Собравшийся было уходить парень обнял ее за плечи и растерянно проговорил:

— Ну что ты, успокойся. Всякое бывает.

От таких сочувственных слов Ляльке стало еще хуже, и она зарыдала громче, плечи у нее содрогались от плача. Гена еще крепче прижал ее к себе. Он был коренастый, крепкий, невысокого роста. Лялька чувствовала его тугие мышцы.

— Хочешь, я набью ему морду? — не сомневаясь, что ее обидел мужчина, предложил Гена.

Он заставил ее выпить весь кофе, а потом, подняв, как пушинку, усадил на подоконник, закутав в свою куртку.

— Расскажи, тебе легче будет.

Лялька как на духу разом выпалила ему обо всем: как за сестру себя выдавала, как Виталия, что против Генкиного дома живет, обманула и как ее два подонка всю ночь мучили, вымогая сведения о фирме «Бебилюкс».

— Причесывайся, поехали, — строго объявил после ее рассказа журналист.

— Куда? Не хочу! — запротестовала она.

— Дурочка, ты что, не понимаешь, они тебя теперь в покое не оставят! Сама же говоришь, на камеру снимали, фотографировали. На память, думаешь, о встрече с тобой?

— А куда поедем?

— К нам в редакцию, — твердо произнес он, но, передумав, замотал головой. — Нет, сначала в клинику.

— Это еще зачем? — Лялька испуганно вытаращила глаза.

— Экспертиза нужна. Для официального обвинения.

— Какая еще экспертиза?

— Ну, медицинская, — смущаясь, Генка стал объяснять, что следы спермы остались во влагалище у Ляльки. Прошло совсем мало времени.

— Не поеду, — заупрямилась Лялька.

— Что ты как ребенок! Даже четырнадцатилетние соглашаются, чтобы гадов наказать, а ты взрослая совсем. Стесняться нечего! Я тебе это как мужчина и как журналист заявляю.

— Ладно, — поддалась Лялька.

В клинике в такой ранний час почти никого не было.

— Вам к кому?

Генка пихнул Ляльку в бок.

— К гинекологу.

— Вы вдвоем? — поинтересовалась старуха-регистраторша и забормотала себе под нос:

— Сейчас моду развели: как рожать, так вдвоем ходят.

— Вдвоем, вдвоем, — подтвердил Генка.

— Пойдемте. — Регистраторша, заполнив карточку, провела их к кабинету.

— Вы тут посидите, — строго остановила она Генку, рвавшегося войти первым.

— Я первым хочу поговорить с врачом, — твердо возразил журналист и без церемоний влетел в кабинет.

Выйдя, он кивнул Ляльке:

— Тебе объяснять ничего не придется, заходи.

Врач с любопытством посмотрела на Лялькин наряд.

— Берите салфетку и ложитесь, — натягивая резиновую перчатку, изрекла она.

— Где взять? — Лялька обвела кабинет глазами.

— С собой не принесли?

— Может, и инструмент для осмотра тоже с собой приносить?

— Может, — улыбнувшись, не рассердилась врач. — Что вы ко мне с этим? Нам тоже не нравится. Тогда хоть трусики под себя подложите.

Лялька подложила под себя разорванную юбку. «Объяснять, что трусов тоже нет?» — подумала она.

— Может, вам успокоительного вколоть?

Лялька покачала головой.

— Как хотите. За результатом пусть муж через недельку придет.

— А может, через месяц? — вновь огрызнулась Лялька.

— Это опять не ко мне, — спокойно заявила врач. — Советую вам все же хоть валерьянки выпить.

Они вышли на улицу. Москва уже проснулась. У метро бойко шла торговля. Женщины с барахлом наперевес, озираясь на милицию, предлагали свой товар.

Генка протянул ей сотню.

— Может, хоть какой-нибудь свитер купишь. Мы в редакцию ко мне едем. Я с одним нужным человеком условился. Он попросил тебя сразу привести, пока ты деталей не забыла. Под диктофон все расскажешь.

Лялька презрительно, как обычно, посмотрела на небольшую купюру. Генка смутился:

— Больше нет… пока.

И Ляльке стало вдруг неудобно перед этим небогатым парнем.

— Спасибо, я тебе отдам, — неожиданно для себя пробормотала она.

Тетка с байковым, почти лыжным костюмом страшно обрадовалась покупателям.

