Никто, кроме Сьюзи, не знал ее новый адрес. По-прежнему они с девчонками встречались на репетициях, а в остальное время Маргарет посвящала себя работе. В ее обязанности входило развлекать жильцов пансионата музыкой, читать им газеты, книги, беседовать с теми, кому было особенно одиноко. Много времени она проводила в обществе тетушки Колетт, пока за ней не приехал дальний родственник и не забрал старушку к себе в Калифорнию.

Но вот однажды Сьюзи принесла новость: их приглашают на благотворительный прием в качестве музыкального сопровождения фуршета.

— Не бог весть какое престижное выступление, но отказаться было бы глупо, — аргументировала она свое согласие. — И вообще, нам надо почаще выходить на сцену. И выступать не только в пансионатах, — добавила она, заметив, что Маргарет колеблется.

В конце концов Маргарет согласилась. Почему нет? Если она выбрала профессию музыканта, ей должно быть все равно, перед кем выступать: будь то благожелательные старички или фешенебельное общество.

Перед выступлением на благотворительном вечере они каждый день интенсивно репетировали. Сестра Сьюзи предложила им новые концертные платья. Если они покажут себя с наилучшей стороны перед сливками общества — это будет прекрасным поводом заявить о себе в качестве модельера. Тем более что все глянцевые журналы всегда публикуют фоторепортажи с таких значимых светских событий.

И вот наступил ответственный день, к которому они так упорно готовились.

На Маргарет, как и на Сьюзи, было открытое вечернее платье, но не желтого, а голубого цвета.

— Вот ты просто супер, — сказала Сьюзи, оглядывая ее от искрящихся в свете ламп золотых волос до изящных туфелек, выглядывающих из-под подола платья.

Маргарет с удовлетворенной улыбкой посмотрела на свое отражение в зеркале. Маргарет находилась в состоянии нервного возбуждения в предчувствии предстоящих чрезвычайных событий. Наступил день, который решит многое, и она чувствовала себя так, будто готовилась прыгнуть в бурлящий круговорот океанических вод. Она знала, что одной из устроительниц приема была леди Сэридан. Скорее всего, Артур будет сопровождать мать. Ей хотелось знать, неужели он до сих пор не сказал матери, что женат? И неужели леди Сэридан снова попытается навязать сыну очередную претендентку в жены?

У Маргарет сердце билось с частотой тамтама, призывающего на битву, нервы были напряжены до предела, но лицо оставалось спокойным, может, было немного бледнее, чем обычно.

— Хватит вертеться перед зеркалом, пошли к девчонкам, — сказала она. — Дженни уже вся извелась со своим аккордеоном. Если бы она так своего парня обнимала, тот был бы на седьмом небе. Кстати, Марго, скажи, кто тот красавчик, что я застала у тебя на пороге? Помнишь, когда платье приносила перед концертом в пансионате?

Сьюзи было очень любопытно, что ответит Маргарет. Сьюзи удивлялась, почему ее подружка так усиленно скрывает свое знакомство со столь интересным мужчиной. Неужели тот женат и они должны скрывать свою тайную связь? И не оттого ли Маргарет столь упорно до сего времени отказывалась выступать перед фешенебельной публикой? Но отчего тогда она сейчас безропотно согласилась? И выглядит вполне уверенной в себе, в то время как у самой Сьюзи до судорог сводит конечности?

— Ну, кем тебе приходится мистер Голубая кровь?

— Сьюзи, давай все вопросы отложим, — оборвала ее Маргарет. — Пошли, нам пора.

С гулко колотящимся где-то у самого горла сердцем она вышла из гримерной.

Для вечера был снят зал в бежево-розовых тонах. Везде, куда ни брось взгляд, были видны островки цветов, а в глубине зала виднелся небольшой искусственный водоем, который обтекал часть площадки для танцев и оканчивался за баром.

Перед площадкой для танцев, декорированной вазонами с белыми игольчатыми хризантемами и всеми оттенками красного розами, находилось возвышение с роялем, а в глубине поблескивали медные тарелки ударной установки.

