Но Бетти перебила мужа:

— Ах, Патрик, зачем морочишь девочке голову. — Она поморщилась. — С этим успеется. Сейчас главное — Париж, консерватория, — и указала командирским жестом в ту сторону, где за Атлантикой, в чудесном городе, их дочь ожидает сказочный успех.

— Его бы надо отпустить, — не отрывая глаз от тарелки, заявила Эйбел.

Родители молча переглянулись.

— Ты о чем? — удивилась Бетти.

— Я не о чем, я — о ком. Об Эдди Стюарде… Если он все еще в гостиной, папа, на коленях, то вели Реду поднять его и выпроводить.

Вот тут и началось. Затем она объявила, что в Европу не поедет, потому что намерена изучать ботанику в Нью-Йоркском университете.

Эффектом от разорвавшейся бомбы можно было бы назвать состояние родителей, в которое повергли их планы Эйбел. Вот тогда впервые Бетти и назвала желание Эйбел блажью. Годы учения, знакомство с Джейком, который учился уже на последнем курсе… Замужество. Ее жизнь здесь, где, по мнению ее матери, не ступала нога цивилизованного человека… Кажется, Бетти Честер уже и собственную дочь не относила к этой особи.

Что ж, они по-своему правы. Я не оправдала их чаяний. Теперь, когда нет Джейка, у них появилась надежда, что мне надоест жизнь с Батлом, вконец свихнувшимся после гибели сына, и я вернусь к ним.

Она уже миновала загородку для скота, которая давным-давно пустовала, когда перед ее мысленным взором опять возникла обнаженная фигура Стива Десмонда. Она замедлила шаг. Конечно, она попытается склонить его к сотрудничеству. Но только ли это волнует ее и ее злость вызвана не столько его запретом, сколько ее собственным поведением?

Почему бы мне вместо того, чтобы глазеть на этого голого Гамлета, не уйти, с пристрастием пытала она себя, прекрасно отдавая себе отчет в том, что задето ее достоинство. Он, кажется, наслаждался этим или мне показалось?

Наверное, когда я валялась там, на площадке, он разглядывал меня. Она машинально провела рукой по груди и лишь сейчас обнаружила утрату пуговок. Интересно, а какая у него жена, выплыл из глубины сознания незаконный вопрос. Она тряхнула головой, отчего по ее длинным волосам пробежала золотая волна, и уже спокойно и решительно направилась в убежище Батла на переговоры.

Мгновение старик тупо смотрел на Эйбел.

— Ты сошла с ума. Как ты смела пригласить Десмондов сесть со мной за один стол!

Эйбел с отчаянием смотрела на Батла. Его сморщенное лицо исказилось словно от боли, руки, вцепившиеся в гриву мула, дрожали от гнева.

— Ничего не случится, если он один раз поужинает у нас, — сказала она как можно тверже.

Старик зло посмотрел на нее.

— Если Десмонд ступит на землю Веджвортов, я застрелю его. Десмонд убил мою жену, мать Джейка. Неужели тебя это не трогает?

Эйбел вздохнула.

— Мне очень жаль, что так получилось, Батл, но Стив Десмонд не делал этого, о чем ты отлично знаешь, как, впрочем, и другие члены его семьи.

Он перебил ее:

— Не имеет значения! День, когда они убрались с горы, был самым счастливым в моей жизни. Я стоял на склоне и держал их на мушке.

Эйбел попробовала зайти с другой стороны:

— Если мне придется остаться здесь, я должна иметь возможность собирать травы на их земле.

— Меня это не касается! Джейк сделал глупость, когда привез тебя сюда. Теперь, когда его нет, ты можешь отправляться к своей мамочке и оставить меня в покое.

— Если бы я не ухаживала за тобой, ты бы умер, — напомнила она свекру.

Батл действительно слег после гибели единственного сына.

— И умер бы счастливым, — возразил старый упрямец. — Но прежде, чем я это сделаю, я сожгу все финтифлюшки, которые ты здесь завела. Я уже не узнаю дом, в котором вырос.

— Отлично! Хочешь убить Десмонда — убивай! Тебя посадят в тюрьму, и все достанется мне.

Батл ухмыльнулся:

— Что, проболталась? Так вот о чем ты мечтаешь? Отойди от меня и моего мула, женщина! Мне неприятно с тобой разговаривать.

Эйбел тяжело вздохнула. Лесли опустил уши, что ничего хорошего не предвещало, вытянул шею и попытался ее укусить. Эйбел взвизгнула и отпрыгнула в сторону.

