— Разумеется, — не совсем уверенно ответил Биллингс. — Без этого я ничего бы не купил в наше время.

— И каков был результат?

— Пробы показали, что почва чистая. — Голос Тома дрогнул.

Собеседники обменялись долгим взглядом. Биллингс поспешил к выходу.

Джон последовал за ним. Вдруг звонкий детский голосок одной из сестер-близнецов назвал его имя. Неподалеку от кафетерия Бетси и девочки высаживались из машины.

— Привет дамам. Вы рано сегодня выезжаете.

— Мы идем на завтрак, — сообщила Рози с широченной улыбкой, открывшей недостачу двух передних зубов.

— Это еще не все! Потом мы идем к доктору слушать, как бьются сердца у детей Пруди, — продолжила рассказ Мэри, а Анжелика и Рози оживленно закивали головами.

— Все вместе идете?

Его взгляд впился в лицо Бетси. Она улыбнулась, хотя явно не была настроена разговаривать. У него защемило сердце, но ведь сам же виноват во всем: перекрыл обратный ход.

— Разве не замечательно! — воскликнула Пруди, осторожно похлопывая по животу. — Джон и Джейсон очень волнуются перед встречей с гостями. Кажется, у них уже повадки настоящих кавалеров.

— Когда… ты ожидаешь появления этих кавалеров?

— Доктор говорит, через две недели, — беззаботно ответствовала Пруди. — Я готова в любую минуту!

Джон слегка побледнел.

— Я шучу, шеф. — Пруди сжала его руку и рассмеялась.

В тот же момент его дернули за рубашку. Джон опустил глаза и увидел обращенные к нему нетерпеливые взгляды близнецов.

— Через пять недель будет наш день рождения, — доложила Мэри.

— И мама говорила, мы можем пригласить кого хотим. Вот мы…

— Мы и выбрали тебя.

Ручка Анжелики незаметно оказалась в ладони Джона. Мэри доверчиво прижалась к его ноге, а Рози стояла, улыбаясь во весь рот.

— Я очень польщен вашим приглашением. Но вам лучше бы позвать кого-нибудь… — Джон очень старался не обидеть детей, не омрачить их радость.

Его сердце грохотало, как барабан на торжествах. В сознании запечатлелся грустный облик Бетси.

— Почему?! — поразились близнецы.

— По всей вероятности, меня не будет в городе.

— Долго-долго не будешь, как мой папа? — Теперь и Рози смотрела на него с упреком.

— Да.

— Но ты не можешь…

— Дети, перестаньте! — прервала их Бетси, положив ладони на головки сестер. — Если шеф говорит, что его не будет в городе, значит, это так и есть.

— Какая неприятность! — не выдержала Пруди и загнала детей в кафетерий.

— Извини за этот инцидент, — сказала Бетси, когда они остались одни. — Я предупредила близнецов, что дядя Джон может быть занят, но ты же знаешь, как они рассеянны.

Ветерок усилился, пока Джон разговаривал с Биллингсом, и теперь дул вдоль Мэйн-стрит, разметав локоны Бетси и поднимая подол ее цветастой юбки.

Она прикрыла глаза от солнца ладошкой, но ему были видны горькие складки вокруг рта, хотя Бетси пыталась безмятежно улыбнуться Джону как старому школьному другу.

— Я в самом деле причинил тебе боль, да?

— Да, — просто ответила она. — Но лет через двадцать я смогу убедить себя, что ничего трагического не произошло.

Не попрощавшись, Бетси повернулась и скрылась в дверях кафетерия.

Построение закончилось, и пожарники разошлись. Монк остался. Он был мрачен.

— Разрешите к вам на минуту, сэр? Надо бы поговорить.

— Конечно. Пойдемте.

В кабинете Джон опустился в кресло. Монк присел напротив. Не спросил разрешения — нарушил устав, отметил дисциплинированный Джон, но ничего не сказал.

Выдвинув верхний ящик стола, Джон достал пузырек с аспирином. Эти таблетки стали его постоянным спутником. Высыпав на ладонь три штуки, проглотил, не запивая. Он столько их напринимал, что уже не замечал кисловатого вкуса лекарства.

Последнее время Джон ощущал страшную угнетающую пустоту. Он просыпался с чувством подавленности. Джон не погружался в тяжелый сон. У него вошло в привычку отыскивать в толпе отливающую золотом головку Бетси. Где бы Джон ни находился, он чувствовал себя неприкаянным, безмерно одиноким и… несчастным.

