— Однако… — Эммет поскреб в затылке и уставился на Шона. — Если он не знает тебя, то, по крайней мере, знаком с твоими привычками.

— Спасибо, утешил.

— Понимаю, — кивнул Эммет. — Но давай посмотрим на это под другим углом зрения. Если всякие психи пишут тебе такие письма и интересуются твоей судьбой, значит, ты — все еще популярен, черт возьми!

— Отлично, Эммет, — Шон скептически усмехнулся и протер платочком края чашки, принесенной официантом, — просто здорово… А когда этот псих выследит меня и прикончит, ты сделаешь из этого рекламу.

— Блестящая идея, — расхохотался Эммет. — Главное, чтобы он добрался до тебя после съемок. Ты только представь себе заголовки в газетах: «Последний пророческий фильм Шона Милано», или «Последнее слово Милано», или «Трагический конец известного режиссера»…

— Ну, хватит, — нахмурившись, одернул его Шон. — Мне не до смеха, если ты не заметил…

— Не хочешь пойти в полицию? — поинтересовался Эммет.

— С чем — с этой бумажкой? — хмыкнул Шон. — И что они сделают? Проведут графологическую экспертизу и вычислят этого анонима? Как же… Надо мной посмеются, не больше.

— Ты даже не предполагаешь, кто может это писать?

— Нет… — Шон пожал плечами. — Знакомые и друзья сразу отметаются, иначе ты был бы в первых рядах…

— Мотив отсутствует, — небрежно бросил Эммет. — Из всех психов, с которыми ты знаком, самый большой псих — ты сам. А, забыл твою бывшую, Джекки. Как ты думаешь, она способна на такое?

— Нет, — с сомнением покачал головой Шон. — Идея вернуть меня у нее появилась относительно недавно. А письма я получаю уже давно. Если бы я на кого и думал, то на Клеманса Гудвина. Но, сам понимаешь, его кандидатура не подходит по той же причине.

— Клеманс — настоящий псих, — согласился Эммет. — Если бы я мог предположить, что он станет так себя вести, то пинками прогнал бы его с кастинга… Говоришь, он тебе угрожал?

— Угрожал, — кивнул Шон. — Конечно, может быть, он сгоряча ляпнул, но ты знаешь мою мнительность… Честно говоря, мне не по себе…

— Успокойся, Шон. Скоро ты укатишь отсюда, и никто до тебя не доберется. Ни Клеманс Гудвин, ни твоя Джекки, ни твой чокнутый аноним.

— Мне бы твою уверенность, — с сомнением покачал головой Шон и сделал глоток душистого кофе.

— Можно приставить к тебе охрану.

— Вот еще… — фыркнул Шон. — За мной вечно будет таскаться бестолковая тень, а в нужный момент ее не окажется рядом… Так, во всяком случае, обычно бывает в триллерах и детективах…

— Ты живешь не в фильме, Шон.

— Я живу в реальности, — согласился Милано. — А реальность бывает закручена почище всякого детектива…

Эммет на секунду задумался, а потом просветлел и посмотрел на Шона так, словно у того над головой образовался нимб.

— В чем дело, Эммет? — недоуменно покосился на него Шон.

— Ты знаешь, у меня появилась блестящая идея. И только попробуй сказать, что тебе она не нравится…

— Миссис Петти, хватит прихорашиваться! — Джун нервно ходила по комнате, то и дело поглядывая на часы. — Мы точно опоздаем! К тому же Милано не такой уж красавец, чтобы ты для него наряжалась… Надень свою белую блузку, красную клетчатую юбку и…

Джун застыла с открытым ртом. Из бабушкиной комнаты вышла незнакомая ей женщина в элегантном темно-синем платье, поверх которого была надета белая меховая горжетка. В ушах у женщины красовались длинные серебряные нити, на кончиках которых висели хрустальные капельки. Глаза у женщины были слегка подведены, а ресницы подкрашены темно-синей тушью.

— Бабушка, это — ты? — спросила Джун, во все глаза разглядывая нарядную миссис Петти.

— К-кажется я, — неуверенно пробормотала Пентилия. — И как?

— По-моему, ты сбросила лет двадцать, если не больше. Выглядишь, как оперная певица…

— Не льсти мне, деточка…

— А я и не льщу, бабуль. Говорю, как на духу. Я тебя даже не узнала, так что Милано точно тебя возьмет и хорошо заплатит. Будешь богатой и знаменитой…

— Д-джун, я никуда не поеду… — к полной неожиданности внучки заявила Пентилия. — Я выгляжу ужасно, меня даже на порог не пустят.