В нарядной толпе Маргарет не заметила ни леди Сэридан, ни Артура, но это совсем не значило, что их не было среди гостей. От волнения у Маргарет перед глазами все сливалось в одну мельтешащую яркими всполохами картину. Вот дама в синем платье со стразами — очень похожа на леди Сэридан. О боже! Это действительно она!

Маргарет метнулась к роялю, Сьюзи приблизилась к стойке микрофона. Торжественная часть приема была завершена, и гости, беседуя, фланировали между накрытыми для фуршета столами. Ведущий представил оркестр публике, которая была больше заинтересована своими светскими беседами, нежели музыкой. Под шум разговоров они начали свое выступление.

Обстановка становилась все оживленнее. Кто-то собирался парами, где-то образовывались группки в пять-восемь человек. В одном углу дамы оккупировали мягкие диваны, в другом известный комик давал свое мини-шоу. Какая-то изрядно подвыпившая довольно грузная леди умудрилась взобраться на подиум, где находились оркестрантки, и попыталась отобрать у Дженни аккордеон. А рядом стоял ее муж и громко смеялся.

— О, моя Гретхен обожает гармошку, — повторял он, похлопывая в ладоши. — Моя милая, сыграй нам, сыграй! «Ах, мой милый Августин, Августин, Августин»…

— Дай сюда, я покажу вам класс! — Тяжелое тело горой нависло над Дженни, и той пришлось бежать со своим любимым аккордеоном в подсобное помещение, но и там пышнотелая Гретхен настигла ее.

Сьюзи выпустила из рук микрофон и побежала Дженни на выручку. Маргарет нужно было спасать положение. Ее руки, сделав полукруг, плавно опустились на клавиши, и из-под ее пальцев полилась мелодия. Она была поистине волшебной, порой горячо призывной, порой тоскующей о чем-то неведомом, порой завораживающей, гипнотической или увлекающей своей мощью. Пальцы Маргарет порхали над клавишами, наполняя зал такими гармоничными и в то же время страстными звуками, что иные другие стихли. Маргарет чуть запрокинула голову и, закрыв глаза, запела. Музыка завладела всем ее существом. Она забыла, как дрожат ее руки, как частыми толчками бьется ее сердце и что вообще у нее есть сердце, глаза, руки. Все ее представление о самой себе вдруг растворилось, исчезло в потоке музыки.

Артур вошел в зал. Приглушенный свет скрытых в нишах светильников и гирлянды разноцветных лампочек создавали иллюзию уютного волшебного грота. Цветочный запах мешался с запахом дорогих духов. Ему показалось, что откуда-то издалека звучит призывная, влекущая мелодия. Он подался вперед. Теперь он уже мог различить нежный женский голос, сливающийся с серебристым звуком рояля. Сердце его перестало биться. Артур знал, что на приеме должна быть Маргарет, и все равно был поражен внезапно нахлынувшему сладостному томлению, переполнившему все его существо. Казалось, песня звучит в его душе, картины былого встали перед его глазами, и горячо любимый, бесконечно родной голос продолжал вести свою мелодию.

Вне себя от волнения, Артур двинулся на голос. Подойдя к краю сцены, где она граничила с искусственным водоемом, он застыл как вкопанный.

Пространство сцены казалось отдельным островом, на котором величественно возвышался белоснежно-глянцевый рояль. В свете направленных прожекторов ослепительно сверкали белые клавиши, кидая нежные серебристые отблески и обрамляя волшебным сиянием золотистые волосы и нежный профиль Маргарет. Руки ее изящно застыли на клавишах. На губах порхала улыбка, а в глазах затаилась грусть.

Музыка смолкла. Пауза полной тишины… и зал разразился аплодисментами. На сцену вынесли корзину, полную нежно-персикового оттенка роз. Кивком головы Маргарет поблагодарила зал. Свои места заняли Дженни и Сьюзи. Руки Маргарет снова заскользили по клавишам. Мелодию подхватил аккордеон, и Сьюзи, взяв в руки микрофон, запела:

— Вчера все мои тревоги ушли прочь…

Вчера… Его мысли обратились к недавнему прошлому. Артур никак не ожидал, что вчерашний вечер внесет в его душу сомнения…

Была назначена встреча с потенциальным покупателем старинных и очень дорогих раритетов. Сумма предполагаемой сделки была столь значительна, что Артур сам отправился на встречу.