— Что изменилось во взрослой…?

— Практически ничего. Я так же не ношу ничего на пуговицах, также избегаю прикосновений ко мне одежды с пуговицами в транспорте, например.

— Вы пробовали обращаться к специалистам до…?

— Нет.

— Что вас заставило позвонить…?

— Недавно в сильный ливень, — пациент быстро отвечал на любой вопрос и перебивал доктора. Он не раз прокручивал этот диалог в разных вариантах и зазубрил ответы на всевозможные вопросы, — Я зашел в первый попавшийся магазин, чтобы переждать дождь. Я не знал, что это магазин пуговиц. Это был один из самый ужасных дней в моей жизни. Об этом мне даже страшно говорить.

Марк продолжал беседу с пациентом пока только с целью выяснить причины фобии и ее проявление, подобрать наиболее подходящие методы лечения. Он думал воспользоваться когнитивно-поведенческой терапией, с помощью которой и сам Марк пытался бороться с фобией воды. Это был наиболее эффективный, по его мнению, метод психотерапии при тревожно-фобических расстройствах. Даже не только по его мнению, а по рекомендациям ВОЗ. Эта методика основана на теории: то, как пациент думает и действует, влияет на то, как он себя чувствует. Вроде бы все просто, но противостоять «ложному мышлению» даже с помощью логики и анализа бывает очень трудно. Это медведь прочувствовал на собственной шкуре.

После семинара по сказкотерапии и сеанса с редким пациентом Марк, возвращаясь домой, возвращался и к той точки отсчета, с которой он так неожиданно для себя сбился. Марк оказался опять возле вымышленной теперь химчистки с целью найти настоящую принцессу и все-таки сразиться с драконом, который сейчас принял определенный образ — образ его страха. Сейчас Марк понимал, что знакомство с Юлей и отодвинутая на второй план борьба с фобией — была ошибкой. Ошибкой следствием которой стала не только потеря ниточки, за которую Марк так удачно ухватился при поиске подходящей ему женщины, но и потеря синодонтисов, с которых когда-то и началась работа над собой.

Когда пилят бревно на части, случается путаница: кто-то подсчитывает количество распилов, а кто-то — сколько вышло чурбаков. Когда женщине говорят о сроке беременности происходит примерно тоже самое. Врачи считают недели, начиная с первого дня цикла, а сама женщина с дня возможного зачатия. Когда говорят, что бревно распилили пять раз — надо понимать, что чурбаков получилось шесть. Когда пишут в медицинской карте «беременность семь недель» — возраст эмбриона чуть больше месяца.

Анна знала день, а точнее вечер, после которого зачатие стало возможным. Ее занимали математические расчеты и медицинские несоответствия в определении дня родов — эмбриональный срок, акушерский…. Она вникала во все тонкости вынашивания ребенка и погрузилась в расчеты «дня икс» с головой, по ходу выясняя другие математические особенности. Она думала о девяти месяцах беременности и сорока неделях, удивляясь уравниванию этих двух величин. Девять месяцев с 13 ноября по 13 августа составляли 273 дня, сорок недель при нехитром умножении на семь превращались в 280, что, понятно, больше. Увлекшись вычислениями Анна вдруг начинала считать, сколько получится углов у стола, если один отпилить. Размышляла на тему увеличения числа при его якобы уменьшении. Угол вроде бы отнимается, но количество углов при этом только увеличивается. Потом Анна снова вспоминала о беременности — при сложении двух людей каким то неведомым образом их вдруг становится трое. В голову лезли различные задачки. Они уводили мысли молодой женщины от самого главного на сегодняшний день вопроса: «Как бывший муж отреагирует на новость о ее беременности?» И опять Анна погружалась в вычисления: пересчитывая по календарю дни с 13 ноября по 13 августа, она умножала девять на тридцать, потом прибавляла пять и отнимала два.

«Что же будет с ней? Придется теперь растить ребенка одной? Ребенок останется без отца? Будет ли она искать мужа? Захочет ли Алексей стать этим самым мужем и обрадуется ли новости?!»

