Если верить статистике, то разводы в Америке составляют пятьдесят четыре целые и шесть десятых процента всех браков. Если верить статистике, то двадцать три процента американцев отрицательно относятся к разводу, а семьдесят два полагают, что развод — главный враг семейных ценностей. И если уж окончательно углубиться в статистические исследования, то можно выяснить еще один прелюбопытный факт: американские женщины становятся инициаторами развода в семидесяти восьми процентах случаев…

Но статистика «суха, а древо жизни вечно зеленеет», как сказал бы великий Гёте…

Почему люди встречаются, влюбляются и женятся, обычно понятно всем. Однако далеко не всем понятно, почему люди разводятся. Почему те, кто клялся у алтаря в вечной любви, начинают ненавидеть друг друга, да так сильно, что готовы платить адвокатам баснословные суммы, лишь бы оттяпать у своей некогда любимой половины часть состояния или чтобы больше никогда не видеть ее (или его) некогда любимого лица…

Брак по-американски — это, как правило, долгая и дорогостоящая процедура. Развод — еще более долгая и еще более дорогая. Но и это мало кого смущает. Люди продолжают жениться, разводиться, а потом снова жениться, наивно полагая, что готовы к новым отношениям на том простом основании, что у них уже есть один брак за плечами… И продолжают наступать на те же самые грабли, которые для большинства супружеских пар одинаковы: недоверие и ложь; непонимание и неумение слышать другого; эгоизм, неуверенность в себе и оттого постоянные придирки к своей второй половине, постоянное желание ограничить ее личную свободу… И никакой опыт того, первого, пробного брака не помогает им наладить новую семейную жизнь. А потому этим несчастным остается лишь вздыхать, ругать всех женщин (или мужчин) на свете и… снова искать адвоката.

О да, вы все поняли правильно. История, которую я хочу рассказать, будет посвящена разводу. Одному американскому разводу в одной американской семье, отличающейся от большинства других разве что тем, что оба супруга в ней писатели.

Итак, однажды Джерри и Ивон Уэллинги, прожившие вместе десять долгих лет и дожившие до розовой свадьбы, решили развестись. И кто знает, может, этой истории не было бы, если бы одного из представителей суда общей юрисдикции города Дримтаун не сняли с должности по обвинению во взяточничестве…

Этим утром Джерри Уэллинг выглядел неважно. Впрочем, именно так и полагалось выглядеть тридцатишестилетнему мужчине, выпившему накануне бракоразводного процесса приличное количество джина, скромно разбавленного тоником.

Еще дома, заглянув в ванную с целью побриться, Джерри увидел в зеркале какого-то неприятного типа. Лицо этого человекоподобного создания было не просто полным, как у Джерри, а каким-то одутловатым; глаза, опутанные алой сетью капилляров, выдавали трусость и слабохарактерность их обладателя; пухлые губы пересохли и покраснели по краям, словно незнакомец пил вчера не джин, как Джерри, а обжигающе горячий кофе. Весь облик незнакомца вызывал такую брезгливую жалость, что Джерри даже бриться не стал, а пошел в суд как есть, только зачесал назад всклокоченные волосы.

По счастью, в здании суда зеркал не было, так что Джерри не случилось увидеть незнакомца еще раз. Адвокат Джерри, Джордж Каммингтон, по поводу внешнего облика своего клиента скромно промолчал, зато Майкл Ридиган, пришедший на несколько минут позже адвоката, не упустил возможности поддеть друга:

— Здорово, Джерри! Почти холостяк… — Майкл хлопнул его по плечу, и вид у него при этом был такой, словно они встретились наутро после предсвадебного мальчишника. — Ты что, решил отметить развод заранее? Мог бы и мне позвонить, я составил бы тебе компанию. Да, вид у тебя помятый. Хорошо, что судья мужик. Он-то тебя точно поймет.

— Я бы не был так уверен, — мрачно покачал головой Джерри и кивнул на Каммингтона. — Как выяснилось, судью Куни сняли с должности. Рано или поздно это должно было случиться. Всем давно уже было понятно, что судья живет не по средствам. Хотя это уже не имеет значения. Важно, что слушание не перенесли, а ходатайство, которое составила адвокатша Ивон, передали другому судье.