— Ба, ты тронулась умом?! — ошалело уставилась на нее Джун. — Это же твоя мечта! Ты же мне все уши прожужжала своим Милано! Ты же себе потом не простишь, ну и мне за компанию…

— Я не поеду… — горько вздохнула Пентилия. — Я слишком стара для таких затей…

— Стара?! Да ты выглядишь как Сара Джессика Паркер в «Сексе в большом городе»! Милано решит, что я привела ему свою мать!

— Нет, Джун, я не могу…

— Можешь!

— Не могу…

Джун закусила губу. Только этого сейчас не хватало. Кто бы мог подумать, что Пентилия Лиллард, столько лет грезившая о роли в фильме Милано, даст задний ход, когда мечта сама свалится к ней в руки…

Что же делать?! — ломала голову Джун. Она решила прибегнуть к последнему средству.

— В общем так, миссис Петти… — сурово начала она. — Если вы сейчас не направите свои стопы в сторону двери, я позвоню коротышке Миглсу и скажу, что вы назначили ему свидание у себя дома. Он примчится через пять минут, будьте уверены. И как вы думаете, что он решит, когда увидит вас в этом наряде?

— Ты этого не сделаешь… — ужаснулась миссис Петти.

— Еще как сделаю. — Чтобы доказать свою решимость, Джун подошла к телефону и сняла трубку. — Прямо сейчас и сделаю. Мистер Миглс, моя бабушка постеснялась позвонить вам сама, поэтому я звоню вместо нее. Она ждет вас у себя и даже нарядилась к вашему приходу. «Петти, моя Петти! Сейчас же бегу!» — изобразила Джун голос Миглса. — Удачного вам свидания, мистер Миглс…

— Ну все, довольно! — закричала Пентилия. — Хорошо, я поеду. Но учти, этот шантаж тебе дорого обойдется!

— Отшлепаешь меня тапком или прибегнешь к ремню? — насмешливо полюбопытствовала Джун, направляясь к двери.

— Ох, Джун, дождешься ты у меня… — вздохнула Пентилия.

Вопреки ожиданиям Джун, они не опоздали. Возле высокого зеркально-голубого здания Джун и Пентилия оказались в четверть пятого. За дверьми их встретила охрана — двое плечистых парней в черных костюмах и белых рубашках. Увидев их непроницаемо-серьезные лица, Джун растерялась так, что даже позабыла, зачем они с Пентилией пришли в эту зеркальную башню.

— Я вас слушаю, мэм, — ледяным тоном напомнил о себе охранник. — Вы по делу?

Конечно, нет, мы просто поболтать, хотела ответить Джун, но вслух сказала:

— Нам к мистеру Милано. Он ждет нас к половине пятого.

— Милано?

Рослые парни недоуменно переглянулись.

— Вы уверены? — полюбопытствовал второй охранник.

Джун начала терять терпение.

— Нет, не уверена. Так сказала, для красного словца…

Охрана не оценила тонкого чувства юмора Джун и посмотрела на нее с еще большим недоумением. Пентилия, которая наконец вспомнила, что они с внучкой пришли сюда из-за нее, решила вмешаться. Она с милейшей улыбкой обратилась к тому охраннику, который показался ей сообразительнее, и заговорила:

— Вы можете позвонить мистеру Милано, он действительно нас ждет. Я пришла на кастинг, а моя внучка — со мной. Меня зовут Пентилией Лиллард, а внучку — Джун Лиллард. Шон Милано обещал принять нас лично.

— Так, значит, лично? — решил все-таки уточнить охранник.

— Конечно, лично, — расплылась в улыбке Пентилия. — И с вашей стороны, молодой человек, было бы очень любезно, если бы вы нас к нему проводили…

— Хорошо, — кивнул охранник, сраженный улыбкой Пентилии. Джун подумала, что ему, наверное, никто никогда не улыбался. — Пойдемте.

Уже через несколько минут Джун и ее бабушка оказались на втором этаже «зеркальной башни» около белой двери, на которой висела табличка с лаконичной надписью «кастинг». Возле двери стоял ряд стульев, на которых сидели пять женщин и трое мужчин. Пентилия любезно поблагодарила охранника за помощь и вопросительно посмотрела на внучку.

— Наверное, нам надо о себе напомнить, — предположила Джун. — Заглянуть к Милано и сказать ему, что Пентилия Лиллард уже пришла.