ее и отступил в сторону, пропуская Флоримел.

— Безумная — сразу.

Внезапно Флоримел застыла посреди комнаты как вкопанная. Она смотрела на Рэндалла, который держал для нее дверь открытой, пока до нее доходило, что случилось.

— О Боже мой, — выдохнула она, хватаясь за жакет и накидывая его на плечи, словно это было полотенце, а она вышла из душа. — Ужас какой!

— Да в чем дело?

— Ты посмотри на нас, — сказала Флоримел, тыча пальцем сначала в Рэндалла, потом в себя. — Посмотри только.

Взгляд Рэндалла беспомощно последовал за ее пальцем.

— Ну так что же?

— Мы… мы же одеты! — простонала Флоримел.

Рэндалл поглядел на свой серый пиджак, на черную водолазку и на черные брюки, пытаясь понять, что Флоримел имеет в виду.

— Ну да, одеты. А что?

Флоримел смотрела на него, не в силах поверить собственным глазам. Откуда такая рассеянность? Неужели они так увлеклись спором, что даже ничего не заметили? Как-то между прочим, посреди сердитых слов и эмоциональных восклицаний оба ухитрились переодеться на глазах друг у друга!

— Знаешь, милочка, мы с твоим дядей Брайаном первые несколько месяцев жили как кошка с собакой, — негромко говорила тетя Джейн. — Честное слово, если бы не отсутствие денег, я бы ушла от него. — Тетя откинулась на спинку стула и поглядела на мужа, который дремал, несмотря на ресторанный шум. — Но со временем… — Повернувшись обратно к племяннице, тетя Джейн ласково погладила ее по щеке. — Но со временем все наладилось, и мы с нежностью вспоминаем те месяцы.

Флоримел улыбнулась тете. Она уловила замаскированный совет, только не знала, что с ним делать дальше. Обед казался ей бесконечным: как выяснилось, брошенные ею намеки дали более обильные всходы, чем она рассчитывала. Известие об их с Рэндаллом неладах разошлось по всему семейству, и ей пришлось выслушивать — один за другим — советы от всех своих родственников. Ценя их заботливость, Флоримел, однако, теперь очень жалела, что вообще заговорила об этом. Ей и так с лихвой хватило нескольких дней притворства, а теперь еще все ее учат, как спасти несуществующий брак.

— Тетя Джейн, а вы знакомы с двоюродным братом Айрин из Тибобурры? — спросил Джефри, вклиниваясь между сестрой и теткой.

— Не помню, радость моя. Кажется, нет.

— Пойдемте тогда, я вас представлю, — сказал Джефри, подавая тете руку.

— С радостью, — сказала тетя Джейн, беря сумочку. — Только дай мне время попудрить носик.

— Ладно, жду вас на этом самом месте! — крикнул ей вслед Джефри, когда тетя устремилась в дамскую комнату.

Наклонившись, брат сочувственно похлопал Флоримел по плечу.

— Похоже, тебе пора сделать перерыв.

— Что, так заметно?

— Только брату. Ты как?

— Замечательно, не считая того, что платье вдруг стало тесно в талии, — улыбнулась Флоримел. — Не беспокойся, со мной все отлично.

Джефри скептически посмотрел на нее.

— Если честно, выглядишь ты усталой.

— Да нет, все нормально! Поверь мне — я же врач, в конце концов. — Флоримел дотронулась до руки брата, лежащей на ее плече.

— Угу. Но имей в виду: если захочешь уйти пораньше, никто не будет в претензии.

— Тебе нехорошо?

Флоримел вздрогнула, услышав голос Рэндалла у себя за спиной. Она старалась избегать его весь день, впрочем так, чтобы не заметили окружающие. Синди, без сомнения, знала о «трещине» в их отношениях, поскольку висла на Рэндалле с момента их появления в ресторане. Но Флоримел была этому только рада. Все, чего ей теперь хотелось, — это никогда больше не видеть Рэндалла Бриджуотера. Ей становилось плохо при одной мысли о том, что произошло в спальне. Спор, во время которого она вела себя как ревнивая маньячка, был ужасен сам по себе, но то, что в пылу перебранки она переодевалась на глазах у Рэндалла, было еще хуже. И потом, рядом с коротким открытым туалетом Синди шелковый платье-костюм Флоримел показался ей самой слишком старым, немодным и тесным.

— Нет, хорошо, — бросила она через плечо, стараясь не смотреть на Рэндалла.

— Рэнди, боюсь, у твоей жены усталый вид, — сказал Джефри.

Тут на горизонте появилась тетя Джейн, и Джефри двинулся ей навстречу, бросив «зятю» напоследок:

— Возможно, тебя удастся уговорить ее поехать домой.

Рэндалл и Флоримел смотрели, как Джефри, лавируя между столами, ловит тетю Джейн и уводит в противоположном направлении.

— Возможно, твой брат прав, — сказал Рэндалл, садясь на стул тети Джейн. — Поедем домой?

— Спасибо за заботу, — откликнулась Флоримел. — Но мне хочется еще посидеть.

— Принести тебе чего-нибудь выпить? Безалкогольного, я хочу сказать? Или чашку чаю?

И как только он может сидеть рядом с ней и быть таким милым и вежливым, после того что она ему наговорила? После того как вела себя словно ревнивая стерва и чуть ли не в лицо ему бросила, что он хочет оставить ее ради Синди? Почему не уехал, не бросил ее, не забыл о самом ее существовании?

— Нет, спасибо, мне и так хорошо.

— А поесть чего-нибудь? Не забывай, тебе надо есть за двоих.

Сам Рэндалл во время той, с позволения сказать, «дискуссии» держался весьма спокойно и рассудительно. А она, Флоримел, не могла вспомнить, что когда-либо в жизни вела себя настолько отвратительно. Не просто как «вспыльчивая» или «раздражительная», но и еще как бессовестная особа. Ей даже думать не хотелось о том, какое мнение составил о ней Рэндалл. Сначала она сказала родителям, что вышла замуж — хотя ничего такого не было. Затем заявила им, что Рэндалл — отец ее ребенка, что также не соответствовало истине.

Должно быть, ему это все кажется сущим бредом — раз уж это кажется бредом ей самой. И тем не менее Рэндалл не стал донимать ее расспросами. Он с уважением отнесся к ее желанию сохранить все в тайне, несмотря на то что из-за этого ему пришлось играть роль будущего отца семейства. Что бы он сделал, расскажи ему Флоримел правду, объясни она причину всего этого безумного предприятия? Понял бы он ее резоны или решил бы, что она действительно сумасшедшая?

— Нет-нет, — сказала она, покачав головой. — Спасибо, не надо.

Флоримел ощутила страх при мысли, что придется поддерживать беседу с Рэндаллом. Как она может сидеть тут и болтать с мужчиной, которому в глаза боится посмотреть от стыда? Но страх оставил ее: к ним подошел отец.

— Вы — следующие.

— В каком смысле? — спросила Флоримел, несколько обиженная на отца за давешние высказывания в адрес беременных женщин.

— Фотографироваться, — ответил тот, делая им жест встать. — Фотограф вас ждет.

Воспользовавшись случаем, родители решили сделать снимки всех членов семьи.

Рэндалл взглянул на Флоримел и пожал плечами. Поднимаясь, он галантно подал ей руку.