Поверенный откашлялся и приступил к делу:

— Вы уже ознакомились с завещанием, согласно которому Артур Макартур оставил свою часть в совместном владении неделимой недвижимостью. Однако то, что он не является владельцем всего имущества, несколько усложняет выполнение воли усопшего в соответствии с условиями приложения к завещанию.

— Условия? — переспросила Этель, пытаясь угадать, чем и с кем она будет владеть совместно. Зная Артура, можно предположить, что это какое-нибудь казино, ночной клуб или что-то в этом духе.

Адвокат подал Этель кипу бумаг, содержавших завещание и приложение к нему. Она растерялась — ей всегда было трудно разбираться в этой юридической казуистике. Не помогал даже пристальный взгляд Ральфа. Пришлось перечитать несколько раз, прежде чем их смысл стал более или менее ясен.

— Артур оставил мне дом, но при условии, что я должна прожить в нем не менее шести месяцев.

— Да, хм… именно так, — подтвердил адвокат.

— Где же этот дом? В Нью-Йорке? Париже? В Монголии?

Она забыла, что Ральф говорил ей о Корнуолле.

Поверенный вопросительно посмотрел на Ральфа, но тот молчал.

Адвокат вновь обратился к Этель:

— Извините, но я подумал, что вы поняли, речь идет о поместье семьи Макартур «Гнездо чайки».

Этель недоверчиво посмотрела на адвоката. Артур оставил ей поместье? Почему? Оно ведь принадлежало миссис Макартур и должно было быть унаследовано…

Она обернулась к Ральфу. Ее рот так пересох, что она не могла произнести ни слова, только взглядом попыталась сообщить ему: ей ничего не нужно, она прекрасно знает, что все это ей не принадлежит.

Но Ральф внимательно смотрел на нее из-под бровей и молчал. Безусловно, он знал обо всем и уже подготовился к обороне.

— Вы владеете поместьем совместно с мистером Ральфом Макартуром. — Поверенный четко сформулировал то, о чем Этель уже начала догадываться.

Наконец она почувствовала, что может говорить:

— Но я не понимаю. Почему? — обратилась она к Ральфу.

Не обращая внимания на присутствие адвоката, он ответил:

— Может быть, ты самая большая любовь Артура.

В его словах было столько иронии, что краска залила щеки Этель. Она взглянула на мистера Джерри, тот выглядел несколько растерянным.

Откашлявшись, он заявил:

— Такова была воля миссис Макартур… я имею в виду усопшую Элизабет Макартур. Она пожелала, чтобы поместье перешло к вам, если у мистера Артура не будет наследников.

— Наследников?

— Детей, — терпеливо разъяснил Ральф.

— Я ведь объяснил обеим сторонам, что могут возникнуть некоторые проблемы, — сказал поверенный, как бы извиняясь за сложившуюся ситуацию, — но при условии, что вы проживете в доме установленное в завещании время, все значительно упростится. Вам только необходимо будет прийти к соглашению с мистером Ральфом о реализации совместного владения поместьем. Вы понимаете меня?

— Очень смутно. — Этель и в самом деле поняла только то, что владение недвижимостью будет зависеть от Ральфа.

— Ты можешь либо продать свою половину мне, либо купить мою половину. Или убедить меня в необходимости продать наше совместное владение. Либо подождать, пока я умру, тогда ты сможешь обо всем договориться с моими наследниками, — деловито перечислял Ральф возможные варианты.

Этель покачала головой.

— Все можно сделать гораздо проще. Спасибо.

И она встала со стула, собираясь уйти.

Поверенный удивленно посмотрел на нее:

— Миссис Макартур…

Но Ральф, похоже, особенно не удивился. Он встал, пропуская Этель к выходу.

— Миссис Макартур! — вновь окликнул ее поверенный.

— Я улажу это дело, — заверил Ральф и последовал за Этель.

Она покинула контору и пошла по дороге. Ральф шел следом.

— Тебе ничего не нужно улаживать, — обернулась к нему Этель. — Я отдаю тебе все «Гнездо чайки». Безвозмездно.

Ральф схватил ее за руку, не давая уйти:

— Ну что же. Это очень хорошо, — сказал он тоном, говорившим об обратном, — но пока это еще не принадлежит тебе, и ты не можешь отдать его мне. И нам нужно поговорить, — добавил он и, как ребенка, за руку повел ее по улице.

