От воспоминаний я поморщился. Шея снова разболелась.

И почему на месте того мальчишки не оказалась Ксана?

- Кхм-кхм! – прокашлялись за моей спиной.

Я обернулся, смутившись. Надо ж было так увлечься мыслями, чтобы напрочь забыть о Татьяне. Оказывается, я снова отошёл от неё и разглядывал снежную улицу. Всё. Теперь мне конец.

– Котёнок, – улыбнулся я. – Прости.

– Хватит! – решительно заявила Таня. – Меня задолбало твоё поведение! Пялься в окно, размышляй о вселенной, слушай музыку! Но! – она угрожающе подняла палец. – Не смей меня игнорировать! Я тебе – не пустое место, учти!

– Да кто ж тебя игнорирует? – тут я покривил душой. Пусть неосознанно, не со зла, но я о ней забыл.

– Только Ксанке я такое с рук спускала! Ты – не она. Тебе не спущу!

Что ж такое?! И тут эта ангелица!

Однако моя кошка завелась. Зрачки стали вытягиваться, радужка приобрела желтоватый оттенок. Сейчас перекинется.

Точно. Мгновенный переворот из человека в большую чёрную кошку. Она грациозно выбралась из-под вороха упавшей одежды. Миг, и оборотень прыгнула на меня, выпустив совсем не шуточные когти. Думаете, кошка – это милый пушистый зверёк? Конечно. Согласен. Но когда этот зверёк выпускает коготки, метя в ногу или, куда достанет, вся его «милость» заканчивается.

Я еле успел выставить шит. Кошка с не кошачьим рыком вонзилась когтями в пустоту. Увязла в тонкой дымке.

– Тань, успокойся! Нельзя так! А если на улице перекинешься?

– Гла-а-авное, чтоб на у-у-улицце не было тебяяя-ууу, – кошачья пасть вряд ли предназначена для человеческой речи. – Ты – крррассная тря-а-а-апка!

Я восхвалил Хаос, что Таня – не бык. Представляю, как бы я бегал вокруг дивана от пышущего яростью орудия смерти. Тогда от неё за простым щитом не спрячешься.

Тем не менее, сравнение с тряпкой, пусть даже красной, оскорбило моё мужское самолюбие.

– Танюш, это уже не смешно. Ты хоть обратно-то перекинешься?

– Мря-а-а-у! Не твоё-о-о де-э-э-ло!

Она усиленно заскребла когтями по еле заметной дымке щита. Подгадав момент, уверившись, что оборотень занята уничтожением моей защиты, я прыгнул вперёд. Схватил кошку за шкирку и хорошенько встряхнул. От такой наглости Таня потеряла задор. Лишь на краткий миг, но мне хватило. В куче её одежды, лежащей на полу, я нашёл подаренный ранее амулет с лунным камнем. Пока кошка не опомнилась, я нацепил ей на пушистую шею кожаный шнур с оберегом. В следующую секунду на руках у меня лежала обнажённая ошеломлённая девушка. Она посмотрела на меня широко раскрытыми зелёными глазами.

– Наха-а-а-ал! – блондинка опять накинулась, только уже в человеческом облике, на моё бедное тельце. – Ты меня ещё лапать будешь?! После всего?!

Не выдержав, я расхохотался, рухнул на диван, так и не отпустив девушку. Таня ещё пару раз стукнула меня кулаком в грудь, от чего я развеселился ещё больше. Девушка недоумённо спросила.

– Ты чего радуешься? Я тебя, вроде как, колочу. – Она смерила меня скептическим взглядом. – Мазохистом заделался?

Отсмеявшись, я притянул её к себе, поцеловал.

– Если я стану мазохистом, ты будешь моей садисткой?

– Вот ещё! – фыркнула Таня, затем добавила обеспокоенно. – Дим, с тобой точно что-то не так…

В отличие от неё, я не хотел быть серьёзным. Сейчас, по крайней мере. Ну, как можно рассуждать трезво, когда на руках прекрасная обнажённая женщина? Пусть я колдун, но всё-таки человек. И ничто человеческое мне не чуждо. Тане, впрочем, тоже.

– Димка-Димка! – Вздохнула очаровательная оборотн ица, заворачиваясь в одеяло по самый подбородок. – Что с тобой делать, ума не приложу!

– Поцелуй, – сонно пробормотал я.

Получив выпрошенное удовольствие, я снова откинулся на подушку. Блаженство и покой! Вечно б так. Танюшка устроилась у меня под боком, уткнувшись лбом в моё плечо.