— Зачем тебе эти штаны? — удивился Генка. — Бери только кофту, да пошли.

— Нет, нет, — заторопилась Лялька, — штаны обязательно.

Ледяной ветер задувал под рваную юбку. Голые ляжки и ягодицы давно заледенели.

— А носков ни у кого нет? — крикнула Лялька, и тут же к ней подскочила девица с пачкой мужских носков.

— Это же мужские? — возмутилась Лялька.

— А те что, зимой прозрачные подавай? — проскрипела та прокуренным голосом, но, увидев туфли, надетые на босую ногу Ляльки, тут же заткнулась. — В этих-то потеплее будет, — сочувственно произнесла она, — утром уже снег шел.

И, увидев сомнение на лице Ляльки, заверила:

— Я те дешево отдам.

Лялька махнула рукой и тут же влезла в теплую одежду. Начес костюма приятно касался раздраженной кожи. Огромного размера носки пятками вылезали из туфель. Лялька выглядела как медвежонок, выпущенный из зоопарка.

К многоэтажному зданию, где размещалось несколько газетных редакций, они подъехали на троллейбусе. Гена на ухо сказал что-то строгому охраннику в пятнистой форме, и тот пропустил Ляльку без документов.

Человек, которого пригласил Генка, должен был приехать через полчаса. В редакции никого не было. Журналист разместил Ляльку за чужим столом и снова согрел для нее чай. Сам, усевшись за компьютер, включил монитор, вставил дискету в щель и стал стучать по клавиатуре.

— Ты номер квартиры точно запомнила? — сосредоточенно глядя на какие-то списки с фамилиями и адресами, появившиеся на экране, спросил он.

Чай разморил Ляльку, от бессонной ночи глаза слипались. Тут, в редакции, было уютно и тепло. Лялька изо всех сил старалась не закимарить, смотрела на журналиста: густые огненно-рыжие волосы и зеленые, прозрачные глаза, широковатый, чуть курносый нос, — он явно не походил на героя ее романа. Но Лялька чувствовала к нему огромное доверие и готова была подчиняться.

— Есть! — вдруг радостно воскликнул Генка. — Иди сюда.

— Да я ничего не понимаю в компьютерах, не научилась… — с сожалением протянула девушка.

— Читать ты тоже не научилась? — строго спросил Генка.

Лялька неохотно поднялась с кресла.

На белом экране появилась надпись:

«Олег Верников». Далее следовал указанный ею адрес и телефон.

— Только действительно ли это тот самый человек, которого ты знаешь? — проговорил Гена и продолжил: — Я думаю, что твоя сестра прямо сейчас может находиться в опасности.

Лялька схватила телефонную трубку.

Ларису весь вечер донимал телефон. Она знала, что звонят Ляльке, и трубку не поднимала. Родители рано легли спать, да они все равно бы не услышали — телефон стоял у них с Лялькой в комнате. Приняв на ночь душ, Лариса переоделась в ночную сорочку и посмотрела на себя в зеркало. Сама такую вызывающую сорочку она бы ни за что не купила.

— Смотри, с какими прибамбасиками, — пропела Лялька, разворачивая подарок для сестры. Бордового цвета с выпуклыми черными розами на груди, сорочка соединялась на плечах воздушными бантиками.

— Бах — и развязываются, — объяснила Лялька, показывая, как соблазнительно соскальзывает ночнушка.

— Понятно, рубашечка для стриптиза, — с укором изрекла сестрица, но, не желая обидеть Ляльку, все же стала ее носить.

Проведя несколько раз щеткой по густым белокурым волосам, Лариса вздрогнула: сейчас даже самой себе она очень напоминала Ляльку — тот же рот, тот же разрез глаз, грудь, ноги.

«Это из-за сорочки», — промелькнуло в голове.

Завтра непослушные волосы будут уложены в строгий пучок, деловой костюм аккуратно сядет на фигуру, а грудь прикроет рабочая блуза с отложным белоснежным воротничком.

Лариса полезла в портфель, вспомнив про бумаги, которые еще собиралась посмотреть перед сном. Веером разложив их на кровати, она улеглась на живот, приготовившись погрузиться в серьезную проблему.

Завтра ей предстояла встреча с богатым клиентом — это была необыкновенная женщина. В среде бизнесменов про нее ходили легенды. О ней писали журналы.