Похоже, я разучился смеяться…
Быстро собираю дорожную сумку — обычный «Адидас» с лямкой. Сегодня не до «деловых» чемоданчиков на колёсиках, которые, к тому же, придётся сдавать в багаж — лишняя морока. Уверен, что Волков явится вообще без ничего…
Натягиваю старые джинсы… Нет, они вовсе не старые — не исключено, что я их и вовсе не надевал. Просто так сделаны: чёрный, разбавлен серыми пятнами, будто я валялся в пыли, после чего не соизволил даже отряхнуться… Шито на подростка — в стирке не нуждается. Дальше полосатая футболка, — белый с голубым, вроде тельняшки, только полосы более широкие — лёгкий джемпер, поверх всего — дряхлая кожанка… Помнится, раньше мне нравилось прогуливаться в ней под дождём…
Светы меня не понимали и звонко смеялись…
Вздрагиваю… Нет. Не сейчас. Мне нужна ясная голова. В потоках света она таковой не является. Смотрю на ржавую молнию. Нужна свечка. Нахожу в столе на кухне. Тщательно натираю рыжий металл парафином — так делала в детстве мама.
Рыжий лес. Сейчас он вовсе не рыжий, а снова зелёный. Тот, рыжий, захоронён под землёй, на глубине от 1,5 до 2 метров ещё в 1987 году. Лишь кое-где торчат почерневшие стволы сосен, принявших на себя первую волну излучения, прошедшую огнедышащим драконом с востока — на запад, буквально «выжигая» на своём пути всё подряд! Согласно информации с сайта chornobyl.in.ua, уровни поглощённых доз (по расчётам учёных) по внешнему гамма-облучению в 1986–1987 годах, составили порядка 8 — 10 тыс. рад, при максимальной мощности экспозиционной дозы — 500 мкР/час. Весь лес практически «сгорел», аккумулировав на себе значительные объёмы радиоактивных выбросов. Особенность в том, что сосны не сбрасывают хвою в течение двух-трёх лет. В процессе вынужденного очищения та приобретает рыжий оттенок. Оттого и название — «Рыжий лес». Лиственным деревцам проще — скинул листву — и вроде как ничего и не было…
Но это только на первый взгляд.
Сейчас же к солнышку тянутся мутировавшие детишки того самого Рыжего леса, взращённые на радионуклидах. Радиация повсюду: в почве, в воде, в воздухе, в самих деревцах… В виду того, что захоронение заражённой древесины происходило в траншее, глубиной полтора — два метра, — то есть на уровне залегания грунтовых вод — последние так же пропитаны веществами ядерного распада…
А кое-кто до сих пор купается в речках «Уж» и «Припять», а так же пьёт из них воду, выкладывая фото в «сеть»…
Вспомнив про радиацию, быстро возвращаюсь в зал. На ходу накидываю кожанку на плечи. Подхожу к рабочему столу, выдвигаю ящик…
Часы СИГ-РМ1208. Заказал через один из многочисленных Интернет-магазинов, — через них сейчас можно много чего достать — возможно, что и атомную бомбу. Стоимость часов — 11520 рублей + доставка, а это ещё + 15 % от стоимости. Заявлено, что являются лучшим подарком со швейцарским качеством. Ничего себе, подарочек! Как написано в инструкции, сигнализатор-индикатор позволяет осуществлять круглосуточные измерения мощности дозы гамма-излучения. В случае превышения установленного порога, — который всяк волен устанавливать для себя сам! — сигнализатор подаёт звуковые сигналы. Кроме того, имеется подсветка, опция будильника — ну надо же! — и гарантирована водостойкость на глубине не более одного метра. Грех смеяться. Тем более что это окажется моей единственной защитой, в случае если по каким-либо причинам я окажусь один… Что это могут быть за причины? Я стараюсь об этом не думать… Сейчас мне нужна ясная голова и чувство защищённости, не смотря, ни на что!.. Но следует уяснить, что погрешность бытовых дозиметров довольно велика, порядка 20–30 %. А это значит, что я не могу с уверенностью сказать, окажусь ли я предупреждён, когда, вроде как не опасные 25 мкР/час, трансформируются в очень опасные 65 мкР/час…
Всё, хватит!
Надеваю часы. Всего сто грамм, но заметно оттягивают руку — просто давно не носил часов. Человеческая душа и того легче… Где-то писали, что человек начинает чувствовать вес только после того, как тот превысит 21 грамм…
Всё что легче — невесомо.