За окном стемнело. Ночь подобралась совершенно незамеченной. Тане хорошо. Она оборотень с кошачьим зрением. Ей свет не нужен. Мне посложнее. Без заклинания или хотя бы люстры не обойдусь. Но свет включать не хотелось, а к магии прибегать лень. Вот мы и переговаривались в полутьме.

– Танюш, – вспомнил я. – Как прошла твоя встреча с Мирой?

Молодая колдунья засмеялась:

– Представь себе, весело!

– Подробнее, пожалуйста!

– Ишь, какой. Ещё командует! – меня куснули за ухо. Вероятно, в воспитательных целях.

– Не буду… сегодня… больше, – пообещал я, тщетно пытаясь освободить ухо.

– Хмм, так и быть! – меня отпустили.

Чуть поёрзав, устраиваясь поудобнее на моём плече, Таня добавила:

– Вот трезвое мнение об этой особе с небольшими рожками. Она: раз – эгоистичная, два – скрытная, три – лицемерная натура. И, что самое отвратительное, у меня возникло чувство, будто она читала мои ощущения, как книгу. Реагировала даже на невысказанные эмоции.

– Ничего удивительного. Мира – эмпат. Твои эмоции она ощущала, как свои.

– Раньше сказать не мог?

– Я говорил, что в Круге есть эмпат.

– Да, только я думала, что это Грег.

– Почему? – женская логика всегда ставила меня в тупик. – Разве я говорил, что Грег эмпат?

– Нет, ты сказал, что он целитель. А как целитель может без эмпатии?

– Не знаю. Я не целитель.

– Вот и хорошо. Не люблю целителей. Слишком они… – Таня недовольно засопела, – мягкие.

– А колдуны? – я улыбнулся.

– Не набивайся на лесть, Димка! – меня шутливо пнули коленкой. – Кстати, Грег тоже колдун, если вдуматься. Как и я, как и Мира.

– В общем, да, – я согласно вздохнул. – Всё зависит от направленности и дара. Грег колдун, но дар у него – исцелять. Ты и Мира – колдуньи с даром обортничества.

– И какой дар или направленность у тебя? – вкрадчиво поинтересовалась Таня.

– Хм, меня учил Клод, – я задумался, окунаясь мыслями в прошлое. – Он связал себя с ритуальной магией. По идее, я тоже должен стать ритуальным магом. Но мне так не хочется возиться со всякими инструментами, заклинаниями… – Я осёкся.

В памяти всплыли подробности недавнего ритуала по призыву. Ни один колдун на свете на голом намеренье не сможет призвать ангела. Ритуальному магу стоит собрать нужные ингредиенты, подобрать правильные формулы, вникнуть в суть заклинания и объединить всё это со своей силой. Вуаля! Ангел на блюдечке! Ну, хорошо, не на блюдечке, а в круге. Результат, всё равно, достигнут.

– Разве колдовство и ритуалика не одно и то же? – отвлекла меня от мыслей Татьяна.

– Не совсем, – чуть погодя, ответил я. – Колдовство – это любое твоё действо, твоя воля, которую ты выплёскиваешь в мир, и мир меняется. В ритуальной магии тебе обязательно придётся точно выполнять созданные до тебя ритуалы, вызубрить заклинания и формулы. Без них ты ничего не сумеешь. Это и есть отличие.

– Почти, как в кулинарии. Не добавишь сахар, и пирог превратится в запеканку.

– Замечательное сравнение! Не так произнесёшь заклинание, и сама обернёшься кучкой пепла.

– Даже так?

– Если взять некоторые ритуалы… то это самое хорошее, что может случиться с магом.

Я не преувеличивал. Всего лишь рассказывал то, что слышал от Клода. Ему я верил. Он в ритуалике не один десяток лет.

– То есть, ты не определился, куда тебя тянет. – Подытожила молодая колдунья.

Усмехнувшись, я погладил её пальцы, лежащие на моей груди.

– Занимайся, чем хочешь. Только не становись целителем. Это очень скучно! – девушка чмокнула меня в плечо.

– Договорились!

– Дим, я всё же хотела узнать кое-что, – снова потеребила меня Таня.

– Слушаю, – я скосил на неё взгляд.

В свете улицы, пробивавшемся через окно, глаза Татьяны посвёркивали желтизной. Мистическое зрелище!

– Мира тоже оборотень. Ещё она эмпат. А есть ли у меня скрытые…гм, таланты?

Я так и не смог прочесть по её лицу, она смущается, обижается, завидует или боится.

– Думаешь, ты бездарна и кроме оборотнических способностей в тебе ничего нет? – уточнил я, весело вглядываясь в её белое лицо.