За его плечами не только организация перечисленных преступлений, но поставка в Россию и сбыт наркотиков. Об этом сообщили источники, пожелавшие остаться неизвестными.

Преступника разыскивает Интерпол.

Пока российские спецслужбы имитируют поиск американского Санта Клауса, русский Дед Мороз хладнокровно убивает соучастника своих преступлений — Виктора Смолякова.

Женщина, оказавшаяся невольной свидетельницей убийства, от нервного потрясения теряет рассудок и оказывается в психбольнице. Кстати, правоохранительные органы, чтобы не обременять себя поисками истинного преступника, попытались свалить на нее вину.

Журналистов не подпускают к расследованию, не знакомят с материалами дела, мотивируя это интересами следствия.

Если бы не инициатива и энергия нескольких людей, в числе которых корреспондент газеты „Московская молодежь“, детектив из частного сыскного агентства и начинающая журналистка Л., запутанное дело, обросшее загадочными убийствами и исчезновениями людей, как например, хозяйки косметического салона „Марианна“, а также владельца кабинета пластической хирургии, было бы прикрыто.

Документальные материалы, представленные вышеназванными энтузиастами на пресс-конференции, устроенной для российских и иностранных журналистов, подтверждают факты.

Наша газета благодарит спонсоров частного расследования — фирму „Бебилюкс“ и благотворительный фонд „Женщины за решеткой“ и обязуется информировать наших читателей о ходе дела».

Наконец Лялька остановилась и, восхищенно зажмурив глаза, помахала известной газетой.

— Улет! Мне бы так научиться писать!

— Научишься, — пообещал Генка, — только неточности, подтасовки не учись делать.

— Но мы же были вынуждены Ларису за меня выдать. Иначе бы ничего не получилось, — понимая, о чем толкует журналист, оправдывалась девушка.

— С этого все и начинается. — Генка огорченно вздохнул. — Я и сам понимаю. В противном случае пришлось бы раскрывать, что ты очень похожа на Ларису, поэтому тебя с ней с самого начала перепутали, в общем, всю вашу частную жизнь напоказ выставлять. Правда, можно было бы написать о вас инкогнито, но все равно этого делать не стоит. — Задумавшись, он продолжил: — По многим причинам. Самая важная в наше оправдание, что главный преступник не пойман.

— Возможно, он еще не знает, что мы с Ларисой близнецы?

— Вероятно, поэтому продолжает охотиться за тобой, как за Ларисой.

— Ты имеешь в виду случай перед пресс-конференцией в метро?

— Да, — подтвердил журналист.

— Нет! — Лялька энергично замотала головой. — Он кассету хотел заполучить.

— Наивная, — усмехнулся Генка, — если бы он не захотел, кассета просто бы не попала в наши руки. Вспомни, ведь он ее сам принес.

— Но Ватсон объяснил, что он принес ее вовсе не для нас, а для того, чтобы подозрение на маму пало, мол, увидела, как дочь насилуют, голос Смолякова услышала, как он добро на это давал, и в состоянии аффекта застрелила любовника из его же пистолета.

— Да, — согласился Генка, — все как бы сходится, и все же!

— Ватсон еще предположил, что, возможно, у него в следственных органах свои люди имеются.

— Но такой тертый волк должен был учитывать, что кассета может не в те руки попасть, — продолжал настаивать на своем журналист.

— То есть в наши?

Генка кивнул.

— Только вот, что мы ее всему миру покажем, он такого не мог предположить, — злорадно заявила Лялька, — а когда пронюхал, уже поздно было!

— Думаю, что не мог, — подтвердил Генка. — И в этом его ошибка! Теперь его люди вряд ли смогут дело против твоей мамы повернуть.

При упоминании о маме Лялька нахмурилась.

— Как ты думаешь, мама поправится? — Лялька беспомощно взглянула на Генку.

— Конечно, — успокоил он девушку. — Такие тяжелые стрессы с женщинами часто случаются, потому что у них более ранимая психика, чем у мужчин. Не выдерживают… — журналист не стал продолжать. — К ней еще не пускают? — чтобы отвлечь Ляльку от тяжелых размышлений, решил он перевести разговор в практическое русло.