Нюра открыла сумку в поисках бережно положенного туда несколько дней назад теста с двумя полосками. Она хотела еще раз посмотреть на него и пережить те чувства и эмоции, которые ощутила первый раз в жизни тем утром. В большой сумке было сложно что-то найти. Хотя, когда так говорят, имеют ввиду совсем другое. Что-то найти как раз несложно — все эти «что-то» только и попадаются в руки, трудно найти именно то, что нужно. В руку вместо теста упорно просился телефон. Хотя его обычное положение в сумке не предполагает легкого изъятия наружу.

«Позвонить и сказать, что у нас будет ребенок? Отправить смс? — спрашивала себя Анна. — Или договориться об очередной встрече и сообщить лично? Может послать ему подарок с намеком — пинетки или соску? Как он отнесется к этой новости? Захочет ли он принять этого ребенка? Это последний шанс вернуть мужа. Это судьба?»

Мысли бегали по кругу. То наворачивались слезы, то появлялась мягкая улыбка, то снова хотелось заплакать, захныкать, постонать.

Анне вдруг вспомнилась задача, придуманная, хочется верить, самим Энштейном про пять домов, курящих, пьющих и держащих животных людей разной национальности. Она показалась очень простой и совсем неинтересной, несмотря на то, что восьмилетняя Нюра была в восторге от нее и потратила несколько дней для нахождения ответа, который впрочем так самостоятельно и не нашла. Сейчас вопрос, кто был хозяином рыбки, звучал странно, но все-таки звучал и отвлекал молодую женщину от принятия решения. Раньше Анна сознательно пользовалась этим приемом, чтобы отвлечься от неприятных мыслей или забыть какую-то неловкую ситуацию, в которую ей угораздило попасть. Еще в детстве она выискивала интересные задачи и при необходимости уйти от действительности брала листок и карандаш. Сейчас же задачки сами лезли в голову.

— Стоп, — сказала Анна вслух. — Я звоню Алексею и будь, что будет!

Длинные гудки. Слишком длинные.

«Кто был хозяином рыбки? Неужели у этого человека жила одна рыбка? Как же тяжело жить одной! Одна собака или лошадь или кошка… Кто там еще был? Птица. Это еще нормально. Эти существа, как мне кажется, находят друзей среди людей. Но рыба! Надо было ему завести вторую или поставить что ли аквариум рядом с зеркалом! Я бы точно купила как минимум пару рыбок и назвала бы их как-то созвучно типа Инь и Янь или Мир и Мора, а может …»

— Да! — ответил Алексей, прервав мысли новоиспеченной будущей мамы. В этом коротком «да» слышалось и недовольство и сожаление и немного стыда. Уже по одному этому слову опытный психотерапевт смог бы понять, что Алексей давно бы позвонил сам и извинился за концерт по поводу других пуговиц на пиджаке, но гордость и нежелание возобновлять общение с бывшей женой не позволяли ему этого сделать. Он сказал это «да» так ярко, но в то же время тихо, что было понятно, он ждал звонка, но раньше, не теперь, когда прошло уже больше месяца. По одному придыханию перед ответом чувствительный к эмоциям других людей человек вычислил бы и страх, который обычно предшествует длинному разговору со взаимными обвинениями и язвительными замечаниями. Алексей не любил выяснять отношения, он не любил и ругаться. В момент каждой ссоры, его физическое сердце начинало сильно биться, а духовное ожидала удара, который мог разрушить хрупкий внутренний мир этого человека.

— Я жду от тебя ребенка! — быстро выпалила Анна. Она не подготовила фразу заранее, хотя и долго думала, как и когда лучше преподнести эту новость с меньшими потерями нервов для обоих.

Сейчас она не следовала цели, ни придерживалась какого-либо плана. Что-то изменилось внутри еще утром. Все расчеты и хитрости растаяли, как маленький снеговик, которого она принесет домой по требованию сына через четыре года.

— Ребенка?! — переспросил Алексей.

Наверное, логичнее было бы уточнить: «От меня?» или удивиться «Ждешь ребенка?». В данной ситуации вопрос, который сам соскочил с кончика языка продавца пуговиц, не встретив никакой обдумывательной преграды, был по крайней мере уместнее, чем «Ты?» и уж тем более лучше, чем вопрос «От?», который мог задать только человек, принадлежавший к достаточно незначительному по числу, ограниченному каким-то психическим заболеванием, кругу людей.