Безусловно, Танимира не знала всех тонкостей Димкиной души. Будь она хоть трижды отменным эмпатом, ей ни за что не прочувствовать причины его поступков. Дмитрий перешёл на нашу сторону, потому что всем сердцем любит Татьяну. Боргезов использовал его ненависть ко мне, чтобы раз и навсегда выбить мой образ из мыслей подруги. Но потом колдун отчего-то передумал. Что стало тем самым маленьким зёрнышком, перевесившим чашу весов в нашу сторону, я не знаю. Наверное, это правда, любовь творит чудеса… Да и март на дворе, кстати говоря.

– Не думаю, что Дима захочет посвящать нас в свою душу, – ответила я на Мирин вопрос. – Это его право.

– А что нам даст захват или уничтожение Клода? – подал голос совершенно серьёзный Крисп. Он явно досконально обдумывал предложение Дмитрия.

– Клод – информатор Боргезова. Вероятно, один из многих. – Он обвёл членов Круга тяжёлым взглядом. – Каждый из нас понимает, как силён Клод. Без него первый будет по-прежнему непобедим. Но не так, как раньше.

– Почему бы тогда просто всей силой не ударить по Марку? – Татьяна откинулась на спинку кресла.

– Я думала об этом, – нехотя отозвалась я. – К такой встрече мы ещё не готовы. Сами посудите, сколько земных ангелов «скушал» Боргезов? Если этот приятель начнёт играть всерьёз, в честной схватке мы не одержим победу.

– Да-а, – погрустнела Таня, – он размажет нас тонким слоем по всему городу… Тогда что же делать?

– Я согласна с Дмитрием.

Упомянутый колдун с интересом изогнул бровь. Неужели не ожидал от меня поддержки?

– Я тоже, – кивнул Крисп.

– Надо основательно подготовиться, – согласился с нами Грегор. – Времени мало. Не стоит дразнить первого.

9

Если бы я знала, что значит «основательно подготовиться», я бы ни за что на это не согласилась. Сейчас, увы, деваться некуда.

Пока колдуны разрабатывали план вторжения в частную собственность Клода Оди, Таня и Мира занялись инвентарём. Я ни разу в жизни не видела, как готовятся к бою колдуньи. Многое потеряла. Оборотница-лань изготовила странно-пахнущую краску на основе хны. Тщательно закрыв баночку, она отложила её в сторону и принялась искать кисти. На мой вопрос, «зачем тебе это?» она непринуждённо ответила «охранные руны нанесу». Куда она собралась их наносить, мне не сказали. Но Таня, хихикнув, отчего-то посочувствовала Грегу.

Сама Татьяна решила не слишком мудрить, а сразу поставила вопрос ребром.

– Ксана, лучше ангельской защиты может быть только двойная ангельская защита.

Сложно описать словами ту хищную гримасу, которую скорчила моя заклятая подруга. Я уж подумала, она меня сейчас надкусывать начнёт.

– А я причем? Может, обратимся к Вёрсу? Или Кире?

– Да, ладно! Я уже знаю, что вы работаете на совершенно разных частотах. Их защита не подойдёт. Она слишком эфемерная.

– На разных частотах? – переспросила я, пятясь к выходу. – Кто тебе сказал? У них очень эффективные чары.

– Стой, подруга! Никуда не денешься!

Мои манёвры по выскальзыванию из комнаты были грубо пресечены. Таня ухватила меня за запястье и потащила в кресло.

– Не упирайся. Я тебе сейчас весь план расскажу!

Пришлось, тяжело вздохнув, утопить себя в мягких объятиях кресла.

– Я видела руки Димки! – Заговорщически сказала Таня.

Ну, конечно! А эти самые руки в буквальном смысле по локоть в моей крови. Может, и выше. Я не проверяла.

Моя реакция её вряд ли порадовала. Видя недоверие и скепсис на моём лице, колдунья тут же усмехнулась.

– Всё нормально. Я тебя резать не буду! Обещаю!

– И на том спасибо…

Тем не менее, блеск в глазах подруги только усилился.

– В магии есть принцип жертвенности.

– Нет, – резко отказалась я. – По доброй или по злой воле себя резать не буду!

– Ну, я же не прошу твою кровь! – Воскликнула Таня, энергично всплеснув руками. – Мне только твоя сила нужна. Можешь подышать, например, на пару оберегов.

– Угу, плюнуть, – продолжила я саркастически.

