Лифт спускался вниз целую вечность, и когда, наконец, его двери открылись, я быстро выскочила из него, направившись к грузовику.

— Что, аферистка вроде тебя не может позволить себе грузчиков? — По какой-то причине он остановился и уставился на мои коробки.

Катись на свою пробежку. Подожди-ка… «Аферистка»?

Он кивнул, как будто бы понимал, чему я удивилась.

— Я видел твои картины. Ни при каких обстоятельствах они не стоят столько, сколько ты за них просишь. Ты же просто обманываешь людей, поэтому ты — аферистка!

Моя челюсть отвисла от шока.

— Очень привлекательно, — сказал он, брезгливо морщась, надел наушники и пошел вниз по улице.

— КОЗЕЛ! — заорала я, привлекая этим к себе несколько взглядов.

Мой телефон зазвонил. Я резко ответила:

— Да!

— Тебе неудобно разговаривать?

Я посмотрела на экран.

— Катрина, извини, я не могу сейчас говорить. У тебя все в порядке?

— Да, и я как раз нахожусь недалеко от тебя. Мы можем встретиться на пару минут?

— Ладно, правда, дома полный бардак, — ответила я, высматривая ее на улице.

Однако она не пришла, а, как многие высокооплачиваемые юристы, подъехала на своей глянцевой городской машине. Ее короткие светлые волосы были гладко зачесаны назад, и на ней был надет явно сшитый на заказ брючный костюм. Катрину Тёрнер можно описать одним словом — устрашающая. Именно поэтому я ее и наняла.

— Ты не шутишь? — спросила она, увидев море моих коробок и картин.

— О, да. Извини. Мучительно трудно переезжать, когда об этом тебе сообщили лишь накануне.

На деле в это было трудно поверить: всего несколько недель назад я искала свадебное платье и планировала путешествие для медового месяца. А теперь… теперь моя жизнь заключалась в этих коробках.

— Я бы зарезала его, — произнесла она, направляясь к широкому окну, из которого отрывался вид на город.

— Верю тебе. — Я улыбнулась и тоже посмотрела в окно.

Она протянула мне файл.

— Я отправила это только час назад. Если он не позволит тебе прервать контракт досрочно, мы всегда сможем поднять шумиху.

Она никогда не спрашивала меня, хочу ли разорвать контракт с журналами «Класс» и «Бунтарь», а я даже не знала, вернулся ли он на работу. Я просто не смела показаться там. Все произошло слишком быстро, и как бы я ни старалась держать лицо, все равно чувствовала себя уничтоженной.

— По существу ты обязуешься не распространяться о произошедшем, а он взамен обязуется удвоить твое выходное пособие. Также я переговорила с твоим агентом, и в настоящий момент у тебя более двенадцати предложений о работе, не говоря уже о том, что ты планировала заняться открытием новой галереи. Не связанная контрактом, ты здорово освободишь своё расписание. По всем статьям ты — победитель.

Если я победитель, то почему до сих пор чувствую себя неудачницей?

— Дай мне знать, что они ответят, — прошептала я, вернув ей файл.

— Хорошо, я ухожу. И, Гвен. — Она остановилась у двери. —Я знаю, что еще слишком рано говорить об этом, но считаю, тебе будет намного лучше без него.

Оставшись одна, я снова выглянула в окно. Мое тело дрожало, и я чувствовала, что у меня поднимается температура. Мои глаза горели от непролитых слез.

— Нет! — громко сказала я. — Я не сломаюсь. Не сейчас.

Мне уже было плохо и тошно от слез, черт бы их побрал! Перебирая коробки, я нашла переносной проигрыватель, поставила любимую подборку и включила звук на полную мощность, срывая пустые холсты со стен.

Я бегал по меньшей мере пару часов, и когда вернулся, увидел, что в грузовике U-Haul все еще оставались три коробки. Я не уверен, была ли она просто дурой или ей на самом деле было наплевать на все. Да, хоть этот район и считался достаточно спокойным, но все же не стоило оставлять свои вещи без присмотра.

Взяв коробки, я закрыл дверь грузовичка и направился внутрь здания. Зачем я это делаю? Она все равно лишь наорет на меня. Подходя к ее двери, я услышал рев музыки.

