— Боюсь, из этого ничего бы не вышло. Рано или поздно ты все равно дала бы мне понять, что думаешь обо мне и о Люке.

— Дорогая, ты же его знаешь всего день, а меня — достаточно продолжительное время, — продолжила убеждать Сусанна, не веря, что Шеннон настроена действительно так решительно. — Неужели всерьез хочешь променять подругу на почти случайного знакомого?

Шеннон почти с ненавистью взглянула на нее. Ледяным голосом отчеканила:

— Это для тебя он — случайный знакомый.

Для меня же мужчина, которого я ждала долгие годы. И я никому не позволю пренебрежительно отзываться о нем.

Поняв, что никакие увещевания не помогут, Сусанна с неожиданным ожесточением произнесла:

— Ну и целуйся тогда со своим Люком! Только не думай, будто он в свою очередь настолько же серьезно отнесется к тебе. Уверяю, знакомство с тобой для него не более чем забава, мимолетное увлечение. Люди его расы редко, практически никогда не женятся на чужих. Ты для него игрушка, светловолосая и светлокожая кукла, о победе над которой потом с гордостью можно рассказать друзьям. Люк…

— Прекрати! — побледнев, потребовала Шеннон. — Не смей говорить мне такое!

Сусанна желчно усмехнулась.

— Хорошо, я умолкаю. Но учти, ты еще вспомнишь мои слова, только уже будет поздно. И тогда ты не сможешь сказать, будто я тебя не предупреждала. — С внезапно вспыхнувшей надеждой она взглянула на подругу. — Шен, может, еще одумаешься? Я же твой друг и желаю тебе исключительно добра.

— Упаси меня бог от таких друзей, а с врагами я сама как-нибудь справлюсь, — колко процитировала Шеннон известную пословицу. — Уходи, Сусанна. Отныне между нами нет ничего общего.

Поняв, что, пока подруга в таком состоянии, с ней бесполезно разговаривать и тем более ее переубеждать, Сусанна тяжело вздохнула.

— Хорошо. Но помни, я на тебя зла не держу. Внезапно вспыхнувшая страсть не тебя первую сводит с ума.

— Это не страсть. Это — любовь, — веско поправила Шеннон.

Но в ответ Сусанна махнула рукой.

— А, все равно… Просто знай: если тебе когда-нибудь понадобится чья-то помощь, мой дом рядом.

И она ушла, тщательно притворив за собой дверь.

Прошла неделя.

Все эти семь дней Шеннон с нетерпением ждала нового свидания с Люком, запланированного на ближайшие выходные. Он обещал отвезти ее в свою фотомастерскую и показать, как делаются профессиональные снимки. Заодно Шеннон предстояло попозировать в качестве фотомодели.

В течение же рабочей недели Люк и Шеннон созванивались по несколько раз на день.

Но, к сожалению, у обоих было много работы, не позволяющей встретиться раньше условленного срока.

Впрочем, Шеннон не слишком жалела об этом. Тщательно считая оставшиеся до свидания дни, она не теряла времени даром, каждую свободную минуту посвящая заботам о своей внешности и нарядах. В ее гардеробе появилось две новых блузки и платье, запас косметики изрядно пополнился, а роскошные длинные волосы приобрели еще более великолепный вид, побывав в руках многократно проверенного мастера.

Не забыто было и тело. После достаточно длительного перерыва Шеннон вновь принялась делать гимнастику по утрам. На видное место из незаслуженной ссылки в дальний ящик шкафа вернулись видеокассеты с записью упражнений по аэробике и шейпингу.

Шеннон даже подумывала о том, чтобы записаться в бассейн. Однако напряженный рабочий график заставил ее отказаться от этой идеи.

Впрочем, усиленные заботы о своей наружности отнюдь не означали, что Шеннон перестала отводить внешности второстепенную роль.

Конечно же на первом месте в списке ее жизненных ценностей по-прежнему стояла душа.

Но тело… Тело тоже должно быть на уровне, после недолгих колебаний решила она.

Наконец настала долгожданная суббота. Собираясь на свидание, Шеннон поймала себя на мысли, что еще никогда не чувствовала себя такой счастливой.

Единственное, что омрачало настроение, — это ссора с Сусанной. Шеннон успела сильно привязаться к подруге и теперь по ней очень скучала. Однако мириться не собиралась. Сусанна сама виновата, мрачно повторяла себе Шеннон каждый раз, когда рука сама собой тянулась к телефонной трубке, а пальцы намеревались набрать знакомый номер. И до сих пор это помогало.

