Для ограждения восточных секторов Берлина и Восточной Германии от экономического хаоса советские власти прекратили движение водного и железнодорожного транспорта между Берлином и западными зонами оккупации. Советский Союз предложил снабжать западные сектора Берлина всем необходимым и выделил из государственных резервов продовольствие. Но западные оккупационные власти наотрез отказались. Началась переброска товаров по воздуху, получившая название «берлинский воздушный мост». Кризисная ситуация сознательно нагнеталась, создавая военную истерию. США начали «снимать сливки» буквально через несколько дней после начала кризиса. В конце июня Лондон согласился на требование министра обороны США Форрестола разместить на английской земле тяжелые американские бомбардировщики В-29, приспособленные для несения атомного оружия.

Почти непрерывно шли переговоры о создании НАТО. Для того чтобы будущие союзники были более податливы, Вашингтон искусственно затягивал разрешение кризиса. Когда представители западных держав в принципе согласились 30 августа 1948 года во время встречи в Москве с советскими предложениями по его урегулированию, Вашингтон и Лондон попросту дезавуировали своих представителей, ужесточили позиции, вытащили этот вопрос на трибуну ООН. Но и там дело пошло к соглашению, которое и было подготовлено в процессе неофициальных переговоров с председателем Совета Безопасности. Теперь уже Вашингтон в одиночку отказался от достигнутых ранее договоренностей и пустил их снова под откос.

Отверг Вашингтон и выдвинутое в начале 1949 года Советским Союзом в адрес США предложение разработать и подписать совместную Декларацию об отказе сторон прибегать при наличии разногласий по международным проблемам к войне друг против друга, заключить с этой целью Пакт мира, начать постепенное разоружение.

4 апреля состоялась процедура подписания Североатлантического пакта. И лишь после этого Вашингтон пошел на урегулирование кризиса.

Символичной была не только процедура подписания Североатлантического пакта, с рассказа о которой мы начали книгу, но и сама обстановка, на фоне которой был создан военный блок.

Для его создания потребовались нагнетание враждебности, недоверия, провоцирование кризиса. Явившись их порождением, НАТО в дальнейшем требовала для своего существования сохранения именно такого рода атмосферы. Но и сам новый блок использовался и используется до сих пор Соединенными Штатами для нагнетания и воспроизводства напряженности и поддержания состояния конфронтации, для угроз и давления на социалистические страны и для удержания в узде американских партнеров.

Добившись военного раскола Европы, взвинтив напряженность и разжигая страхи, Вашингтон теперь мог диктовать свои условия западноевропейским государствам. Неравноправие партнеров вытекало из самого договора. Прежде всего, в договоре не содержалось жестких обязательств для США вступать в войну в случае «нападения» на одну из союзных стран. В этом случае, как указывалось в пятой, ключевой статье Североатлантического договора, каждая сторона «будет помогать стороне или сторонам, подвергшимся нападению, путем немедленного принятия индивидуально и по соглашению с другими сторонами таких действий, которые представляются ей необходимыми, включая применение вооруженной силы». Буквально через несколько дней после 4 апреля государственный секретарь США Дин Ачесон так прокомментировал пятую статью: «Все это не означает, что США будут автоматически вовлечены в войну, если на нас или на любую другую из сторон, подписавших договор, будет совершено нападение. По кашей конституции, только конгресс имеет право объявлять войну». Ачесон предпочел не упоминать о том, что выбор будет практически отсутствовать у партнеров.

Дело в том, что США располагали единоличным контролем над американским ядерным оружием — «мечом» блока, поскольку отдавать приказ о применении такого оружия может лишь американский президент. Спуск курка в Вашингтоне автоматически означал бы втягивание европейских членов пакта в войну. В то же время та или иная военная акция, предпринятая кем-либо из союзников США в районе действия НАТО (а в этот район были включены Западная Европа, Северная Атлантика, Средиземноморье и даже Северная Африка), не влекла бы автоматического обязательства поддержки этой акции вооруженными силами США. В этих сугубо неравноправных отношениях между США и остальными членами блока заключается одно из его глубочайших внутренних противоречий, которое начало выходить на поверхность после англо-франко-израильской авантюры 1956 года в Египте, не поддержанной США по причинам, которые будут рассмотрены ниже.

Кроме того, определение агрессии в тексте договора было столь двусмысленным, что под ней можно было понимать все, что угодно. Мельчайший инцидент мог бы быть использован Вашингтоном для развязывания войны. Логику, стоящую за этим определением, несколько прояснил один из руководителей американских ВВС генерал-лейтенант Дулиттл, знавший, надо думать, о действительных военных планах США. «Мы должны быть готовы, — твердо отчеканил генерал, — физически, умственно и морально — сбросить атомные бомбы на русские индустриальные центры при первом признаке агрессии». «Первый признак агрессии» — это индульгенция на первый удар, на ядерную агрессию.

Статья четвертая договора была сформулирована также достаточно двусмысленно. В ней говорилось о сотрудничестве между участниками НАТО в случае, если, по мнению кого-либо из них, под угрозой окажется «политическая независимость или безопасность любой из сторон». Но уже современники увидели под псевдооборонительной фразеологией разрешение на интервенцию в любую из стран — членов блока для подавления восстаний или революций. Член палаты общин от лейбористской партии Зиллиакус, выступая в британском парламенте во время обсуждения там Североатлантического договора, констатировал: «Статья 4 договора широко распахивает двери перед интервенцией во имя обороны… Оборона, согласно статье 4 договора, означает вооруженные интервенции в те страны, где рабочие действительно серьезно возьмутся за капиталистические общественные порядки».

Поскольку эти порядки держались неустойчиво и ставились под вопрос прежде всего в странах Западной Европы, США становились и защитником интересов власть и частную собственность имущих, гарантом социального статус-кво не только в Греции и Турции, как это было после провозглашения «доктрины Трумэна», но и всей Западной Европе. С правом, разумеется, ожидать соответствующей благодарности и дополнительных уступок со стороны правящих классов стран НАТО.

На то, что НАТО замысливалась в том числе и как «Священный союз» для борьбы с революционными движениями и левыми силами, прямо указывал за две недели до 4 апреля Ачесон, заявивший, что революция в любой стране, вступившей в Североатлантический союз, будет рассматриваться как вооруженное нападение. В 1950 году участники НАТО, заключив секретное соглашение, известное как «ОПЛАН № 100–1», взяли обязательство применять вооруженную силу в случае выступлений против существующих порядков в своих странах. Вырабатывались и другие подобные планы. Они девали зеленый свет не только для интервенций во имя сохранения капиталистического статус-кво, но и для более скрытого вмешательства США во внутренние дела стран Западной Европы. Акции, предпринимавшиеся Центральным разведывательным управлением США, фактически легализовали такое вмешательство. Ныне широко известно, что все послевоенные годы ЦРУ проводило колоссальную закулисную работу в Италии с целью недопущения прихода коммунистов к власти, помогло «черным полковникам» осуществить переворот в 1967 году в Греции.

Но НАТО выступает гарантом социального статус-кво и этим ценна до сих пор правящим кругам стран, в нее входящих. Сам факт вхождения страны в блок, обладающий и внутренними жандармскими функциями, с самого начала был призван оказывать психологическое воздействие на левые силы, сдерживать их требования об изменении существующих порядков. Протесты же против милитаристской агрессивной политики этого блока выставляются как антипатриотичные. Правящие классы атлантических государств получили с созданием НАТО возможность прибегать к «круговой поруке», опираться друг на друга в противостоянии своим народам.