Ферн улыбнулась высоченному человеку в зеленой форме «скорой помощи», стоящему перед ними.

— Привет; Брюс. Я в норме. Жду выписки. Спасибо, что так вовремя явился мне на помощь.

— Всегда рад.

Тут, просто машинально, Ферн взглянула на часы. Семнадцать минут. Сердце ее упало.

Из-за плеча Брюса вынырнула голова сестры.

— Ферн Чамберс? Распишитесь вот тут. Брюс похлопал ее по плечу.

— Ну, если ты уходишь, то и я пойду. Был рад помочь.

Двенадцать минут! Как они доберутся до станции Элдвич за такое время? Поможет только чудо! Ферн рванулась мимо Джоша.

— Брюс!

Брюс, уже шагнувший за порог, остановился, повернулся. Она подбежала к нему.

— Ты сказал «всегда рад»? Ты действительно имел это в виду?

Джош притулился в углу машины «скорой помощи», вовсю сверкающей синими огнями и громко ревущей.

— У меня будут громадные неприятности, если кто об этом узнает, — прокричал Брюс, пока его напарник крутил руль. — Сразу предупреждаю — если придет вызов, вам двоим придется высаживаться.

Ферн, сидящая на краешке носилок, сжимала кулаки так, что костяшки пальцев побелели.

— Мы очень ценим твою помощь, Брюс. Верно, Джош?

Джош обнаружил, что его голос, пытающийся заглушить вой сирен, срывается на хрип:

— Да.

— Ты просто лапочка! — добавила Ферн, и Брюс покраснел.

«Скорая» опять повернула, Джоша едва нее скинуло с сиденья. И это озадачило его. Ему всегда казалось, что поездка на полицейской машине или «скорой» должна ему понравиться — педаль в пол, сирены вопят. Но, по правде, он еще не оправился от первой поездки нынешнего дня и от всего, что случилось непосредственно до того.

Сегодня, вместо того чтобы наслаждаться выбросом адреналина, Джош чувствовал себя потерянным и утратившим контроль над ситуацией — приятного мало.

Жизнь так хрупка… Люди так хрупки… А он ломится по жизни, не слишком об этом задумываясь. Ферн заслуживает куда большего, чем его небрежное к ней отношение. Его пронзил ужас при мысли, что он всегда принимал ее как должное, всегда рассчитывал найти там, где оставил. А сегодня обнаружилось…

Ему захотелось схватить ее, зацеловать, прямо здесь, в бешено летящей по улицам машине. Вместе с тем он начал понимать, что некоторым инстинктам следует сопротивляться.

«Скорая» резко затормозила, Ферн слетела с носилок, приземлившись ему на колени. Засмеялась, пока Джош ощупывал ее, убеждаясь, что она цела, потом вскочила.

— Две минуты. Брюс, ты золото! — Ферн послала ему воздушный поцелуй. — И будь уверен относительно призовых денег. Если мы выиграем, фонд «Скорой помощи» вырастет на пятьсот фунтов.

Выскочив из машины, они побежали к зданию станции. Ведущий у входа сделал еще одну пометку в своем блокноте.

— Плохие новости для вас — вы двадцать шестая пара, явившаяся сюда.

У Ферн стало такое выражение, словно кто-то снова попросил ее съесть угря.

— И хорошие новости — семь из прибывших команд дисквалифицированы, потому что они либо побывали на неправильных станциях, либо не предоставили нужные фотографии в верном порядке. Поздравляю! Вы все еще в игре!

Ферн завизжала и захлопала в ладоши. Джош постарался принять приличествующий случаю радостный вид, про себя же соображая, как сумеет провести рядом с Ферн еще полтора дня, заведомо зная, что потом придется расстаться.

Мысль оставить ее буквально раздирала его на части, но тогда они хотя бы смогут вернуться к прежним отношениям. Снова станут друзьями, она опять будет счастлива и спокойна. Куда ужаснее была перспектива шагнуть в неведомое будущее. Любить ее и… потерять.

Если она сможет уснуть тут, думала Ферн, то сможет спать где угодно. Оставшихся сорок участников разместили на не используемых теперь платформах станции Элдвич.

Днем на станциях было обычно душно от толп народа. Даже воздух, несущийся с прибывающими поездами, был теплым. Но сейчас, в десять минут первого, на станции, не использовавшейся уже десяток лет, было зябко.

