Попрощавшись с матерью, Алекс еще долго сидела на пуфике, глядя в пространство перед собой. В голове шумным пчелиным роем кружили самые разные мысли. Она размышляла о матери, о доме, о Мейдине, о любимом псе, о тете… И конечно, о Роберте Уолтере.

Появление этого человека в ее жизни обещало произвести некий переворот, по крайней мере, у нее было такое предчувствие. При мысли об этом ее бросало в дрожь.

Очнувшись от своих дум, она взглянула на часы и ахнула.

— Половина пятого! Вздремнуть мне уже не удастся.

Сегодня утром они с тетей встали очень рано. Много нервничали, хоть и старательно делали вид, что все в порядке. Поэтому-то Алекс и хотела поспать перед ужином, чтобы не клевать перед Уолтером носом и выглядеть свежее. Теперь же времени оставалось только на сборы.

Перекусив и выпив чаю, она прошла к себе в комнату, раскрыла шкаф и оглядела наряды. Куда они пойдут ужинать, Уолтер не сказал, поэтому надеть следовало что-нибудь нейтральное, а именно то, что подошло бы и для ресторана, и для бара, и для клуба.

Александра любила стильные вещи, непременно с какой-нибудь изюминкой. Вот и для сегодняшнего вечера она выбрала шелковую приталенную блузку кораллового цвета, черную узкую юбку с разрезами по бокам и стеганый атласный жилет на шнуровке, тоже черный.

Приложив все это к себе и окинув оценивающим взглядом свое отражение в зеркальной створке шкафа, она удовлетворенно кивнула.

— По-моему, очень даже ничего…

Ни самовлюбленность, ни бахвальство, ни гордыня никогда не были ей присущи, но чрезмерной скромностью и неуверенностью в себе Александра тоже не страдала. Скорее всего нормальное восприятие собственной наружности воспитали в ней с детства занятия танцами. Наверное, поэтому окружающие порой заглядывались на нее, как на настоящую красавицу, — чувствовали, что она ощущает себя именно таковой.

Что касалось Нельсона, он видел в своей жене воплощение всего самого восхитительного, буквально боготворил ее.

— Иногда мне бывает трудно поверить, что со мной рядом такое чудо, как ты, — шептал он, любуюсь ею по утрам, когда они вместе просыпались, или вечером, когда после страстного секса нежились в объятиях друг друга.

Александра грустно улыбнулась своему отражению и отправилась в ванную.

Они решили, что поедут в «Белго Норд» — бельгийский ресторан в Камден Тауне.

— Как себя чувствует тетя Вилма? — спросила Александра, когда села в «остин» Роберта.

— Вполне нормально, — ответил тот, заводя мотор. — Несколько напряжена, но держится отлично. Я ожидал худшего.

— Она у нас умница, — подтвердила Александра.

— А вы как себя чувствуете? — Роберт окинул ее быстрым взглядом. — Немного успокоились?

Алекс кивнула.

— Да, спасибо.

Некоторое время они ехали молча.

— Кстати, может, нам лучше перейти на «ты»? — совершенно неожиданным образом прервал паузу Роберт.

Алекс в замешательстве сжала ручку сумочки, лежащей у нее на коленях, и пожала плечами.

— Почему бы и нет?

— Отлично! — воодушевленно воскликнул Роберт.

У нее внутри все как будто обожгло огнем и тут же схватило морозцем. Ей захотелось втянуть голову в плечи и спрятаться под надежный панцирь, чтобы предотвратить неминуемое сближение с этим необыкновенным, будоражащим кровь человеком.

Не вызывал бы он во мне таких странных чувств, было бы гораздо проще, размышляла Александра, глядя через лобовое стекло на серую ленту дороги. Я бы с легкостью держалась от него на привычной дистанции, могла бы естественно себя вести…

Через несколько минут Роберт уже завел машину на стоянку возле «Белго Норд».

— Вот мы и приехали.

О «Белго Норд» Александра много слышала, но никогда здесь еще не бывала. Зал этого ресторана из дерева и камня украшали многочисленные цитаты из Рабле, здешние официанты носили монашеские рясы.

— Мне тут нравится! — объявила Алекс, когда они устроились за одним из столиков. — Чувствуешь себя так, словно попал в эпоху Возрождения на какое-то пиршество!