– Плевать не надо, – совершенно серьёзно ответила Таня. – Неужели тебе так сложно подарить капельку своей защиты?! Ксанка, ты – жадина! Бе! – совсем, как в первом классе, высунула язык Таня. Помнится, я тогда отказалась с ней меняться фломастерами.

– Бе! – передразнила я, скорчив точно такую же гримасу.

Потом мы рассмеялись, глядя друг на друга. Будто бы совсем и не было всех этих лет, а также Круга, Боргезова…

Отсмеявшись, я смирилась:

– Давай, куда «подышать».

Полчаса спустя передо мной лежали четыре тонких шнурка, каждый с деревянной пластиной. На деревяшке красовался какой-то символ. На каждой – свой. Не было одинаковых.

– Что это? – я удивлённо повертела в руках один из медальонов.

– Это наши личные обереги. В нашем Круге у каждого есть такой. Тот, что ты вертишь, принадлежит Грегу. Даже не представляешь, каких трудов мне стоило уговорить всех расстаться с медальонами даже на час.

– Так ты хочешь, чтобы я каждому… э-э-э… зачаровала его оберег?

Интересно, смогу ли я сделать нечто эдакое? Сплести свою силу воедино с энергией каждого оберега – это, на самом деле, не просто. Нет, конечно, добавить туда капельку сапфирового сияния совсем не трудно. Но сделать так, чтобы оберег стал сильнее, и не нарушить внутреннюю гармонию артефакта…

– Ладно, – я вздохнула. – Сейчас что-нибудь придумаю.

– Э-э, Ксан, – неуверенно пробормотала Таня. – Я тут подумала…

– И как? Получилось? – автоматически спросила я.

– В целом, да…

– Говори уже.

– Ну-у, у Криспа ведь нет такого же оберега, как у нас…

Я подняла на неё глаза, оторвавшись от одного из деревянных медальонов.

– Ксан, ему ведь тоже что-то нужно. Не боишься за него?

Тяжело вздохнув, я всё-таки отложила оберег. Посмотрела, закрыта ли дверь.

– Не боюсь, – вполголоса сообщила я, сцепив на коленях пальцы, – но волнуюсь. Он тот ещё сорвиголова. Ты права… надо что-то придумать… Кстати, – я снова взялась за обереги, – который из них Димин?

– Этот, – сразу ответила Таня, подцепив пальцем один из ремешков. – А что?

– Думаю, у него самая лучшая защита. Вряд ли я смогу ещё что-то сделать…

По лицу Тани пробежала тень тревоги. Но она легко скрыла её за улыбкой.

– Уверена? Может, можно что-то придумать?..

– А ты его уже простила? – неожиданно осведомилась я. – Так обеспокоилась…

И, о чудо! Танькины щёки залились румянцем. Но глаза тут же ожгли злостью.

– Нет, – сквозь зубы процедила Таня. – Я его не простила… По крайней мере, не до конца. Ксан, это очень сложно описать. Понимаешь, я его разодрать когтями готова… Но…

– Но?... – протянула я.

– Но не могу. – Сокрушённо закончила подруга. – Не могу, и всё. Особенно после вчерашнего.

– Да? – я задумалась. Разве не вчера я пригрозила Диме за его безделье? – И что было?

– Когда мы вечером вернулись, я пошла к себе, помнишь? – Я утвердительно кивнула, хотя Таня даже не взглянула на меня, сосредоточенно теребя Димкин медальон. – Вся моя комната была усыпана тёмно-бордовыми лепестками роз. Представляешь? Я сначала ничего не поняла. А на кровати лежала записка. Вот, смотри.

Из кармана рыжего домашнего свитера Таня выудила порядком измятый листок. Я развернула его и прочла: «Прости меня, пожалуйста! Я только теперь понял, что потерял… С надеждой, Дмитрий».

Для первого шага совсем не дурно. Нельзя назвать Диму «молодцом», но и «бездельником» тоже обзывать не стоит. Ещё чуть-чуть, и моя помощь им не понадобится. Сами помирятся.

Только бы Таня поверила в его искренность.

– И что ты думаешь по этому поводу? – я передала листок обратно Тане.

– Не знаю, – вздохнула девушка. – Признаться, за мной впервые так ухаживают и вымаливают прощение…

– А он вымаливал??? – Я со всё возрастающим интересом заглянула в зелёные глаза подруги.

Та кивнула.

– Сегодня утром… Но, не буду вдаваться в подробности.