Машинально сую в карман КПК. Ищу зарядное устройство. Не понятно, где и как собираюсь заряжать… Пускай будет. Как и наушники…
До 15:00 бесцельно слоняюсь по квартире. Стараюсь больше ни о чём не думать. Нервы на пределе — максимальное шевеление в центре груди. Чувствую возбуждение… Гудят старые пломбы.
Не в силах сходить с ума и дальше, вызываю такси.
Белый «Рено-меган», гос. номер 068, в течение пяти минут.
Застёгиваю молнию, — как по маслу! — надеваю вязаную шапочку, сую во внутренний карман смятые купюры и кредитку. У зеркала замираю. На кого я похож? Не на себя! В зеркале кто-то другой, с впалыми глазами, недельной щетиной и дрожащими руками… Вряд ли я не приметен. Скорее уж, наоборот, будто вылезший из канализационного люка бомж! По любому все будут коситься… Что ж, понадеемся на суету. Точнее на традиционный авось!..
Стиснув зубы, хватаю ключи, заставляю ноги двигаться к выходу. Одним движением подцепляю сумку, обуваюсь и спускаюсь вниз.
Нужно это сделать! Ради моих Свет!
Май 1985 года. Украинская ССР. Чернобыльский район. Припять.
«7 мая, вторник.
С нетерпением ждала вечера!.. Вчера не дописала. В библиотеку пришли одноклассники, так что пришлось сделать вид, что я просто читаю… Надо мной снова посмеялись… Мне сделалось страшно. Они не дети. Зря я вчера писала о них так возвышенно…
Во всём виноват праздник! Он меня окрыляет, заставляя смотреть на плохих людей как-то иначе!.. Забывать о том, кем они являются на самом деле!
Перечитала, что уже написано… Странно, но я словно вижу себя со стороны. Мне кажется, что всё это написано кем-то другим. Кажется, я догадываюсь, почему доктор так странно на меня смотрел, когда прочитал первую запись… Он понял, что некоторые предложения пишу не я… Вернее пишу я, но мне кажется, что это не моё… В смысле, не из моей головы…
Мне страшно! Но я всё равно не отступлюсь! Если это единственный способ побороть рассеянность, я буду держаться за него до последнего! Ради мамы и папы. Ради Павлика… Ведь все они меня любят!
Любимые мои, я вас не подведу! Честное-пионерское!!!
Не знаю, получится ли у меня описать те эмоции, что я испытала наверху… Я живу на 16 этаже, но это ничто, по сравнению с тем, что ощущается на «Чёртовом» колесе! В тот момент, пока ты ещё на земле — в груди нетерпение!.. Та самая скребущая лапка под грудной ямочкой! Потом появляется страх… Он медленно нарастает с высотой. Особенно страшно глядеть на ноги и ничего под ними не видеть!.. Вернее видеть, но где-то там, далеко внизу! На самом верху всё замирает… Мне кажется, даже сердце! В ушах снова появляется «стук», но я их не вижу… Кручу головой, но всё равно не вижу! Тут слишком низко! Вижу отдельные дома… Застывшие краны… Трубы станции… Огромный зелёный ковёр, что раскинулся от Энтузиастов до энергоблоков АЭС… Я щурюсь от лучей весеннего солнца, отчего ковёр становится оранжевым… Так красиво! Хотя мне и не нравится осень, с её рыжими тонами…
Вот бы вечное лето — было бы так здорово!
Сердце совершает первый стук… словно маленький насос, создавая в груди пустоту! К горлу что-то подкатывает… Во всём теле — леденящий страх! Мне кажется, что я падаю в пустоту!.. С трудом сдерживаю крик! Хорошо, что рядом мама — с ней не так страшно. Я вижу её побелевшие пальцы, цепляющиеся за жёлтый поручень!.. Пытаюсь взять себя в руки.
Ну же, Светлана, возьми себя в руки! Ты — дочь пожарника! А пожарники ничего не боятся!!!
Окончательно успокаиваюсь, только оказавшись на земле. Всё-таки человек странно устроен… Вроде бы медленно движешься к земле. Видишь, как постепенно увеличиваются смешные человечки, постройки, машинки, а ощущения такие, будто несёшься вниз на сбитом самолёте!..
Ещё долго стою рядом с жёлтой кабинкой, не в силах заставить ноги сделать и шагу. Она похожа на две сцепившиеся семенами пушинки одуванчика.