Каммингтон важно закивал, словно призывая Майкла отнестись к этой новости с должной серьезностью;

— Ничего себе, — хмыкнул Майкл, на которого кивки Каммингтона не произвели ни малейшего впечатления. — И кто же будет вас разводить?

— Мне сказали, что гражданскими делами будет заниматься некто Таккер, — ответил за Джерри Каммингтон. — Но я ничего не знаю о нем. Его назначили совсем недавно, и откуда он взялся — тайна, покрытая мраком. Все станет известно только тогда, когда начнется процесс.

— Не повезло тебе, парень, — улыбнулся Майкл и хлопнул друга по плечу. — Да не страдай ты так. Все равно вас разведут. Адвокатша Ивон, говорят, жуткая феминистка. Она уж постарается. Да я бы на твоем месте радовался. У тебя начнется новая свободная жизнь. Вспомнишь, каково это — быть холостяком. Оторвемся с тобой на полную катушку. Я тут с такой цыпочкой познакомился — просто пальчики оближешь. А если я ее хорошо попрошу она найдет тебе красивую подружку…

Когда же ты заткнешься, вздохнул про себя Джерри, разглядывая довольное лицо Майкла, убежденного в том, что для мужчины свадьба — это первая смерть, а развод — вторая жизнь.

В любой другой день Джерри посмеялся бы над историями о его похождениях, но сегодня болтовня друга и его шуточки о браке вызывали лишь раздражение. Чтобы не видеть неуместного задора на лице Майкла, Джерри отвернулся к двери, большой и тяжелой, какой и должна быть дверь в храме правосудия.

Словно поняв нетерпение Джерри, дверь тут же открылась, впустив очередного участника представления.

Этой женщины Джерри раньше не видел, но сразу понял, кто она, по твердой, уверенной, по-мужски жесткой походке и по одежде: глухому брючному костюму темно-серого цвета, который оживляли лишь коралловые бусы.

И Каммингтон, и Майкл много слышали об адвокате, которого наняла Ивон. Ее — пол этого безликого существа можно было вычислить лишь по коралловым бусам — звали, кажется, Дафнис Фион. Или Фиона Дафнис?

Впрочем, Джерри было глубоко наплевать на то, как зовут этого цербера в коралловых бусах. Она будет общаться с ним лишь на слушании, если, конечно, судья не обойдется без этой нелепой процедуры и не разведет их раньше, чем Джерри вообще откроет рот. Во всяком случае, Куни, старый судья, развел бы их без проволочек: по словам Каммингтона, он вообще не считал развод серьезным делом, несмотря на довольно жесткие законы штата. Но принимать решение будет не Куни. Хорошо это или плохо, Джерри еще не знал.

Пройдя мимо Джерри с отсутствующим лицом — Джерри показалось, что на несколько секунд он стал невидимым, — Фиона Дафнис направилась к Каммингтону.

— Могу я поговорить с вами, мистер Каммингтон? — таким же тусклым, как и ее костюм, голосом поинтересовалась она.

— Конечно, мисс Даффин.

Значит, Даффин. Фиона Даффин. Миссис Феминистка, которая считает, что только адвокаты не имеют пола.

Адвокаты отошли в сторонку. Майкл, проводив их насмешливым взглядом и отпустив пару шуточек насчет коралловых бус, продолжил болтать о своей новой подружке.

Джерри проклял себя за то, что не пришел в здание суда позже, после Ивон. А вдруг она вообще не придет? Передумала разводиться? Нет, Ивон придет, вздохнул про себя Джерри. Выслала вперед своего цербера в бусах, лишь бы со мной не общаться.

Дверь снова открылась, и порог храма правосудия перешагнула худенькая старушка — миссис Твидди. Агнесса Твидди жила в доме по соседству с Уэллингами и ухаживала за самым роскошным садом с самым роскошным розарием в Дримтауне.

Как-то миссис Твидди сказала Джерри, что на розовую свадьбу подарит им несколько саженцев своих самых лучших роз. «А кто будет за ними ухаживать, миссис Твидди?» — смеясь спросила Ивон. Джерри тогда почувствовал досаду, а сейчас понял, что Ивон оказалась права. Ухаживать за цветами некому. Непонятно даже, с кем теперь останется Корни, их пес. Хорошо, хоть мама Генри, приехавшая погостить к сыну, взяла Корни на пару дней, пока их хозяева разберутся со своими делами.