— Вот это посмотрим подробнее. — Генка протер сонные глаза. — В каком году в США родился мой клиент, этот Виктор Смоляков? И что там делали его советские родители? И не пересекается ли его фамилия с фамилией отставного полковника, представителя фирмы в Москве? — Это Генке предстояло посмотреть вместо сладких снов.

Напротив в доме, где находилась не то явочная квартира, не то «малина», в которой издевались над Лялькой, давно уже спали. Свет горел только на лестничных клетках. «Может, они специально поближе к домашнему очагу шефа „Бебилюкса“ пристроились», — подумал Генка, и вдруг на экране выплыло… «Клиент готов», — вспомнил он комедийную реплику. На лбу даже выступили капельки пота.

Звон будильника оторвал Генку от важной информации. Он специально поставил его на три ночи, чтобы было время немного поспать перед работой.

Генка подошел к телефону. Несколько минут он в сомнениях стоял перед ним, но потом набрал нужный номер.

— Ты что — сбрендил? — услышал он в трубке голос Ватсона.

— Я тут такое накопал, — шепотом, будто если их подслушивают, то не услышат, объявил Генка, — хочу сообщить.

— А утром нельзя сообщить? — сонно спросил детектив.

— Слушай, одну из фирм-конкурентов «Бебилюкса» возглавляет сынок некоего нашего крупного шпиона. Его американцы в исторических справках дают.

Ватсон понял, что речь идет о компьютерной информации, которую журналист выловил в Интернете.

А Генка взволнованно продолжал:

— Недавно отмечалось пятидесятилетие ЦРУ.

— Они тебя на юбилей пригласили? — вконец проснувшись, перебил Ватсон. — Ты для них необыкновенную ценность представляешь. Зачем за шпионами по улицам гоняться, из пистолетов стрелять? Сиди себе в тиши и лови, лови. Они морды тебе с экранов делают, а ты их — бах, как в компьютерных играх.

— Ну послушай, Алексей, — рассердился Генка, — я тебе дело хочу сказать. Там, в приложении к докладу, посвященному этой дате, огромный список литературы, включая периодику, прилагается. Я по этой наводке в Библиотеку Конгресса США за справочкой полез.

— Короче, — голос Алексея звучал неприветливо.

— Подробности, как твой друг такую ценную информацию надыбал, опускаю, — обиженно сказал журналист. — Так вот, передаю телеграфом: в начале восьмидесятых в США по прессе проходило одно громкое дело и, там эти две фамилии пересекаются! Как тебе сенсация?

— Ничего не понимаю! Чьи фамилии?

— Руководителя «Экстрафута» по Восточной Европе, то есть Виктора Смолякова, вернее его отца, и фамилия генерального менеджера российского представительства — некогда полковника КГБ Егора Крючкова! Улавливаешь? Возможно, старые корни переплелись! И свой дар, свои неумные творческие способности против конкурентной фирмы направляют.

— Я же тебе говорил, что там все круто замешано, — оживился наконец Ватсон. — Но методы, я тебе доложу… методы…

— Все те же остались! — закончил мысль друга Генка и, обрадовавшись, что наконец тот проникся важностью его информации, стал рассказывать о своем любимом занятии: — Понимаешь, связь у нас поганая до безобразия. Даже по ночам не достучишься. А американцы к юбилею еще дизайн изменили. Загрузка чуть не полчаса шла.

— Ладно мне про свои компьютерные штучки ночью толковать. Что ты по делу интересного выкопал?

— За этим полковником отставным много всего тянется.

— Например? — забеспокоился Ватсон.

— Ну Афган и Чечня соответственно. Торговля оружием.

— Об этом при встрече расскажешь.

— Сейчас хочется.

— Ты про Диму Холодова не забыл? — строго поинтересовался Ватсон.

— Он ведь не кашками детскими занимался, — возразил Генка.

— Ты тоже в своих молочных реках да кисельных берегах утонуть можешь. Как Чапаев, помнишь? — пошутил Ватсон.

— Я же за тобой, как за каменной стеной, — возразил Генка. — В случае чего, как Петька, прикроешь.

— Мне теперь тебя прикрывать не надо. У тебя Анка-пулеметчица появилась! Она своей пышной грудью тебя и прикроет.

— Рассмотрел все-таки, — не удержался Генка.

Он представил Ляльку с патронташем через плечо и тихо засмеялся.

