— Ого! Ты молодчина, настоящая молодчина! — воскликнул Грэгори через пару минут, чуть отстранившись, чтобы взглянуть на партнершу, но продолжая крепко обнимать ее за талию. Потом неожиданно наклонился и поцеловал девушку.

Это был легкий, ни к чему не обязывающий поцелуй, теплый и дружеский, но уже секундой позже появился Бен и оттащил Ан от племянника. Рука жениха жестко сжимала запястье девушки, на лице застыло ледяное выражение.

— Извините, что приходится прерывать вас в самый разгар веселья, — бросил он, холодно улыбаясь одними губами, — но важные гости уходят и хотели бы попрощаться с тобой.

Он даже не взглянул на Грэгори, а тот и не пытался возразить. Бен увел невесту. Анабель, и так-то не слишком спокойная в тот вечер, почувствовала, что нервы ее на пределе.

Разве она не знала, что неизбежно последует наказание? Девушка не могла предположить, чего ждать от этого властного человека, но понимала — он в ярости, такой ярости, что мурашки бежали по телу.

Ан больше не отходила от жениха и избегала встречаться с Грэгори глазами. Девушка едва перекинулась парой слов с остальными гостями, разве что кто-нибудь обращался непосредственно к ней, тут уж хочешь не хочешь, а разговор надо поддержать.

Бен повез невесту домой. Стало чуть легче, когда Ан поняла, что он трезв как стеклышко. Кроме двух бокалов шампанского за ужином Бен ничего больше не пил. Да она, собственно, никогда и не видела его подвыпившим. Бен как-то сказал, что в молодости увлекался спиртным, но резко бросил, осознав, как он выразился, «пагубность бесцельной траты жизни». Теперь позволял себе разве что пару бокалов хорошего вина за ужином или чуть-чуть бренди с кофе.

Жених настоял на том, чтобы проводить ее до двери дома, как он обычно делал, объясняя это тем, что Лондон не такой уж безопасный город. Хотя где нынче в мире остались безопасные города? Анабель пришлось признать, что она испытывала облегчение всякий раз, когда Бен провожал ее до дверей квартиры, включал свет и заглядывал в каждую комнату, прежде чем пожелать спокойной ночи и удалиться.

Он никогда не делал попыток остаться, что вначале немного удивляло девушку. Она даже опасалась — или, может быть, ждала? — что когда-нибудь будет по-другому. Но нет, Бен никогда не пытался затащить ее в постель, никогда не спрашивал разрешения остаться на ночь. Может быть, именно по этой причине она позволила себе расслабиться и довериться ему, позволила втянуть себя в эту авантюру с помолвкой и чуть не вышла за этого человека замуж.

Обычно Бен, легко поцеловав ее на сон грядущий, быстро уходил, но не в ту ночь. Он захлопнул за собой дверь, и от этого звука Ан вздрогнула, испуганно взглянув на жениха.

Он сбросил свой роскошный пиджак и швырнул его на стул, пристально глядя на девушку.

Дрожа всем телом, она стала пятиться, но недостаточно быстро. Мужчина схватил ее за плечи и притянул к себе. Его имя застряло у Ан в горле; она была настолько испугана тем, как Бен на нее смотрел, что не могла даже закричать. Глядела на него и мотала головой из стороны в сторону, тщетно пытаясь выдавить хоть звук и высвободиться из этих цепких, жестких рук.

Взгляд жениха был устремлен на ее рот. Девушка почувствовала, что губы ее запылали, как будто он уже целует их. Он встряхнул ее так, что Ан потеряла равновесие и невольно прижалась к нему всем телом. Казалось, что мужчина вибрирует от сдерживаемой страсти. Анабель хотелось закричать. Рука Бена пробежала по ее телу, но не просто касаясь, а как бы уже владея им. Это было неспешное чувственное исследование, от которого загорался огонь в тех местах, до которых Бен дотронулся, — горло, плечи, груди, бедра и самое средоточие ее женской сути. Именно в этот момент Анабель затряслась с головы до ног и побледнела как полотно.