Роберт с улыбкой наблюдал, как племянница его пациентки рассматривает все вокруг. Сейчас ее глаза радостно блестели, губы были сложены так, будто она каждую секунду могла сказать что-то восторженное. Движения ее по-прежнему восхищали немыслимой плавностью, но теперь в них присутствовали живость и энергия.

Эта Александра просто чудо какое-то, думал Роберт, смакуя каждое мгновение своего свидания. Здорово, что Вилма Келли лечится именно у меня. Ведь обратись она к другому врачу, я никогда не познакомился бы с ее родственницей…

Официант-монах приблизился к их столику и подал меню.

— Рекомендую попробовать колбаски из кабаньего мяса, льежский салат и мидии, — посоветовал Роберт, заметив, что лицо Александры, пробегающей глазами по строчкам с названиями многочисленных блюд, становится все более растерянным.

Она взглянула на него с благодарностью и тут же закрыла меню.

— Спасибо за помощь. — Ее потрясающе чувственный рот тронула улыбка. — Только от колбасок мне придется отказаться. Салата и мидий вполне достаточно.

— Что будешь пить? — спросил Роберт.

— Гмм… Какое-нибудь сухое вино, — протяжно ответила Алекс. Слышать, что он обращается к ней на «ты», было весьма непривычно.

Роберт сделал заказ и взглянул на Алекс с любопытством.

— Можно задать тебе нескромный вопрос?

Она засмеялась.

— Задать, конечно, можно. Но не обещаю, что я на него отвечу.

— Ты сказала, что от колбасок тебе придется отказаться. Не ешь мяса, потому что следуешь какому-то учению или просто считаешь, что это вредно?

Александра лучезарно улыбнулась.

— Все гораздо проще. Я балерина и должна придерживаться определенной диеты.

Брови Роберта медленно поползли вверх.

— Балерина? Вот это да! А я все думаю, откуда в тебе столько божественной грации.

Алекс слегка покраснела и вновь рассмеялась.

— Спасибо за комплимент.

Теперь она радовалась, что ответила согласием на его предложение отказаться от формальностей. В противном случае в их отношениях, наверное, все еще присутствовала бы гнетущая натянутость. Они общались как хорошие друзья — непринужденно и легко. О том, что этот человек вызывает у нее не только уважение и симпатию, Александра старалась не задумываться.

Некоторое время Роберт о чем-то напряженно размышлял. Его серо-зеленые глаза то озарялись восторженным светом, то делались задумчиво-серьезными.

— Мда… — произнес он наконец, — с того момента, как в десятилетнем возрасте я сходил с родителями на «Жизель», танцоры балета представляются мне какими-то мифическими персонажами. — Он смотрел на Александру так, будто и вправду видел перед собой Флору или Венеру.

На ее губах заиграла улыбка.

— А для меня балет — работа. Вернее, он моя жизнь, моя любовь, мое спасение.

Роберт чуть сузил глаза, задаваясь закономерным вопросом: спасение от чего? Но вслух этого вопроса не произнес.

Принесли заказанные блюда.

— Я многое бы отдал за возможность взглянуть на тебя танцующую, — мечтательно произнес Роберт, отрезая кусочек колбаски. Неожиданно его лицо сделалось озадаченным. — Кстати, как тебя отпустили в Лондон? Ты в отпуске?

Александра покачала головой.

— Мне пришлось отказаться от участия в очередной постановке. Надо было ехать к тете Вилме, она ведь здесь совсем одна. Моя мама — натура слишком чувствительная и экспансивная, ей я не позволила бы взваливать на себя эту ношу. Братишка еще учится в школе. Отец занимает пост заместителя генерального директора на одном крупном кардиффском предприятии, ужасно занят. И потом, ведь именно он содержит и маму, и брата. А я ни за кого не несу ответственности, разве только за моего пуделя, Чарли. — Она ни с того ни с сего опечалилась. — Чарли для меня как ребенок, а для моих родителей как внук.

Во взгляде Роберта опять возник вопрос, но он снова ни о чем не спросил.

Заиграла музыка.

— Музыка — это единственное, что мне не нравится в «Белго Норд», — сказал он, поморщившись.