— Молодец, Лесли! — крякнул Батл. Его раскатистый смех разнесся по склону. — Мне сдается, что тебе уже досталось сегодня, — указывал он на царапины Эйбел. — Неужели это Десмонд тебя отделал, — издевался он над невесткой.

Спасла Эйбел Стаси Краевски, возникшая внезапно в дверном проеме. Теперь пришла очередь торжествовать Эйбел. Стаси была медсестрой и ежедневно приходила делать уколы старику, не выносившему эту процедуру.

— Десмонд придет на ужин, а тебе лучше вести себя прилично.

Эйбел бросила победный взор на свекра и вышла из пристройки.

Стив торопился. Солнце уже почти в зените. Голодные дети брошены на произвол судьбы. Пожалуй, он сегодня не успеет расчистить дом.

Первым делом надо заняться камином. Ночи в этих краях холодные. Да, но вначале завтрак. Разведу костер…

Он поднялся на крыльцо. И через небольшую прихожую вошел в гостиную. В нос ударил запах плесени, гнили. Грязные полотнища обоев валялись вдоль стен, хрустела под ногами обвалившаяся штукатурка. Дом, который вырастил несколько поколений Десмондов, в котором было когда-то уютно и надежно, видимо, отчаялся и приготовился умирать. Стив во второй раз за этот день ощутил подступивший к горлу комок.

— Ничего, старина! Теперь все будет о'кей, — пообещал он и принялся распечатывать окна.

Внезапно его окликнула вбежавшая в комнату Сандра и обрушила на Стива град, но не камней, а вопросов, от которых Десмонд буквально ошалел.

Трудный народ эти женщины, то они сваливаются на тебя, то что-то требуют, подумал он, а вслух попросил:

— Давай все сначала и не так быстро, малышка.

— Как же здесь можно жить? — возмущенно воскликнула десятилетняя девочка. — Разве это стены? И крыша вот-вот обвалится. А на чем мы будем готовить? И потом, мы же не можем мыться в ручье. Это негигиенично! Тетти нужно в туалет. Мы сегодня еще не завтракали…

— Послушай, мисс, — остановил ее Стив устало. У него опять разболелись виски. — Завтрак будет через полчаса. Отведи Тетти подальше от дома под любое дерево. И не смотри на меня так. Я обещаю все устроить в лучшем виде в самое короткое время. Да, и вытащи из грузовика продукты. Пусть Тетти тебе поможет.

— Ты меня не понял, Стив? Я тебе говорю, что мы с Тетти не хотим здесь оставаться ни минуты. Отвези нас назад к тете Молли. Ты не имеешь права заставлять нас жить в таких условиях, это насилие над детьми.

Сдвинув шляпу на затылок, Стив уставился на девочку:

— Я не могу этого сделать, Сандра! Нам придется жить вместе, пока тетя Молли не выйдет из больницы. Я от этого тоже не в восторге. Ну-ка, забери из грузовика свои вещи. Мы в два счета приведем жилье в порядок. Несколько гвоздей, чуть подправить крышу, немного подмести… Сейчас я разведу огонь, и мы поджарим тосты и сосиски.

— А где мы будем спать? — спросил Тимоти, который незаметно возник в комнате.

Стив кончиком сигары указал на пол.

— Здесь.

— Но это невозможно. Здесь пауки, а может быть, и змеи, — гневно возразила Сандра. — Скоро приедет наша мама и тебе влетит от нее за то, что ты с нами плохо обращаешься.

— Хорошо, хорошо, — поддакнул девочке Стив. — Я согласен с тобой, когда приедет ваша мама, пусть накажет меня, а теперь давайте работать.

Из того, что Стив слышал от тети Молли об их матери, вовсе не следовало, что эта женщина появится здесь в обозримом будущем.

Стив вздохнул.

— Я не хочу к маме, я к папе хочу, — захныкал шестилетний Тетти, который не помнил своей матери.

— Папа в раю! — пыталась успокоить брата Сандра, взяла его за руку и повела из дома.

— Тогда я тоже хочу в рай! — донесся с улицы рыдающий голос Тетти.

— Все хотим, — угрюмо пробормотал расстроенный Стив. Боль в висках усиливалась.

Чертовы доктора! Все, что они умеют, это прописывать пилюли и советовать избегать стресса. Будь он проклят, если примет хоть одну таблетку.