Лялька покачала головой.

— Но я все равно прорвусь. Ты же меня знаешь!

— Не советую, — помрачнел Генка, он не хотел, чтобы Лялька впаковалась в очередную неприятность.

— Но там что-то не так, — с нажимом произнесла Лялька. — Мы звонили в больницу, и нам сказали, что общение с родными может ухудшить ее состояние.

— Не понимаю, — удивился журналист, — всегда считалось наоборот, близкие люди хорошо действуют на больного.

— Говорят, ее лечит какой-то хороший специалист из США, профессор, — с сомнением в голосе объяснила Лялька, — по своей методике.

— Американец? — опять удивился Генка.

— Не совсем, — пустилась в объяснение девушка. — Наш эмигрант, приехал в больницу по научному обмену…

— Ну, если иностранец… — Генка развел руками.

Белый халат Лялька достала, еще когда Гена лежал в больнице. Правда, у большинства врачей была другая форма. Белые халаты старого образца оставались только у некоторых санитаров и нянечек.

Психиатрическая лечебница находилась за городом, и в нее пускали строго в приемные дни. День, когда приехала Лялька, оказался неприемный. Поэтому через ворота ее не пропустили.

Дырку в заборе отыскать оказалось нелегко. Но Лялька все же пробралась на территорию.

Спрашивать у больных про то, как найти маму, Лялька не решалась, а у медперсонала было небезопасно.

Больница выглядела почти как обычная, только решетки на окнах говорили о том, что просто так из нее не выбраться. Лялька бодро прошла по коридору, заглядывая во все палаты подряд. Палата с лежачими больными оказалась самой последней.

Мама спала крепким сном. Рядом стояли кровати с такими же спящими женщинами. Лялька потрогала маму за руку и увидела, что она вся исколота.

На тумбочке были нетронутые соки и фрукты, которые ей передавал папа. Бледное лицо говорило Ляльке, что заботятся о маме плохо.

Лялька хотела прибраться на тумбочке, но в палату вошли двое молодых врачей. Они разговаривали об американском профессоре, который должен прийти с минуты на минуту делать обход, о зачетах и экзаменах, и Лялька догадалась, что это студенты.

Повернувшись к окну, она изобразила, что вытирает пыль с подоконника. Обход с профессором не заставил себя долго ждать. Группа врачей шумно вошла в палату.

Лялька напряглась, старательно делая вид, что продолжает убираться. Она была вся внимание, но терминология, на которой профессору докладывали о состоянии лежачих пациентов, не поддавалась ее разумению.

Передвигаясь от койки к койке, врачи дошли до Светланы. Скороговоркой сообщив о ее состоянии, женщина-врач заверила, что мама идет на поправку и скоро ее переведут в палату для выздоравливающих. При упоминании о диагнозе она повторила несколько раз «пограничное состояние». Лялька предположила, что мама находится как бы на границе психического заболевания.

— Я с вами не согласен, коллега, — вдруг услышала Лялька знакомый скрипучий голос, от которого вздрогнула. — У больной махровая шизофрения в стадии… — последнее слово Лялька не разобрала. — Я назначил ей курс лечения пирамидолом и настаиваю на продолжении.

— Но он может вызвать шок и необратимые последствия у такой больной. Она очень слаба, — робко возразил все тот же женский голос.

Резко повернувшись, Лялька увидела в толпе медиков ненавистные рыбьи глаза Крючкова. Обличье профессора вновь делало его неузнаваемым. Гладкая, подтянутая после пластики кожа и прямой нос чуть напомнили Ляльке разодетого артиста, но на месте длинных завитых волос светился совершенно лысый череп, диссонируя с голубыми шапочками врачей. К тому же «американец» прихрамывал на одну ногу. Лялька вспомнила хромого, преследующего ее с Ватсоном в метро.

Времени на размышления не было, поэтому Лялька, словно кошка, с воплем: «Ловите убийцу и бандита!» — бросилась на Крючкова. Врачи оторопело уставились на минутную потасовку.