— Вот сюда. — Ральф открыл перед ней дверь небольшого кафе, затем усадил в угловой кабинке недалеко от стойки.

— Что будешь пить?

— Для этого еще слишком рано, — заметила Этель.

— Ну, представь себе, что уже значительно позднее, — предложил Ральф и направился к стойке.

Он вернулся со стаканчиком виски для себя и бокалом бакарди с кока-колой для Этель. Она очень любила этот напиток, когда была подростком, но сейчас предпочла бы сухого белого вина.

— Выпей, — он поставил перед ней бокал. — Это поможет тебе преодолеть шок.

Ральф прав. Она была слегка потрясена. Этель сделала глоток, чтобы немного успокоиться. Разговор, судя по всему, предстоял не самый приятный.

— Я думаю, ты знал о содержании завещания Артура, — осуждающе сказала Этель, забывая, что завещание было не в его пользу.

— В действительности нет, — спокойно ответил Ральф. — Конечно, я знал о пожелании матери, чтобы Артур свою часть «Гнезда чайки» оставил тебе и Фредди, но ведь это только пожелание, я и не думал, что он его выполнит.

— Да, ты тоже оказался в нелепом положении, — сочувственно вздохнула Этель. — Ну, теперь-то все в порядке? Ведь я не останусь в поместье на шесть месяцев и вследствие этого ничего наследовать не буду.

— Неужели? — бесстрастно произнес Ральф.

— Безусловно, — решительно заявила Этель.

— Но на твоем месте я бы тщательно все обдумал. Ведь это касается не только тебя, но и Фредерики.

— А какое отношение к этому имеет она? — пожала плечами Этель.

— Я полагал, что вы — до известной степени родственники, и Фредди — твоя прямая наследница. Я ошибался? — Ральф, кажется, начинал терять терпение. Но тут же взял себя в руки и спросил очень серьезно: — Ты знаешь, сколько стоит «Гнездо чайки»?

Этель пожала плечами.

— Два года тому назад, после смерти матери, Артур произвел оценку — поместье оценивалось примерно в один миллион фунтов.

Этель чуть не поперхнулась напитком. «Гнездо чайки» было большим домом, прекрасно расположенным, но она никогда бы не подумала, что оно может стоить так дорого.

Ральф заметил ее реакцию:

— Это меняет положение?

Этель вздохнула.

— Я тебя не понимаю. Зачем ты мне все это рассказываешь? Неужели ты хочешь, чтобы я приняла наследство, тогда как оно может целиком принадлежать тебе?

— Если унаследуешь не ты, это будет кто-то другой, но не я.

— Как это? — Такого варианта Этель просто не в состоянии была представить. Но тут она вспомнила, что прочла только один параграф приложения к завещанию. — А кто же?

— Прекрасная Эмили, — ответил Ральф угрюмо.

Последняя любовь Артура, вспомнила Этель. Она видела ее фото в газетной статье о похоронах. Красивая девушка, но, пожалуй, немного вульгарна.

— А разве тебе не все равно, кто из нас будет наследницей?

— Конечно нет, — вопрос показался Ральфу глупым, — во-первых, это мой дом и я не желаю делить его с какой-то безмозглой потаскушкой, которую брат подцепил где-то на дискотеке. Во-вторых, наша семья владеет этим домом несколько столетий и я хотел бы, чтобы так было и в дальнейшем.

Этель внимательно посмотрела на него. Совершенно очевидно, что ее он не считал членом своей семьи, но вот Фредерику, вероятно, все же причислял к ней.

— Послушай, говорю тебе прямо, — продолжал Ральф, — если унаследуешь ты, то выкупить твою часть я не смогу. Не смогу набрать нужную сумму. Хорошо, если мне удастся собрать тысяч триста, но не более. Ты, наверное, тоже не сможешь выкупить мою часть.

— В данную минуту я едва наберу три тысячи, — рассмеялась Этель.

Ральф воспринял это как поддержку:

— Завещанием предусмотрено, что по отдельности мы не можем продать наши доли кому-нибудь без согласия друг друга. А я никогда не соглашусь продать «Гнездо чайки». Теперь понимаешь, в каком мы положении?