Смущенная интимной лаской, девушка издала судорожный долгий выдох, в это мгновение Бен наклонил голову и кончиком языка дотронулся до ее рта, скользя по его изгибам и проникая между полуоткрытых губ. Всего несколько секунд поцелуй оставался нежным и мягким, но вдруг все изменилось. В мужчине разгорелась страсть, и он стал целовать Ан с таким натиском и нетерпением, что голова ее откинулась назад, тело выгнулось и прижалось к мужскому торсу, повторяя все его изгибы.

Девушка почти теряла сознание. Она не могла дышать, пока жадный рот сминал ее нежные губы. Ан покачнулась и упала бы, но Бен подхватил ее и, бросив на кушетку, накрыл своим мощным телом, так что девушка не могла даже пошевельнуться.

Она не могла спокойно вспоминать, что произошло в следующие несколько минут. Память выбрасывала огненными всполохами клочки потрясений: нетерпеливые руки, сорвавшие одежду с ее плеч, прохладные пальцы на обнаженной груди, горячие изголодавшиеся губы на шее, проложившие накаленную страстью дорожку вниз, в ложбинку меж грудей, скользящие по мягкой бледной коже. Он припал к розовым кончикам нежных грудей, лаская их языком, вбирая в себя соски. Потрясенная Анабель плотно сжала веки, как будто от этого происходящее могло стать менее реальным. Обнаженная кожа покрылась мурашками от непрошеного вторжения, когда мужская рука скользнула между бедер, лаская, возбуждая, заставляя ее плоть гореть от умелой ласки. Желание и страх впивались в тело, как ножи.

Слезы наполнили ее глаза и покатились по щекам. Ощутил ли Бен солоноватую влагу? Или наконец осознал, что девушку охватил ужас?

По крайней мере, мужчина внезапно отстранился, пожелал Анабель спокойной ночи и вышел. Но с ужасом и смятением она поняла, что это было только началом. Когда они поженятся, Бен не будет останавливаться, не будет уходить; он будет…

Я не смогу! — в отчаянии подумала девушка. Просто не вынесу этого. С чего я взяла, что смогу перебороть себя? При мысли о том, что она должна поговорить с женихом, попытаться объяснить все, волны паники накатывали вновь. Анабель позволила их отношениям зайти слишком далеко. Через несколько часов невеста станет женой, и тогда-то начнется настоящий кошмар.

Итак, она должна бежать, тем не менее Бен будет преследовать ее, чтобы рано или поздно найти. Анабель надеялась, что у нее будет достаточно времени, чтобы прийти в себя и набраться смелости поговорить с Беном, объяснить… Теперь же, пока он заводил мотор и выезжал на дорогу, девушка украдкой бросала взгляды на его каменное лицо. Способен ли этот человек на сострадание? Анабель даже не заметила, что Петер выскочил из полицейской машины и бежал к ним, выкрикивая ее имя.

В Анабель остался только страх. Снова предстоит столкнуться с необузданностью Бена и найти в себе силы противостоять его натиску.

— Что ты, черт побери, сделала со своими волосами? — со злостью воскликнул Бен, заставив Анабель подпрыгнуть на сиденье.

Она судорожно сглотнула и пробормотала:

— Я вчера подстриглась.

Зачем? Длинные волосы тебе к лицу, а эта прическа не идет абсолютно.

Мне она нравится, — ответила девушка с вызовом.

Анабель вовсе не удивилась, что жениху не понравилась новая стрижка, Петер тоже высказался достаточно резко на этот счет. Интересно, что же такое есть в длинных женских волосах, что так нравится большинству мужчин? Может быть, доставляет наслаждение прикасаться к ним, поигрывать тонкими прядями. Неужели так велико чувственное наслаждение от скользящих меж пальцев нитей?

Может быть, именно поэтому она решила подстричься? Посчитала нужным избавиться от лишнего соблазна для мужчин? Растила-растила свою потрясающую гриву и вдруг в одночасье взяла и избавилась от нее. Назло, что ли? Не хотелось раздумывать обо всем этом.

— Куда ты меня везешь? — прошептала девушка, но Бен не ответил. Он полностью сосредоточился на дороге.

Они ехали по главному шоссе, идущему вдоль озера, Бен старался не гнать из-за тумана и из-за того, что дорога, петляя, сужалась. Куда они могут направляться? Ясно одно — мистер Блатт не из тех, кто многотрудным маршрутом захочет проехать через страны и границы до самой Англии.