За двадцать минут до выхода Шеннон была полностью готова. Отражение в зеркале льстиво говорило, что молодая женщина выглядит более чем прекрасно. И Шеннон не без основания ему верила. Тем более что сборам было посвящено почти два часа.

Для предстоящей встречи Шеннон выбрала романтичное розовое платье, едва доходящее до колен и выгодно подчеркивающее длинные стройные ноги. Белые босоножки на высоком каблуке сочетались с такого же цвета сумочкой. Светлые вьющиеся волосы были подобраны вверх, за исключением нескольких свободно падающих и подчеркивающих изящный изгиб шеи прядей. Изящный серебряный кулон, легкие браслеты и живая роза, искусно вплетенная в прическу, удачно дополняли ансамбль.

В последний раз проверив, все ли в порядке, Шеннон отошла от зеркала и встала у окна.

Спрятавшись за занавеской, она с нетерпением поджидала Люка, который должен был заехать за ней ровно в десять. Время тянулось нестерпимо медленно.

Рассеянно блуждая взглядом по разбросанным на кровати нарядам, Шеннон вдруг подумала, что зря не надела голубое платье. Оно ей очень к лицу. Или, может быть, вот эту нежносалатную блузку и белоснежные брюки?.. Нет, определенно, вот уже много лет она так не нервничала перед свиданием!

Наконец, точно в назначенное время, на подъездную дорожку свернул дорогой черный автомобиль. Из него показался Люк с огромным букетом роз. С замиранием сердца Шеннон наблюдала из своего укрытия, как мужчина захлопнул дверцу машины и легко взбежал на крыльцо.

Раздался мелодичный дверной звонок.

— Минуточку! — прерывающимся от волнения голосом крикнула Шеннон, выбежав на лестничную площадку второго этажа. — Я почти готова!

Вернувшись в спальню, она еще раз мельком взглянула на свое отражение в зеркале, затем медленно начала считать до ста. Мать Шеннон, англичанка по происхождению, учила дочь, что уважающая себя леди должна всегда чуть-чуть опаздывать. Ведь мужчине ни в коем случае нельзя давать повода заподозрить, будто ты за ним бегаешь.

— Девяносто девять, сто! — наконец шепотом закончила Шеннон, не желая признаваться себе, что на этот раз считала чуть ли не вдвое быстрее обычного. И звонко крикнула:

— Уже иду!

Сбежав по лестнице, Шеннон поспешила в холл. Пока она возилась с замками, с той стороны двери донесся притворно недовольный голос:

— Скажите на милость, и почему это женщины всегда опазд…

В этот момент дверь наконец распахнулась.

Увидев Шеннон, Люк замер, так и не закончив предложения. В мужских глазах читалось искреннее восхищение.

— Ого!.. — Не без труда вспомнив, кто он и зачем пришел, Люк протянул Шеннон букет со словами:

— Кажется, я понял почему. И впредь обязуюсь никогда не задавать столь глупые вопросы. Дарю цветы самой сногсшибательной женщине на свете!

Шеннон довольно засмеялась.

— Ты тоже прекрасно выглядишь. — И в самом деле, светлые джинсы и белая футболка очень шли Люку. — Зайдешь, пока я поставлю розы в воду?

— С удовольствием, — просиял тот. — Я давно мечтал посмотреть, как ты живешь. Говорят, что дом весьма точно отражает характер хозяина или хозяйки.

— Что ж, в таком случае у тебя есть прекрасный шанс убедиться, так ли это на самом деле. — Шеннон повела Люка в глубь дома, указывая на комнаты. — Здесь у меня кухня, чуть дальше гостиная, напротив столовая и комната для гостей. На втором этаже кабинет и спальня. Более подробно с моим скромным жилищем можешь ознакомиться самостоятельно, пока я занимаюсь цветами… Да, и не стесняйся заглядывать во все углы. Скелетов в шкафу я не держу.

— Благодарю за оказанное доверие, — рассмеялся Люк. — Можешь считать, что положительная характеристика у тебя в кармане.

— Возможно, если только тебе не придет в голову проверять наличие пыли на картинах и под ковром, — улыбнулась в ответ Шеннон. — В остальном, кажется, мне не в чем себя упрекнуть.