— Дай сюда, — не успокаивался старик.

Юноша повиновался.

Клочок картона оказался потрепанной фотографией с оторванным углом.

Настороженно всматриваясь в потертое изображение, старик криво усмехнулся. На снимке он увидел себя в обнимку с девушкой, пассией его давних-давних лет. Она и была матерью глухонемого парня. Помнится, вопреки правилам, он разрешил тогда уличному фотографу запечатлеть себя на память с рыженькой толстушкой-хохотушкой.

Юноша бережно вернул фотографию на место в записную книжку, старательно приложив к ней неизвестно откуда взявшийся оторванный уголок.

«Несчастный урод, единственное, что у него осталось — это я», — с неприязнью подумал старик и взглянул на туповатого широколицего парня. Тот беззлобно ухмыльнулся, покорно принимая недовольство больного отца.

— Все в порядке? — поинтересовался служащий и, похлопав парня по плечу, быстрым шагом вернулся на место.

Через несколько минут в Россию поступило закодированное сообщение:

«Крючков в сопровождении вашего агента благополучно прибыл в Нью-Йорк. Пароль подтвержден. Дальнейшее берем на себя и благодарим за сотрудничество».

Далее следовала подпись шефа нью-йоркского отделения Интерпола.

— На лечение? — тяжелый штемпель американского пограничника опустился на страничку новенького паспорта измученного дальней дорогой российского гражданина в инвалидной коляске.

Старик с седой бородой утвердительно кивнул и подал паспорт сопровождавшего его глухонемого.

— Все в порядке. — Пограничник чуть быстрее, чем нужно, вернул документы парня.

«Ну, с Богом!» — выезжая из узенького коридора в огромный зал, пожалел сам себя Крючков, но внезапная мысль заставила его вздрогнуть.

«Однако что-то не так», — мелькнуло в его настороженном мозгу. Мысленно проследив последние полчаса, он подозрительно взглянул на сына. «Странная история с фотографией, — профессионально анализируя ситуацию, вычислил он. — Неужели этот увалень может быть…»

— Иди, получи багаж, — кивая на дальнюю ленту транспортера с табло «Москва», остановил он глухонемого.

Парень нерешительно посмотрел на старика.

— Иди-иди, никто меня не украдет, — пробурчал Крючков. — И тележку для багажа возьми. Она вон там.

Парень как бы растерянно таращил глаза в разные стороны. Столько поручений за раз в новой обстановке!

— Ничего, справишься, учись! — ободряюще напутствовал его старик и, развернув коляску в сторону туалета, с досадой повторил про себя: «Учись-учись! Ты, сопляк, под стол пешком ходил, когда я в разведке работал!»

— Пожалуйста, — вежливо придержал дверь с надписью «Джентльмен» выходящий из туалета мужчина, пропуская инвалида внутрь.

Мозг Крючкова заработал четко. Расположившись поудобнее, он извлек из дорожной сумки бритвенный прибор, затем намылил перед огромным зеркалом лицо и несколькими четкими движениями сбрил бороду. Промокнув бумажным полотенцем горевшие щеки, старик содрал с головы седой парик и, распустив по плечам длинные крашеные волосы, любовно расчесал их. С удовлетворением подмигнув своему прикиду в зеркале, он скинул поношенный пиджак и натянул яркую куртку Верникова. Еще раз сравнив свое отражение в зеркале с фотографией в запасном паспорте, бывший разведчик ухмыльнулся и подумал, что теперь к его профессионализму нужно хоть чуточку удачи, и… вдруг заметил у дверей кабинки с символикой «инвалид» легкие, удобные костыли. Звук спускаемой в туалетном бачке воды заставил его принять мгновенное решение.

«Нам с тобой повезло, приятель, — мысленно обращаясь к хозяину костылей, подумал он, — причем повезло обоим… Поэтому махнемся, не глядя!»

Оставив отличную автоматическую коляску новому хозяину, моложавый щеголь подхватил непривычные костыли и, слегка прихрамывая, вынырнул в зал.

Лифт, к счастью, оказался недалеко, но подоспевшая кабина была полностью забита коробками путешествующей явно не налегке пышной леди.