— Так, какие у нас проблемы, Монк?

— Я насчет мнимого "истребителя грызунов", сэр.

Джон насторожился.

— Вы знаете, кто он?

— Не совсем, но я увидел его снова. Вчера, значит, я наблюдал, как развешивали флаги. И вдруг заметил среди рабочих-добровольцев этого человека: та же шляпа с твердыми полями, то же лицо. Я порасспросил окружающих и узнал, что он — работник "Строительной корпорации ГК".

Улицы начали заполняться народом. Дети с воздушными шарами, взрослые с прохладительными напитками, запасшись шезлонгами, спешили занять лучшие места на тротуаре Мэйн-стрит, где часа через два должен был начаться парад в честь колонистов, заселявших Запад.

Джон не спеша проезжал по улицам, которыми завладели пешеходы. Скоро проезд закроют для всех, кроме участников парада и машин специальных служб. Он поставил свою машину в красной зоне, где стоянка запрещена. В сущности, он не надеялся застать Коха на службе в десять утра в день парада, но с чего-то надо было начинать.

В вестибюле здания строительной корпорации стояла тишина. Пахло свежей краской и скипидаром. На неприметной табличке у лестницы Джон увидел нужные ему номера кабинетов: 100, 101, 102. Это всего несколько шагов влево. Прекрасное расположение. Еще бы, Кох человек успеха.

Первый кабинет был не заперт. В приемной горел свет, но за столом секретаря никого. Та же картина и в других комнатах, куда заглядывал Джон. Лишь в пятом по счету кабинете он услышал голоса. Судя по всему, говорили двое. Может быть, там было и больше людей.

Дверь была неплотно прикрыта. Джон слегка стукнул и распахнул ее. Двое сидевших в небольшой нише за кофе встрепенулись. Грант Кох, одетый небрежно, но со вкусом, как подобает процветающему бизнесмену, посмотрел на Джона холодно и раздраженно. Его грузный собеседник выглядел словно бульдог, натасканный на людей, готовый, если прикажут, разорвать пришельца на части.

Джон ходил по острию ножа годами. Он обладал способностью заранее чувствовать взрывную ситуацию, а теперь опасность прямо шибала в нос.

Джон не прикасался к оружию с тех пор, как побывал в лагере для новобранцев в Сан-Диего. Но интуитивно ему захотелось на всякий случай иметь за поясом старый кольт Патрика Шепарда.

— Так что, Стэнли, ты пришел выпить по моему приглашению? — спросил Кох, поднимаясь с гостеприимной улыбкой. Подобно огромной тени его собеседник тоже вскочил.

— Вернее, я пришел поговорить с твоим другом, "истребителем грызунов", который присутствует здесь.

— Ты имеешь в виду Леона? — беззаботно спросил Кох. — Он вовсе не истребитель крыс. Это один из моих лучших мастеров. Я, если хочешь знать, подумывал о том, чтобы поручить ему вести перестройку в доме Бетси. Он достоин такого почетного заказа…

— Подходящее задание, так как он уже побывал там. Правда, было слишком темно той ночью, верно, Леон?

У сообщника непроизвольно отвисла нижняя челюсть, и Джон позволил себе чуть-чуть позлорадствовать. Однако выдержанный Кох сверкнул белоснежными зубами, расплывшись в широкой улыбке.

— Джон, старина, ты, видно, перегрелся сегодня на солнце.

Кох жестом указал на ломившиеся от дорогих напитков полки бара.

— Не хочешь ли выпить? Как я припоминаю, ты любитель текилы.

Джон, не обратив внимания на приглашение, смотрел не отрываясь в лицо красавчика Коха.

— Где резервуар, Кох? — спросил он в упор.

— Какой резервуар?

— Я догадался — он под медицинским центром, который ты подарил городу из "гуманного" желания делать добро. Хотя и павильон "Мороженое" тоже не следует исключать.

Добродушная ухмылка Коха превратилась в злобный оскал.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Я говорю о хранилище для бензина, которое находилось под заправочной станцией твоего прадеда. О том самом, откуда была утечка. А может быть, там изначально находилась дыра. — Заметив быстрый нервный взгляд Леона в сторону Коха, Джон собрал волю в кулак, готовясь отразить нападение. — Или вообще никто и не пытался устранить источник пожаров? Может быть, твой прадед подкупал инспекторов, как ты пытался откупиться от Майка Шепарда.