— Чего гогочешь?

— Отобьемся. Приезжай завтра, я тебе такую дискеточку покажу — ахнешь, с именами, фамилиями, для тебя записал.

— Из твоей дискеточки шубы не сошьешь.

— Ну и меркантильный ты, друг Алеша. У Конан Дойла доктор Ватсон гонораров с клиентов, по-моему, не брал?

— Конечно, а дом с прислугой на что содержал?

— Завтра выясню.

— Перечитай, перечитай, это тебе очень полезно будет.

— Отсталый ты, друг Алеша. Зачем перечитывать? Мы пойдем другим путем.

— Каким?

— А компьютер для чего?

Вернувшись вечером домой, Лариса застала Ляльку спящей. Она попробовала ее разбудить, но безрезультатно. Ночью Лара услышала, как Лялька застонала.

— Ты что?

— Кажется заболела. Ломает всю, — пожаловалась Лялька сестре.

— Аспирин дать? — Лариса пошла в кухню и, вернувшись с таблеткой и чаем, застала сестру сидящей в кровати.

— Ты знаешь, что мы с Виталием тебя спасать ездили. Там такой страшилище живет…

Лялька, проглотив таблетку, закашлялась.

— Он, по-моему, сумасшедший. — Лариса покрутила пальцем около виска. — Вырвал портфель и запер меня в комнате. Я, правда, даже испугаться не успела, в мгновение столько людей понабежало. Сосед снизу пришел, потом Виталий с охранником ввалились. Там твой Олег, кстати, очень приятный мужчина, все извинялся, объяснял, что это к нему родственник приехал и напился, поэтому деньги у меня на опохмелку искал. Будто с девушкой своей меня перепутал. Разве у такого гориллы может вообще быть девушка?

— Почему ты решила, что это и есть мой Олег? — не реагируя на длинную тираду сестры, грустно поинтересовалась Лялька.

— Я свой пиджак на вешалке заметила. Ты, вообще-то, мне его собираешься возвращать? Или как?

— Или как, — подтвердила Лялька.

— Я не понимаю, — забеспокоилась Лариса. — Что-то с тобой не в порядке. Уходишь в теплых вещах, не приходишь ночевать, мне не звонишь, потом все бросаешь и возвращаешься голышом. Простужаешься и… — Вдруг сообразив, она схватила Ляльку за исцарапанную о водосточную трубу руку. — Ты оттуда сбежала? Да? Поэтому пиджак оставила? Это Олег тебя обидел?

Лялька упрямо молчала.

— Скажешь ты или нет? — Лариса залезла к сестре в постель и обняла за плечи. Девушка вся тряслась, у нее был жар.

— Отстань! — Лялька отодвинулась от сестры. — У тебя что в портфеле было?

— Ни-че-го, — протянула Лариса и, внезапно вспомнив о чем-то, выскочила из постели, схватила портфель и стала перебирать бумаги.

— Эх ты! Меня учишь, а сама не соображаешь того, что любой дурак знает! — посетовала Лялька.

— Например? — удивилась Лариса.

— Что в портфеле никто денег не носит. Деньги носят в кошельке, в сумке, в крайнем случае, в кармане, а в портфеле только документы, бумаги всякие носят.

— Да, но он же пьяный… — Лариса беспокойно вытряхивала содержимое портфеля на пол.

— Ты права! У меня пропала… пропала… — вдруг разнервничалась девушка.

— Что пропало?

— Накладная на товар.

— Не беспокойся, ее найдут, — твердо заявила Лялька.

— Кто? — Лариса уставилась на сестру.

— Мои друзья. Детектив Ватсон и журналист Гена.

— Какие друзья, ты, наверное, бредишь? Что это еще за Ватсон и крокодил Гена?

— Дура! Это с их помощью я тебя выудила из той квартиры. — Лялька с обидой поджала губы.

— Не вы, а Виталий с охранником. А ты… ты меня впаковала в какую-то грязную историю, которую не желаешь мне рассказать.

Лялька сидела в постели, подтянув к подбородку колени, исподлобья уставившись на сестру.

— Все равно придется. Я утром должна буду все доложить своему шефу. Наша охрана вынуждена будет тебя обо всем расспросить.

— Допрашивать сестру собираешься? — Лялька зло посмотрела на Ларису.

— Господи, ну хоть капелька ума у тебя есть?