— Простите, я спешу, — на чистом английском языке воскликнул Крючков и втиснулся между огромным багажом пассажирки.

— Поместимся, — стараясь сократиться в объеме, вежливо подвинулась пышка, толстым животом прижимаясь к стенке лифта. В просвете закрывающейся двери он успел заметить мечущегося по залу глухонемого.

Сунув руку в карман куртки, он вспомнил про темные очки.

«Ну вот и все! Прощай, „сынок“!»

Этот ход Крючков выиграл, но опытный разведчик понимал, что выиграл он только время. Очень быстро его вычислят, и тогда начнется преследование. Рыбьи глаза полковника сузились, он не станет легкой добычей…

Зал телестудии был ярко освещен. Под дружные аплодисменты зрителей вниз по широкой лестнице сцены гордо прошествовала Лялька. Элегантный костюм облегал ее стройную фигуру, волосы спадали на плечи, очаровательная улыбка светилась на хорошеньком личике. В руках она держала микрофон.

— Дорогие гости, уважаемые телезрители! — Лялька широко раскрыла глаза и кокетливо хлопнула ресницами. — Продолжаем нашу авторскую программу под названием «Прощение». Девиз ее — милосердие. Как вы уже знаете из предыдущих передач, к нам в студию звонят и приходят люди, которые хотят с экрана покаяться перед кем-то или, наоборот, сами простить… простить своих близких, друзей, знакомых. Жизнь сложна, многих судьба раскидала по свету, и не каждый имеет возможность встретиться лично.

Итак, сегодня мы предоставляем сцену человеку очень сложной судьбы: воспитанник школы-интерната, он рано лишился матери, а отца видел всего пару раз в жизни. Инвалид с детства, он почти не слышал и не говорил. Но современная медицина вернула ему слух и речь. Сегодня он хочет обратиться к отцу, которого по его просьбе мы разыскали.

Лялька развернулась к лестнице и широким жестом поприветствовала спускающегося вниз приятного молодого человека.

— Я представляю вам сына, желающего простить своего отца! — провозгласила Лялька и победоносно посмотрела в зал. — Дорога к нам на передачу оказалась для него нелегкой.

— Да уж, — прошептала Лариса на ухо Виталию. Они сидели в первом ряду. Виталий нежно держал ее за руку. Их взоры были устремлены на симпатичного парня, растерявшегося перед Лялькой и ярким светом юпитеров.

Лариса неуклюже заерзала в кресле, живот, в котором она носила сына Виталия, не давал удобно устроиться.

— Столько сил положила, — волновалась она за сестру, — чтобы этого парня уговорить выступить перед аудиторией.

— Твоя сестра мертвого из гроба вытащит, — улыбнулся жене Виталий.

А Лялька тоном бывалой ведущей бодро продолжала:

— Мы с радостью вызвались помочь ему в таком благородном деле. Встречайте человека, который хочет простить своего отца, бросившего его в трудные минуты жизни… а сейчас самого нуждающегося в помощи и милосердии. Нет, отец его не немощен и не болен! — Пафос на лице Ляльки сменился искренним сочувствием. — Он находится в тюрьме.

По залу прошел легкий шепот удивления.

— Звездный час твоей сестрички, — покачал головой Виталий.

Лариса в знак согласия кивнула, сосредоточившись на происходящем.

Лялька сунула оробевшему юноше микрофон. Тот, прокашлявшись, медленно начал:

— Я знаю, что мой отец преступник… международный. — Зал ахнул. — Да, он сидит в американской тюрьме… за наркотики. Он не воспитывал меня, бросил мать. Мама умерла. — Молодой человек разволновался, замолчал, но через секунду, пересилив себя, продолжил: — Я знаю, что у него никого нет… кроме меня. Поэтому я прощаю его и хочу ему передать, что жду. Когда бы он ни вернулся.

— Скажите, как фамилия вашего отца?

— Крючков… Егор Крючков, — выговорил юноша и хотел что-то добавить.

— Нам было непросто, — Лялька сделала паузу, — но наш корреспондент отыскал вашего отца в лос-анджелесской тюрьме и попытался поговорить с ним об этом. — Развернувшись к камере, Лялька попросила: — Покажите нам, пожалуйста, отснятый материал.