Просто великолепно! Она как раз из тех соседей, о которых я всегда мечтал. Из всех треклятых мест Нью-Йорка она выбрала именно мое здание.

Я уже хотел постучать к ней, когда дверь сама медленно открылась.

— Эй?.. — я крикнул, но мой голос утонул в музыке.

Ее пес посмотрел на меня, но в этот раз даже не удосужился встать. Проследив за его взглядом, я увидел ее на коленях посреди комнаты с ворохом холстов, лежащих на полу, застланном полиэтиленом. Она пуляла краску голыми руками, словно дралась с холстами. Соверши еще несколько бросков, она вытерла глаза, не заботясь о том, что краска размазалась по всему ее лицу. Сидя на четвереньках, она одновременно рисовала и плакала.

Поставив коробки возле ее двери, я незаметно вышел. Дома, взяв бутылку воды из холодильника, я постарался не думать об увиденном. Именно поэтому жизнь по соседству с ней могла превратиться в огромную проблему! В случившемся не было ни капли ее вины, но даже один ее вид уже раздражал меня, а ее слезы просто приводили меня в бешенство.

— А-а-а-а! — Я швырнул бутылку в стену.

Мне нужна выпивка покрепче.

Бум!

— О, Боже!

Бум!

— Да!.. Сильнее!

Бум!

— Как хорошо!

Бум!

Я села на кровать, в недоумении и ужасе уставившись на трясущуюся стену. Прошло четыре дня с момента моего переезда сюда, и вот такая фигня происходила теперь каждую вторую ночь. В первый раз я подумала, что он снимает порно.

— Илай!.. Да!..

Женщина за стеной вопила, как я могу предположить, в высшей степени экстаза. Ее словарный запас был несколько богаче, чем у другой, которую он приводил сюда до нее. Она твердила одно и то же: «Твою мать!».

Бум!

Я подскочила, когда мои стены вновь затряслись.

Это просто нелепо! Сейчас два часа ночи!

Я поднялась и заколотила кулаком по стене, потом соскочила с кровати и рванула к входной двери. Резко открыв ее, я подошла к его двери и подняла кулак, готовясь как следует ударить по…

— Что?! — заорал он, практически сорвав дверь с петель. Он стоял передо мной в одних пижамных шортах до колен, и его мускулистая грудь была обнажена.

— Привет, ты не был бы так любезен трахаться в более разумное время?! Я не могу уснуть из-за ваших стонов, — огрызнулась я.

— Я — доктор, и для меня это время вполне разумное, — ответил он, закрывая у меня перед носом дверь.

Я просунула в дверь руку, чтобы помешать ему.

— Может, для тебя — да, но для нормальных людей — нет.

Он пожал плечами.

— А мне-то что до этого?

— Ого! А ты и правда кретин!

— Дорогой, все в порядке? — Рыжеволосая женщина в одной рубашке шагнула вперед. Она положила руки ему на грудь и недовольно взглянула на меня.

— По всей видимости, ты была слишком громкой. Моя соседка теперь не может уснуть.

Ее взгляд снова сфокусировался на мне. Осмотрев меня сверху до низу, она выдавила:

— Извините.

— Ну что, теперь ты довольна, Аферистка?

Не дожидаясь моего ответа, он захлопнул дверь. Но я постучала еще раз.

— Что?

Я посмотрела мимо него, на женщину, и улыбнулась ей.

— У него хламидии.

— Что?!

Он уставился на меня, ошарашенный моим заявлением, но девушка, похоже, не поняла. Я расхохоталась и вернулась к себе в квартиру. Да, пусть это было по-детски, но очень уж сильно он меня разозлил. Мне буквально хотелось дать ему по роже.

«Ну, они хотя бы остановились», — подумала я, падая на кровать. Однако ровно через минуту раздался стук в мою дверь. «Пожалуйста, только не ты!» — молча помолилась я, но это не помогло.

Едва я успела приоткрыть дверь, как этот придурок ввалился ко мне в квартиру, теперь уже одетый в джинсы и серую рубашку. Он осмотрелся вокруг. Моя квартира выглядела практически пустой, поскольку у меня еще не было мебели.