Как ей хотелось, чтобы Джош прижался к ней — так, как в пещерах. Но он повернулся спиной, оставив между ними не меньше фута, хотя их матрасы лежали рядом.

Сделав глубокий вздох, она повернусь, чтобы видеть Джоша. Он был неподвижен. Слишком неподвижен. А ведь он не спит.

Ферн передвинула ноги, а после и все тело ближе к нему. Скользкая поверхность спального мешка сглаживала ее движения. Очень медленно она обняла его одной рукой и прижалась лицом к твердой спине. Секундой позже передвинула руку.

Джош все не двигался. Она растерялась. Почему он не откликается на ее прикосновения? Несколько часов назад все было иначе. Что с ней не так? Всякий раз, как она целует этого человека, он словно сбегает за тысячу миль от нее.

У нее есть два варианта. Можно убрать руку и отступить на уже остывшую часть своего матраса. Или оставить все так, как есть.

Не очень-то удобно лежать рядом с одеревеневшим мужским телом, явно не желающим, чтобы к нему прижимались. И все равно она не сдастся. Усилием воли расслабила мышцы и, прежде чем замереть в неподвижности, поцеловала его в спину.

Он перестал дышать. Ни к чему больше не способная, она тоже затаила дыхание, прислушиваясь к отдаленному свисту ветра в туннеле. И вдруг Джош рывком повернулся, подхватил ее. В результате оба теперь смотрели в противоположные стороны, но она была в его объятиях.

Ферн осторожно потрогала руку, плотно обхватившую ее тело.

Сегодня Джош был неотразим. Вызвал «скорую». Не бросил ее ни на мгновение. Дал ей возможность положиться на него. Она нахмурилась в темноте. Нет, Джоша нельзя назвать ненадежным. Просто его бродячая натура не давала возможности рассчитывать, что он окажется рядом в трудную минуту. Но сегодня понадобилось — и он оказался рядом.

Не так-то просто ему было. Подумать только, ему пришлось беспомощно ждать, пока приедет «скорая», пока ей помогут другие — это Джошу, при его вечном стремлении все брать на себя, во всем участвовать лично.

Она вздохнула. Вот кто живет правильно!

Теперь она понимала, почему после смерти Райана он начал метаться по свету. А она позволила родителям оберегать ее саму от мира, учить избегать любых неприятных ситуаций, всего бояться.

Его рука дотронулась до ее лица, отвела упавшую прядь. Она лежала, буквально загипнотизированная его прикосновениями.

Сейчас было между ними нечто большее, чем только притяжение. Каждым своим движением Джош, казалось, давал ей обещание. И, впервые за много лет, в ней зажегся огонек надежды.

— Не слышу! — Ферн шептала теперь так громко, что проходящие мимо останавливались взглянуть на нее. Джош, стоящий по другую сторону собора Святого Павла, начал делать ей какие-то знаки. Ферн ничего не понимала.

Явившиеся последними вчера на сборный пункт, сейчас они отчаянно нуждались в резком прорыве. Ферн указала на точку посередине собора, где они могли встретиться и поговорить.

— Я думал, это что-то вроде тайной галереи для подслушивания! — сказал он. — Я практически кричу, а ты ничего не слышишь.

Она прикусила губу.

— Ничего не выходит. Давай еще разок перечитаем инструкции.

Он кивнул, заглядывая ей через плечо, пока она читала текст ключа. Задание ясное. Галерея собора Святого Павла имеет нестандартную архитектурную особенность. Можно лишь догадываться, как она была обнаружена. Если два человека стоят на диаметрально противоположных сторонах и один из них шепчет что-то рядом со стеной, акустика собора позволяет другому все слышать; только для них с Джошем явление работать не желало.

Все просто. Один ведущий давал одному члену команды карточку с текстом, а второй член команды должен был повторить его другому ведущему. Когда фраза совпадет с напечатанной, задание считается выполненным.

— Почему бы нам не поменяться местами?

— Ладно.

Отойдя, она оглянулась на Джоша, замершего у стены, приготовившись ее слушать. Странно, но она внезапно ощутила особую связь с ним. Кругом шаркали ногами, переговаривались туристы, но Ферн казалось, что они здесь одни. Что, если забыть о напечатанном на карточке и сказать то, что действительно хочется сказать?